Сейчас он варит самогон так. В бачок (на 40 литров) наливается бражка, и туда же на возвышение ставится маленький тазик. Сверху бачок закрывается большим тазом со снегом или ледяной водой. Все греется на газу. Бражка, испаряясь, оседает на дно холодного таза и капает в нижний. Это первач, около 80 градусов получается. Далее его настаивают и очищают. Можно сделать проще, старым проверенным способом. Выморозок. Бражку ставят в холод, вода в ней замерзает, и лед выбрасывается. Тоже крепкая вещь.
— Но перебор — всегда плохо, — тоном знатока утверждает Шаинский. — Как-то мы с товарищем уговорили за три-четыре часа литр водки, пол-литра коньяка, две бутылки шампанского и 0,75 вьетнамского бальзама. Доза убийственная. Я сразу отключился, а друг еще домой поехал. Он здоровей меня намного был. Но хуже всего, что в этот день я должен был к своим на дачу ехать. Проснулся — три часа ночи, телефон не работает. Хотел бежать к соседям, но вовремя опомнился. Пошел на улицу. Все автоматы сломаны. Пока нашел... В общем, получился большой скандал. Я даже немного испугался, потому что моя жена в школе каратэ занималась.
Рассказывает кинорежиссер, снимавший фильм «Хрусталев, машину!», Алексей Герман:
— Я на просмотре «Титаника» заснул. Мне мой друг говорит: «Посмотри, какие потрясающие кадры». А я вижу, что у пассажиров глаза какие-то тухлые. «Если бы ты тонул, у тебя такие были бы глаза?» — спрашиваю.
Для достоверности я придумал один фокус. Когда актер должен сыграть такое, чего сыграть невозможно, на лицо на мгновение как бы случайно падает солнечный блик, и никто не замечает неточности в игре. Даже великий Жан Габен не все мог. Известен случай, когда он залез ногами в кипяток, чтобы лицо приобрело соответствующее выражение. У меня играет замечательнейшая артистка Нина Русланова, с которой очень легко работать. Но однажды во время съемок я ей сказал: ты ничего не делай, просто сиди. Залез под стол и кольнул ее вилкой. Она не ожидала — подпрыгнула. Получилось очень органично.
Вот, например, одного из героев в «Хрусталеве» убили, ударив по почкам. Смотрю: артист рыдает над своей смертью, а это подозрительно — значит, перебрали с сентиментальностью. И мы сделали так, что, когда герою нанесли смертельный удар, он пукнул. Это совершенно естественная реакция человека на такой удар. Правда, я боялся, что актер, хотя это был и непрофессионал, устроит скандал. Но все обошлось. Вообще достоверная смерть — штука противная. Однажды мы специально сидели со стажерами, смотрели, как люди умирают... А по тюрьме, чтобы познакомиться с жизнью зеков, ходили под видом врачей- психиатров.
Журналисты Ольга Ермолина, Юлия Козлова и Мария Сперанская собрали любопытную коллекцию причуд знаменитостей. Иннокентий Смоктуновский, к примеру, до начала спектакля обязательно трогал пальцами занавес и кулисы. А одна актриса перед выходом на сцену всегда снимала левую туфлю и три раза плевала в нее.
А что предпочитают делать нынешние кумиры публики?
Режиссер Андрей Житинкин:
— Как и многие режиссеры, я боюсь ставить некоторые пьесы, например, «Леди Макбет». По поверью, из-за нее в театре случаются несчастья. Согласен я и с другим суеверием: нельзя выносить на сцену настоящий гроб. Говорят, что это влечет смерть участников спектакля. Актеры — люди с расшатанной психикой, и многие приметы они сами себе надумывают.
Алексей Леньков, актер:
— Если роняю листы с ролью, то обязательно потом сажусь на них, попутно вспоминая пятерых лысых — обычно политических деятелей. Никогда не перехожу сцену перед спектаклем наискосок, как бы перечеркивая ее. И всегда полагаюсь на «закон полосатости». Если сегодня спектакль удался, то следующий будет неважным, поэтому стараюсь приглашать гостей только на хорошие постановки.
Елена Валюшкина, актриса:
— Во-первых, для премьеры, в которой я занята, обязательно делаю что-нибудь своими руками в реквизите или костюме. Могу кружевами дополнить платье, собрать из бусин колье или вышить что-то на манжетах. Во-вторых, для каждого спектакля я подбираю специальные духи, создающие настроение. В- третьих, есть у меня «волшебная юбка», которой уже лет 18, я сшила ее еще в театральном училище. Если во время постановочного периода на мне не надета эта юбка, слова нормально вымолвить не могу.
Евгений Кафельников, теннисист:
— Если мне везет, то стараюсь выходить на корт в одной и той же форме и играть «счастливой» ракеткой. Также не меняю кроссовки...
Сергей Петренко, олимпийский чемпион по хоккею:
— Я не суеверный, а верующий человек. Как-то мама написала мне на листочке молитву, и перед каждым выходом на лед обязательно про себя прочитываю ее...
Любовь Полищук, актриса:
— Для меня очень страшно перед генеральным прогоном нового спектакля забыть что-нибудь важное дома и с полдороги возвратиться за этой вещью. Примета, проверенная годами, срабатывает практически всегда. Есть у меня и такое суеверие — если «рукопись новой роли» нечаянно упала, надо обязательно посидеть на ней. Во время репетиций пьесы «Зойкина квартира» в театре «Эрмитаж» у меня постоянно падал текст. Как-то я выходила из машины и уронила его прямо в лужу, решила: будь что будет, не садиться же на растаявший снег! Удивительно, но премьера прошла успешно!
Александр Карелин, олимпийский чемпион по греко-римской борьбе:
— В разминочном зале перед финальной схваткой я никогда не смотрю в сторону соперника. Ведь поединок начинается не на ковре, а именно там, за несколько минут до того, как объявят фамилии финалистов. Кстати, многие спортсмены перед ответственными выходами применяют различные приемчики: гипнотизируют глазами, бросают угрожающие реплики или демонстративно с гордо поднятой головой прохаживаются мимо. Я никогда этого не делаю, да и зачем? На недавнем чемпионате мира, который проходил в Швеции, я почувствовал, что выиграю у американца Мэтта Гаффари, еще на тренировке. Мы разминались в разных углах, но я спиной ощущал, как внимательно Мэтт следит за каждым моим движением. Уже выходя из зала, поймал его взгляд и прочитал в глазах неуверенность.
У киноактрисы Натальи Андрейченко спросили:
— Когда вы хотите сделать себе что-нибудь приятное, что делаете?
— Я просто это делаю! Иногда это может быть глупость несусветная, но мне надо это сделать — просадить все бабки на фиг! Резко, срочно! Пусть их больше потом и не будет никогда...
Из автобиографии мэра Владивостока Виктора Черепкова:
«С 1959 года, еще работая на Братской ГЭС, решил 25 процентов своей зарплаты до конца своей жизни откладывать для помощи неимущим, тем, кто живет хуже меня. Туда же уходят все гонорары за изобретения и рацпредложения. Когда жена об этом узнала, несколько дней со мной не разговаривала, так как она занимала деньги у знакомых».
В 1959 году будущему мэру Владивостока было семнадцать лет.
Глава 15. НОВАЯ КРЕМЛЕВСКАЯ МОЛОДЕЖЬ
Журналисты нового московского еженедельника «Версия» Андрей Степанов и Михаил Гохман берут интервью у бывшего посла России в США, председателя думского комитета по международной политике Владимира Лукина.
— Кстати, ведь сын ваш тоже занимался политикой одно время? И в общем, достаточно успешно, — говорят интервьюеры.
— Он был депутатом Моссовета, — с гордостью отвечает польщенный отец. — Вскоре после августа 91- го года, когда можно было посмотреть в КГБ досье на себя, мой сын истребовал его. И там нашел докладную записку Крючкова Горбачеву: дескать, Михаил Сергеевич, два депутата Моссовета— А. Лукин и В. Фадеев создали антикоммунистическую либеральную фракцию. Михаил Сергеевич написал: «Товарищу Прокофьеву учесть в работе». Прокофьев был тогда секретарем МГК КПСС... Кстати говоря, Сашка прославился тем, что в августовские дни (1991 год) прибежал ко мне в Белый дом, и я его посадил, как и других своих помощников, к телефонам. Поскольку я возглавлял международный комитет, то должен был связь осуществлять с разными странами. Самое смешное, что Горбачев узнал о том, что происходит, из Би- би-си, а Би-би-си узнало от Сашки, который сидел в моем кабинете и был на связи с Би-би-си. Парадокс состоит в том, что Сашка был депутатом от того района, где голосовал перед этим Горбачев, и наверняка голосовал против него.
— И тем не менее о событиях узнал от своего депутата, — констатируют интервьюеры.
— После этого его приняли в Оксфорд, и он в Оксфорде учился, что-то вроде аспирантуры, и защитил докторскую диссертацию, — делится радостью счастливый отец.
В конце 1992 года американская печать сообщила, что сын Никиты Хрущева обратился к властям за видом на постоянное место жительства. Корреспондент «Комсомольской правды» в Нью-Йорке Е. Овчаренко разыскал Сергея Никитовича в городе Провиденс, что в штате Род Айленд.
— Сергей Никитович, давно ли и какими судьбами вы здесь?
— Почти год, работаю в Браунском университете, в Центре внешнеполитических исследований. Хотя по специальности я инженер, когда-то занимался ракетами, но от них меня в брежневские времена отставили, — видимо, побоявшись, что слишком много буду знать. Я занялся промышленными системами управления и компьютерами, а с 1967 года стал помогать отцу работать над его мемуарами. В 1989 году я написал свою первую книгу «Пенсионер союзного значения» и одновременно продолжал редактировать мемуары отца... Затем написал еще одну книгу— «Хрущев, кризис и ракеты». Так что, как видите, я понемногу стал отходить от инженерного дела.
А тут возник проект совместных исследований Гарвардского и Браунского университетов по кубинскому кризису— в конце 1989 года в Москве проходила конференция, посвященная этому событию, меня туда пригласили, затем поступило предложение: провести год в США, занимаясь проблемами истории и того, что происходит в России сейчас.