[20]. Медикамент стимулирует рецепторы гамма-аминомасляной кислоты в мозгу, а это наши естественные транквилизаторы. Увеличивая активность ГАМК, доза в полмиллиграмма утихомирит разбушевавшийся от страха разум.
Харрис объяснил команде, что кетамин ввести сложнее. Оценив на глаз вес каждого мальчика, ему необходимо было принять субъективное решение, сколько лекарства ввести. Разница между одиннадцатилеткой, весящим 30 кг, и шестнадцатилетним парнем весом в 60 кг – значительная. Введенный внутримышечно препарат подействует в течение одной-пяти минут, отключив в мозге зону, отвечающую за информирование тела о боли. В качестве побочного эффекта он расслабляет мускулы, таким образом можно избежать непроизвольных движений рук и ног. В отличие от своего фармакологического кузена – пропофола, который убил Майкла Джексона, – кетамин не действует на дыхательную систему. Надо сказать, что его влияние на дыхательную систему очень незначительно, и препарат используется в отделениях экстренной медицинской помощи при сильных приступах астмы и для прекращения панических атак. В этом он незаменим, ибо отключает эмоции вроде страха, удовольствия и злости, которые находятся под контролем лимбической системы.
Но эти же самые свойства могут сделать кетамин смертельным, если пациент не находится под постоянным присмотром врачей, а так, к сожалению, и будет. Ребенок расслабляет все мышцы тела, в том числе те, что помогают дышать, и те, что отвечают за рефлекторное глотание. Таким образом, в легких может скапливаться слизь. Этот секрет в легких плюс непроглоченная слюна могут привести к опасности задохнуться.
Тут и поможет атропин. Он высушит эти выделения – абсолютная необходимость, поскольку дайверы, действующие в многозадачном режиме, будут слишком заняты, следя за ходовым концом и уклоняясь от скал, способных размозжить головы их подопечных, чтобы проверять еще и количество слюны и мокроты во рту.
На бумаге схема приема лекарственных средств казалась вполне логичной, но возникало одно значительное затруднение: путь назад из «Девятого зала» должен был занять, по самым грубым подсчетам, не менее трех часов. Значит, всем мальчикам в процессе извлечения нужна как минимум одна дополнительная инъекция, а то и целых шесть. ЕСЛИ ДЕТИ ОЧНУТСЯ, ХАРРИС ВЕЛЕЛ НОВОЯВЛЕННЫМ АНЕСТЕЗИОЛОГАМ ВЫРУБАТЬ ИХ СНОВА. Очень важно, чтобы они так и сделали. Встревоженный ребенок, очнувшийся в холодной темноте, с маской, тесно прижатой к лицу, весьма вероятно запаникует, и вся ситуация могла привести к сильной психотравме и посттравматическому синдрому.
КАЖДЫЙ ДАЙВЕР ПОЛУЧИЛ НЕБОЛЬШУЮ СУМКУ, В КОТОРОЙ ЛЕЖАЛО НЕСКОЛЬКО ШПРИЦЕВ, НАПОЛНЕННЫХ КЕТАМИНОМ. ЭТО ЛЕКАРСТВО ШИРОКО ИСПОЛЬЗУЕТСЯ В КАЧЕСТВЕ ТРАНКВИЛИЗАТОРА ДЛЯ ЖИВОТНЫХ, ТАК ЧТО ВЕТЕРИНАР КРЕЙГ ЧЕЛЛЕН УМЕЛ С НИМ ОБРАЩАТЬСЯ, В ТО ВРЕМЯ КАК ДЛЯ ОСТАЛЬНЫХ ЭТО СТАЛО ПЕРВЫМ ОПЫТОМ. И УЗНАЛИ ОНИ ОБ ЭТОМ ЗА СЧИТАНЫЕ МИНУТЫ ДО НАЧАЛА СПАСАТЕЛЬНОЙ ОПЕРАЦИИ.
Харрис быстро провел вводный курс по применению препарата. Он присел на стол, где рядами были разложены закрытые на молнии нейлоновые сумочки размером с небольшую косметичку, наполненные шприцами, иглами и бутылочками с водой. Врач сообщил нервничающим аквалангистам, что задача несколько усложняется. Несмотря на то что все обладали знаниями о правилах оказания первой помощи, только доктора и Расмуссен уже имели возможность применить их на практике в полевых условиях. И то прошло много лет с тех пор, как Расмуссен работал на Красный Крест. Инструктаж занял не больше времени, чем уходит на прочтение журнальной статьи, и заключался в объяснении основ техники выполнения внутримышечной инъекции. На себе тренироваться не пришлось – были бутылки с водой. Доктор Харрис сделал укол первым, подчеркивая важность контроля положения иглы. Нужно найти мясистую часть тела: бедро – скорее всего самая подходящая, здесь должно было остаться достаточно мускулов даже после двух недель ограниченного питания. Вонзать шприц не требуется, но необходимо ввести иглу достаточно глубоко: убедиться, что она проникла через гидрокостюм, и надавить на поршень. Не стоит беспокоиться о пузырьках газа, поскольку они не попадут в вену. Да и как бы то ни было, мышечные ткани впитают воздух. Каждому дайверу велели «успокоить» седативным средством одну или две бутылки с водой. Четверо основных аквалангиста-спасателя проделали ту же процедуру ранее, ночью. На этом все.
Дайверам было явно не по себе. Во время короткой практики Харрис заверил, что они не превысят дозировку, хотя это было не совсем так. Если послушать управление по контролю за пищевыми продуктами и медикаментами США, то «передозировка или слишком быстрое введение [кетамина] могут вызвать угнетение дыхания, что потребует применения дополнительной вентиляции легких. Механическая респираторная поддержка является предпочтительным методом по сравнению с введением аналептиков». Вот только дополнительная вентиляция легких и особенно механическая респираторная поддержка – это не вариант в случае подводных погружений. КОКТЕЙЛЬ ИЗ ЛЕКАРСТВ ОБЛАДАЛ МОЩНЫМ ДЕЙСТВИЕМ, И ХАРРИС ПОНИМАЛ, НАСКОЛЬКО ВЕЛИК РИСК ИХ ВВЕДЕНИЯ ОСЛАБЛЕННЫМ ДЕТЯМ, НО ВЫБОРА НЕ БЫЛО.
«Нас немного обескуражило то, как Харрис велел это делать», – сказал Расмуссен, который, как и остальные «евродайверы», работал в Таиланде. Они не договаривались об иммунитете, им это даже в голову не приходило. А ведь «евродайверы», скорее всего, больше остальных рисковали столкнуться с последствиями для своей привычной жизни в случае смерти мальчиков или передозировки. Они боялись, что их могут арестовать, лишить визы, разлучить с семьей или не позволить дальше вести бизнес. Времени посоветоваться с семьей или юристом не было, да и детали миссии находились под грифом «секретно». Подавив страхи, Расмуссен сказал команде: «Окей, если нужно это сделать, мы сделаем. Иначе дети проснутся [во время спасательной операции]».
Несмотря на неожиданный поворот в последнюю минуту, дайверы все больше верили, что справятся, – непредсказуемой оставалась реакция ребят. Направляясь к пасти пещеры, Расмуссен пересмотрел предыдущие расчеты порога выживаемости: если раньше он давал 80 % вероятности смерти от несчастного случая, что означало выживание одного из пяти, то теперь он думал, что один из четырех мальчиков должен пережить дорогу. Для аквалангистов действия в соответствии с протоколом спасательной операции и само личное выживание могли потребовать принятия мучительного решения. Ветеран дайвинга, первый раз участвовавший в спасении, Крис Джуэл видел это таким образом: «У меня не было стопроцентной уверенности, что получится доставить ребенка живым. Я БЫЛ УВЕРЕН, ЧТО СМОГУ ВЫБРАТЬСЯ ИЗ ПЕЩЕРЫ САМ, НО ЗНАЛ: ВОЗМОЖНО ТАКОЕ РАЗВИТИЕ СОБЫТИЙ, ПРИ КОТОРОМ ПРИДЕТСЯ ОТПУСТИТЬ МАЛЬЧИКА И, ТАК СКАЗАТЬ, БРОСИТЬ ЕГО ДЛЯ СОБСТВЕННОГО СПАСЕНИЯ. И одним из главных опасений было то, что в стремлении выбраться из пещеры самому я могу нечаянно повредить или сдвинуть полнолицевую маску, которая как раз и сохраняет жизнь ребенку». Это опасение глубоко засело в мозгах начинающего спасателя и отказывалось его покидать.
Пока остальные участники команд ждали, тринадцать аквалангистов поднимались по лестницам, начав утомительное путешествие пешком до «Третьего зала» – идти не меньше часа. За ними потянулась траурно торжественная процессия из сотни людей.
«Мы нервничали, – рассказывал майор Ходжес. – Больше всего меня волновало, что за «Третьим залом» нет никакой возможности коммуницировать. А это значит, что на этой стадии операции мы как будто нажали кнопку «Play» и осталось только сидеть, ждать и надеяться, что все правильно рассчитано. Что предусмотрели все возможные случайности. Что все знают план и будут ему следовать именно таким образом, как репетировали. И да, мы нервничали. Но в заданных обстоятельствах была доступна только тактика долгого выжидания».
Контр-адмирал Апакон заявил начальникам, что дети будут в безопасности «как внутри яйца с каменной скорлупой» – это тайское идиоматическое выражение о курице, которая отложила яйцо и рассуждает, насколько ее ненаглядный отпрыск был бы лучше защищен, окружай его камень вместо хрупкой скорлупы.
Миссия официально началась, а команды все еще не закончили приготовления. Бойцы отряда специального назначения ВВС США все еще таскали оборудование для «евродайверов» и других аквалангистов, проверяли и перепроверяли веревочную систему, которую собирались использовать во «Втором» и «Третьем залах». Они не закончили с резервуарами. Ну и после того, как выявилось недопонимание с определением местоположения «Пятого зала», следовало переместить уже сложенные там баллоны и оборудование на сто метров ближе к Т-образному перекрестку. По дороге к «Третьему залу» от группы откалывались тайские «морские котики» и другие участники операции, занимающие свои позиции. Чем глубже в пещеру змеилась колонна, тем малочисленнее она становилась. Ободранные ноги, кожа на руках, воспаленная настолько, что Волантену и Стэнтону приходилось постоянно протыкать пузыри, чтобы выпустить гной, паховая экзема, непонятная сыпь, проступающая под гидрокостюмом, недомогания, которые дайверы окрестили «грибковой инфекцией от Тхам Луанг» и «легочной инфекцией от Тхам Луанг» (сухой кашель, длящийся неделями) – все было забыто.
Примерно через девяносто минут американцы, тайские «морские котики» и остальные собрались в «Третьем зале». Рик совершал последний беглый осмотр оборудования и резервуаров, которые они должны были нести дальше. Ощупывая все собственными руками, он почувствовал: что-то не так. Кислородные баллоны для мальчиков. Наверху любого резервуара для акваланга находится вентиль, регулирующий количество выходящего газа, будь то кислород или газовая смесь. Эти вентили имеют два типа фитингов подсоединения регуляторов: А-зажим или резьбовое соединение DIN. К каждому идут совершенно разные наборы регуляторов и других устройств. Это все равно что автомобиль с левым рулем сравнить с автомобилем с правым. Ранее «морские котики» и международные команды договорились, что нужно привести все оборудование к единому стандарту. Каждый из сотен резервуаров, которые готовили ежедневно, должен быть снабжен А-зажимом. Но сегодня, в первый день вывода детей, Стэнтон заметил, что гнездо на кислородных баллонах, предназначенных мальчикам, – типа DIN, неправильного. Если бы они дотянули их до «Девятого зала», то не смогли бы присоединить к ним регуляторы. А это означало, что у ребят нет кислорода, баллоны можно использовать как 15-килограммовые прес