На переменах мы и даже некоторые старшеклассники собирались вокруг Ромы и слушали, как он в лицах перессказывал нам нехитрый сюжет блокбастеров двадцати летней давности. Рома был велик. Он передавал перипетии боевиков в лицах, с криками, гримасами, кривляньями и запрыгиванием на подоконник.
Любимым персонажем Ромы был Рамбо. Каждый понедельник Рома с видом тотального превосходства появлялся в классе, собирал вокруг себя народ и рассказывал про очередные Рамбовские похождения. Мы слушали.
Рамбо был крут. Он стрелял из двух пулеметов сразу и ударом кулака мог вырвать у человека печень, а потом ее сожрать в сыром виде. Он спасал Америку от всевозможных напастей: от нашествия гигантских пауков до попытки свергнуть президента с помощью специально тренированных подразделений ниндзя.
Рома был настоящим фанатом Рамбо. Он писал имя своего любимца везде, где только было можно. На партах, на стенах, на потолке, в тетрадях, в дневнике, на обложках учебников. Везде. Рома хотел даже сделать себе подобающую татуировку. Это выглядело примерно так: «Rambo». И корона над буквой «а».
Постеров в те времена было не достать, а иметь образ любимого героя хотелось очень и очень. Рома отправился к учительнице рисования и упрашивал ее три или четыре дня. И она по его рассказам нарисовала ему Рамбо.
Когда картина была готова, мы собрались в кабинете рисования, чтобы увидеть наконец того, кого представляли по многочисленным рассказам. И увидели.
Рамбо был негром с огромной, гипертрофированной мускулатурой, перевитой страшными венами. Рома сказал, что Рамбо очень много качался, и от этого кожа его истончилась, а в некоторых местах даже слезла. Но ему пересадили искусственную. Голова у Рамбо была побрита налысо и блестела, глаза были налиты кровью. В правой руке Рамбо держал устрашающий зазубренный нож, в левой гранатомет.
Рамбо оказался бесспорно велик.
Мы были поражены. Статус Ромы задрался на неимоверную высоту.
В один прекрасный понедельник Рома пришел в школу и, как обычно, на первой же перемене стал рассказывать про очередные приключения здоровенного и безжалостного американского негра. В этот раз Рамбо боролся с высадившимися в США марсианами. Как обычно, он взрывал, убивал ударом кулака негодяев и спасал красавиц.
Рома разошелся. Он показывал, как Рамбо рубил мачете зеленых осьминогов и вырывал из них их черную печень.
Вдруг откуда-то сбоку раздался смех.
Мы оглянулись на хама, посмевшего выразить такое неуважение человеку, который каждую неделю видел самого Рамбо. Это был один из старшеклассников. Старшеклассник скалился. Рома вопросительно на него посмотрел. Тогда старшеклассник сказал, что Рома – не больше чем брехло и врун. Что настоящий Рамбо совсем не негр. И, если уж на то пошло, он не Рамбо, а Рэмбо. Рома ответил, что ему-то лучше знать, кто такой Рамбо, негр он или не негр, он про него все фильмы просмотрел…
Старшеклассник сунул руку в карман и извлек фотографию, запаянную в прозрачную пленку. И хотя фотография была не очень хорошего качества, на ней было все прекрасно видно. Действительно накачанный тип, но не негр, а скорее итальянец. С длинными волосами, собранными красной лентой, с луком через плечо. Для достоверности внизу подписано «Rambo». Фотография пошла по рукам. Народ смотрел на снимок, затем на Рому. Народ смеялся.
Снимок дошел до Ромы.
«Это не Рамбо!» – взвизгнул Рома. Он выхватил фотографию и разорвал ее в клочки. Старшеклассник разъярился, что было неудивительно – такая фотография по тем временам стоила примерно столько, сколько сейчас стоит хороший плеер. Он схватил Рому за шкирку и протер лицом Ромы стену. С Ромой сделался припадок. Он вцепился старшекласснику в волосы, стал кусать его, царапать и вопить, что он никому не позволит порочить светлый образ…
Приблизительно так. Ну и так далее.
Потом Рома оторвался от старшеклассника, вскочил на парту и сдернул рубашку. На левом плече у него было выцарапана буква «R» на фоне американского флага.
Когда Рому увозили, он вырывался из рук завуча и вопил: «Я – Рамбо, я – Рамбо…»
В наш класс Рома больше не вернулся. Пришел только его отец. Он принес всем извинения за своего сына, а когда классная руководительница спросила, нельзя ли в будущем как-нибудь оградить Романа от тлетворного влияния Рэмбо, папа Ромы удивленно сказал, что даже не знает, кто это такой. Ну как же, сказали мы, это же известный супермен. У вас же есть видак, вы должны были фильмы про него смотреть…
Папа ответил, что никакого видака у них нет и неоткуда ему быть – он простой мастер на заводе.
Мы так и не узнали, откуда Рома выдумал этого своего Рамбо.
О Чапаеве и о Рэмбо сейчас мало кто и вспомнит. Хотя Чапаева, пожалуй, еще и вспоминают. Анекдоты, да и в современной литературе кое-где мелькает. О Рэмбо не вспоминают совсем.
Но сама необходимость в героях не отпала. До сих пор не достигший шестнадцатилетия народ продолжает упорно искать и находить себе кумиров. Так что поговорить о них придется.
Герои бывают разные. Положительные и отрицательные.
Положительные герои. Таких сегодня немного. И подражать им уже никто не спешит. Так уж повелось. В положительном герое нет изюминки. Правильный и хороший Заяц всегда в проигрыше по сравнению с плохим, но колоритным Волком.
Любой отрицательный персонаж гораздо притягательнее. Потому, что он не боится делать те вещи, которые нельзя делать примерному Зайцу.
К тому же сегодня разница между положительным и отрицательным героем стирается. Эти персонажи сливаются в один светлый образ – в образ супергероя. Это такой положительный герой, но с некоторыми недостатками. И, что самое главное, с весьма гипертрофированной мускулатурой и с отсутствием сомнений.
Впрочем, сугубо отрицательные персонажи тоже никуда не делись. Не перевелись еще. Но так уж повелось, что современная культура стремится наделить негодяя какой-нибудь приятной чертой. Чтобы потребители героизма совсем от него не отвернулись. Достаточно вспомнить того же графа Дракулу. Законченный мерзавец, а симпатий вызывает гораздо больше, чем борец с нечистой силой Ван Хелзинг.
Супергерои нравятся ребятам в возрасте от пяти до десяти. В десять лет ты собираешь с полки фигурки мускулистых ребят из комиксов и прячешь их в коробку. На вечную ссылку. А их место занимает фотография известного футболиста.
Это значит, что ты перешагнул очередную ступеньку взросления.
Герои уходят, их место занимают кумиры. Кумиры в отличие от героев уже здорово влияют на жизнь своих поклонников. Даже маленькие детишки понимают, что быть похожим на героев комикса нельзя. Но быть похожим на футболиста можно.
Пример
Василий сочинял стихи и записывал их в тетрадь. Город, в котором жил Василий, был невелик, в нем имелось всего два поэта. Один поэт был нервической женщиной, которая ни с кем не общалась. Другой поэт считался более признанным, к тому же мужчиной. И работал он в местной газете.
Мужчина был велик. Он сочинял стихи ко всем праздничным датам и публиковал их в газете. Присутствовал на всех мероприятиях, мелькал на телевидении, здоровался за руку с мэром. По слухам, он был когда-то на короткой ноге с самим Робертом Рождественским.
Именно этому признанному мужчине Василий решился показать свои стихи. Хотя решился – легко сказать, поэт был кумиром Василия, и Василий очень долго не осмеливался даже к нему подойти. Слишком уж небожителем выглядел поэт. Большой, солидный, с тяжелыми движениями и вескими фразами, Василий даже принялся неосознанно копировать его повадки. Подойти же со своими стихами все еще не отваживался. Но через восемь месяцев мучительных сомнений и раздумий Василий все же решился.
Он зашел в редакцию газеты, шагнул к столу, за которым сидел поэт, и попросил посмотреть стихи. Поэт взял стихи, пробежал их опытным взглядом старого телеграфиста и сказал, что так сразу он ничего сказать не может, но в субботу в библиотеке состоится заседание литературного объединения, пусть Василий подходит.
Субботы Василий дожидался с трепетом. И когда она настала, он был у библиотеки за час до назначенного времени. Поэт появился нескоро. Он благосклонно кивнул и проследовал внутрь. Скоро к библиотеке стали подтягиваться другие местные литераторы. Они не кивали. Василий вошел последним.
После короткого организационного момента поэт завел речь о настоящей поэзии и о поэзии ненастоящей. О настоящей поэзии поэт говорил с вдохновением. С размахиванием руками и многозначительными паузами.
О ненастоящей поэзии он говорил с удовольствием. Со скорбью в голосе. Литераторы внимательно слушали.
Потом поэт попросил Василия почитать свои стихи. Василий почитал. Литераторы слушали и серьезно кивали головами. Когда Василий закончил читку, поэт сказал, что только что они имели возможность послушать прекрасный образчик графоманских стихов.
Василий возненавидел поэзию в одну секунду. Он порвал все свои тетрадки и стихов больше никогда не писал. А еще больше он возненавидел поэта. И после этого случая Василий как ни старался, но определить кого-то себе в кумиры не мог.
Кумиры тоже бывают разные. Те, которых мы видим на телеэкране. Те, которые обитают в каждом дворе.
Начнем с первых. Их, этих первых, много. И каждый выбирает себе по вкусу. Кто вешает на стенку над кроватью чемпиона мира по боксу, кто известного рокера, а кто вообще мультяшный персонаж.
Тут у нас плюрализм. Кумиры сейчас у нас на любой вкус и цвет. Общее у всех этих ребят одно: все они – и хоккеисты, и скрипачи, и автогонщики – продукт определенного мифотворчества. Персоны известных людей усиленно мифологизируются средствами массовой информации. Поэтому прежде чем вешать на стену фото чувака, подумай, а стоит ли он этого? Поищи об этом замечательном человеке информацию в Интернете, в газетах всяких.
И поймешь – то, что ты видишь на экране, и то, как человек ведет себя в жизни, – это, как говорится, две большие разницы. На экране ваш кумир может писать скипидаром и ломать себе об голову кирпичи, в жизни он, скорее всего, ведет себя гораздо скромнее. Это прекрасно видно по нашим музыкантам.