— Что ты имеешь в виду?
— Вам без меня никак нельзя, Эльдар Павлович. Когда любимая женщина доводит мужчину до исступления, всегда должна быть рядом другая. Пока не любимая, но готовая в любой момент утешить.
— Ты разговорилась, милочка, — замечает Гаврошенко и тянется за сигаретой. — Странно, что я позволяю тебе это.
— Ничего странного, — это уже из приемной. — Вы скоро убедитесь, кто чего стоит.
От удивления Гаврошенко не находит слов. Сдвинув брови, пытается разобраться, ищет скрытый смысл в ее словах. А Рита сказала это просто так, из желания досадить, подразнить. И пусть пока предмет его страсти другая. Та, которую Рита ни разу не видела. Ничего, скоро произойдет смена декораций. Почему? Любовница шефа позволяет себе лишь редкие звонки в офис. За те месяцы, что Рита работает здесь, эта загадочная дама позвонила всего несколько раз. Да и общение с ней чаще всего происходит как-то казенно, словно по расписанному графику или сценарию. Известно все, что она скажет. Подслушивая, Рита не уловила ничего, напоминающего нежность. Шеф старается, но в ответ, кажется, не получает ничего. Он огорчается.
Бросив на Эльдара томный взгляд, Рита не спеша закрывает за собой дверь. Она будет бороться за свое будущее, потому что тогда лишь она обретет то, чего лишена. Гаврошенко даст ей все. Он и сам не заметит, как попадет в ее сети. Она недурна собой, неглупа. Но она притворится глупой, покладистой. Уставшие от сильных женщин мужчины обожают дурочек. Что ж, она сделает все, чтобы шеф забыл о своей мадам и переключился на ту, что всегда рядом. Да-да, всегда нужно быть рядом. Ненавязчиво и в то же время настойчиво. Игра стоит свеч.
ПОЙМАНА НА ГОРЯЧЕМ
У времени есть удивительное свойство — ускоряться, когда занимаешься любимым делом. Делом, которое безумно нравится. Вот и я выпадаю из течения времени, когда правлю свой роман. Вчера я забрала его из редакции, особых противоречий между мной и редактором не возникло. Я увидела замечания, исправления, но их не так уж и много для первого раза. Мне так кажется.
Ощущения, которые я испытываю, не поддаются описанию. Я и предположить не могла, что написание романа доставит мне столько удовольствия. Такого удовольствия не получаешь ни от общения с самыми лучшими подругами, ни с любимыми мужчинами. Близкие часто преподносят нам сюрпризы, хотя лично я стараюсь не удивляться. Но порой я попадаюсь. Не знаю, каким должен быть жизненный опыт, чтобы застраховаться от подобных неожиданностей. Мне скоро тридцать, я стараюсь не думать, что в двадцать тридцатилетние казались мне старухами. Я пребывала в уверенности, что к этому возрасту все лучшее у них уже позади. Доживают бедные, погрузившись в быт и суету, воспитывают детей, ссорятся с мужьями, свекровью. Сейчас я думаю иначе.
Я не обзавелась семьей, мужем, детьми и соответствующими этому набору заботами, радостями и огорчениями. Это не означает, что мой жизненный путь устлан розами. Проблем хватает. Я стараюсь не поддаваться хандре, видеть положительное в явных промахах. Чаще это получается. Меня ценят подруги, сотрудники, знакомые. И я рада, что нахожу в себе силы не плакаться, когда на диафрагме три кг дерьма.
Преодоление трудностей закаляет личность. Я относила себя к таковым, не убегала от проблем. Время от времени приоритеты меняются. В определенные периоды на первое место выходит работа, в иные — вопросы личного характера. Сейчас я переживаю особенный период. Назовем его периодом творческого расцвета. Не побоюсь громких определений! Сейчас я держу в руках то, что в данный момент для меня самое важное, — мой первый роман! Еще год назад я и подумать не могла, что способна на такое. Но мы сами не знаем пределов наших возможностей. Я думала, что отлично разбираюсь в том, что имеет отношение к косметологии, визажу (о мужчинах пока не говорю), но я недооценила себя. Как же это приятно осознавать, что ты такая красивая, такая умная, такая талантливая! Просто фантастическая женщина! Как говорит Вася Лузгина, «женщина на двести процентов». Раньше Василисе хватало и ста, чтобы оценить мои способности, но с некоторых пор моя планка поднялась на невиданную высоту. Я была этому рада, потому что, как и большинство женщин, люблю ушами. Вася просто сплошное ухо, но и я — не исключение.
Правда, за время, что я провожу наедине с рукописью, я поняла, что комплиментам я могу отвести почетное третье место. На втором — желание быть собой, на первом — жажда удовольствий! Это самое важное в нашей быстротечной жизни — наслаждение. Без этого наша жизнь превращается в монотонный бег по кругу. Разнообразие колеблется лишь в сторону ухудшения самочувствия твоего или близких, с непредвиденными обстоятельствами в бизнесе, падении настроения до критической отметки, за которой нас поджидает обычная депрессия. Погрузившись в это вязкое состояние, ты оказываешься в его полной власти. Каждый погружается по-своему, у каждого свой срок, проведенный вне нормальной жизни. О себе могу сказать, что все это проходила, тяжело выбиралась из тупика, в который сама же себя и загоняла. И не слушайте, когда говорят, что из подобного жуткого, мрачного состояния помогают вырваться друзья, семья, психоаналитик. Да, отсутствие друзей само по себе — повод для раздумий, иногда причина разлада между желаемым покоем и беспощадной реальностью. Да, лучше, когда рядом есть тот, кому ты небезразличен, кто принимает участие в твоей судьбе. Но это не есть решающий фактор. Только ты сам, по примеру Мюнхгаузена, можешь вытащить себя из болота.
Сегодня я далека от состояния, даже мало-мальски напоминающего душевный кризис. Все мое естество вместе с аурой переливалось яркими красками! И все потому, что я переживаю последний важный этап перед расставанием со своей рукописью. Вскоре плод моего воображения, моего жизненного опыта и фантазии станет законченным произведением.
Рукопись романа с рабочим названием лежит у меня на столе. Это чудо! Только от меня зависит, как повернутся судьбы героев. Я словно соревнуюсь с Создателем, считая себя творцом иллюзорного мира моего романа. Я погружаюсь в этот мири испытываю состояние эйфории. Я нисколько не преувеличиваю. Когда я пишу, испытываю сексуальное возбуждение. Да-да. Я испытываю колоссальное удовлетворение! Это та самая долгожданная, самая острая часть близости — наступающий постепенно, обрушивающийся мгновенно, но всегда не поддающийся контролю оргазм.
Я погружаюсь в пучину горячечных страстей и неожиданных сюжетных вывертов, далеко не всегда отдавая себе отчет в том, что это все — плод моего воображения. Все зависит от меня. Когда я вычитываю рукопись, не думаю, что легко могу все изменить. Даже в голову не приходит. Все настолько реально! Я живу жизнью героев. Время от времени мне приходит мысль, что я сама существую в мире иллюзорном. Герои управляют мной, а не я ими. Их поступки не всегда соответствуют моим представлениям о морали. Чушь! Нелегко определить границу дозволенного, нравственного. Мне кажется, в каждом из нас сидит свой критик. Пусть и взыграет ретивое моих героев. Выплеснется собственный моралист, мои сексуальные фантазии, впечатления, задавленные восторги. Я буду с нетерпением ждать реакции читателя. Мое сердце стучит в висках, ему тесно в груди!
Названия у романа нет. Только рабочее, а то, что я предложила для публикации, раскритиковали. Я, собственно, не очень-то огорчаюсь, потому что придумала его спонтанно. Теперь вижу, что оно не слишком согласуется с основной темой повествования. Вот почему, отложив все домашние дела, я беру рукопись и вчитываюсь в строчки. Я ищу название своему первому роману. Даже дух захватывает, стоит только представить, что скоро, совсем скоро я буду держать в руках книгу собственного сочинения! Я закрываю глаза и вижу себя в одном из самых крупных книжных магазинов города на презентации этого романа. Восторженные почитатели просят автограф, что я делаю с преогромным удовольствием. Я — само счастье, олицетворение успеха, солнце, сошедшее с небес для того, чтобы согреть родной город, страну, весь мир. Разве солнца на всех не хватит? Я уже вижу себя почетной гостьей самых престижных международных выставок. Фантазии уносят меня далеко: мне вручают премию за вклад в литературу. С гордостью я принимаю знаки заслуженного признания и сияю от счастья.
Правда, до всего этого еще далеко, но я не унываю. И не важно, что гонорар копеечный, что моя фамилия показалась издателям неподходящей. Я проблеяла, что среди писательниц сочетание «Лада Шпак» не встретишь на всех просторах бывшего СНГ и за его пределами, что меня не спутают с очередной Ивановой, Солнцевой, Денежкиной, Васиной, но меня деликатно обрывают и просят придумать псевдоним. Спорить глупо, потому что я подхожу к вопросу с точки зрения дилетанта, а издатели — с точки зрения профессионалов. Я отчаянно ищу псевдоним, не забывая об одном очень важном правиле двух повторяющихся букв: я имею в виду Мэрилин Монро, Грету Гарбо, Мишель Мерсье. Правда, есть и Сара Бернар, Ава Гарднер, Мэри Пикфорд, которые начхали на это правило и достигли таких высот, о которых я могу только мечтать. Правда, они были актрисами. Во мне вдруг проснулась такая жажда успеха, известности, славы, что я боюсь даже подумать, что книга не вызовет восторженных откликов критиков и читателей. Всеми фибрами души я стремлюсь к тому, чтобы меня приняли оба лагеря. Я хочу их любви!
Не знаю почему, но в какое-то мгновение в голову приходит довольно странная, но необычная фамилия. Я закрываю глаза и произношу вслух:
— Лада Лес… Лес… — Интригующе? По-моему, весьма.
Каждому будет интересно: кто это такая? Кто скрывается за этой короткой фамилией? Я услышала шелест листьев в любимой березовой роще, гул ветра, раскачивающего тонкие ветки деревьев. Странное сочетание двух «л», которое должно привести меня к успеху. Успех, гарантированный правилом двух букв. Я зациклилась на нем, как девочка-подросток на прыщах, так коварно и подло вылезающих на милом, нежном личике.
Я примеряю свой псевдоним, как придирчивый покупатель платье в элитном бутике. Оглядев себя со всех сторон, я понимаю, что это оно. Неужели и на этот раз мнение профессионалов разойдется с моим? Мне хочется верить, что я нашла именно то, что устроит обе стороны. И в этот момент раздался звонок в дверь. Я даже не сразу на него отреагировала. Медленно поднявшись, я иду по коридору, недовольная тем, что кто-то вероломно вторгается в мое личное пространство. Кто смеет отрывать меня от любимого занятия? Кто мешает мне получить удовольствие?