Настойчивый звонок в дверь. Понимаю, прятаться нельзя. Сейчас он позвонит на мобильный, я сниму трубку и буду что-то врать. Зачем? Лучше открыть. Кстати, почему он пришел в такое странное время? Субботний вечер. Эльдар знает: суббота — мой день. Я посвящаю его себе любимой. Я занимаюсь собой. Я чувствую себя моложе, красивее, увереннее. Для чего я это делаю? Чтобы быть неотразимой, чтобы, идя со мной рядом, Эльдара распирала гордость: такая женщина и моя!
— Привет! — Я распахиваю дверь и вижу сердитое лицо Гаврошенко.
— Привет, ты почему не одета?
— Я? — В голову никак не приходит та причина, по которой я должна надеть что-то вместо моего любимого голубого домашнего платьица из вискозы.
— Чем ты вообще занимаешься? Мы же договаривались! — Эльдар закрывает за собой дверь и, видя мою растерянность, закатывает глаза. — Черт побери, эта женщина меня с ума сведет!
— «Ах, эта женщина меня с ума свела, разбила сердце мне, покой…» — запела я пританцовывая. Напрасно, что ли, я два месяца ходила в школу, где нас учили этим суперсексуальным подрагиваниям, подергиваниям, вращению бедрами. Танец живота называется. Я была способной ученицей.
— Лада! Мы опаздываем! — орет Гаврош.
Если бы на мне была юбка с металлическими украшениями, они бы издали испуганный звон. Я вздрагиваю, резко останавливаюсь и вопросительно смотрю на мужчину, посмевшего разговаривать со мной в подобном тоне. Будь оно все проклято, но я не могу вспомнить, куда это мы с ним собирались?
— Не ори, — обрываю его таким тоном, что у Эльдара сразу пропадает боевой задор.
— Извини.
— Могу и не извинить.
— Лада, но ведь ты всегда подчеркиваешь, что не любишь опаздывать.
— Да, — киваю я.
Этому меня научил отец. Он ничему больше не успел меня научить, потому что после развода с мамой я его не видела. Отдавая дань пунктуальности, я каждый раз вспоминала отца, то время, когда мы были вместе, когда каждая минута была дорога. «Точность — вежливость королей». Но сейчас я краснею, потому что есть в моей жизни эпизод, когда я забыла о том, что пунктуальность у меня в крови. По-видимому, в ту пятницу вечером ее концентрация была минимальной. Смогу ли я когда-нибудь забыть о Мироне?
Но в любом случае мне хочется, чтобы со мной всегда говорили вежливо. Я чувствую, что закипаю. Руки в боки, грозный взгляд.
— Лада, не бузи, — отмахивается Эльдар. — Через двадцать минут начинается мероприятие, а ты в неглиже. Чем ты занималась? Чем задурила голову?
— Я правила роман, — со спокойным достоинством отвечаю я. — Я в поиске. Знаешь…
— Что?
— Ты словно в первый раз слышишь об этом. Столько иронии в голосе, что бы это значило?! — Считая аудиенцию законченной, я иду в гостиную. Там на диване меня ждет ноутбук с романом, названия которому я еще не придумала. И эта недосказанность волнует меня гораздо больше, чем вечеринка, на которую я опаздываю. Какая я, к черту, «светская львица», я — любящая домашний уют и покой писательница.
— Эй, эй! — Я слышу сзади слоновий топот. Сильная рука берет меня за плечо, разворачивает на сто восемьдесят градусов. — Бунт на корабле?
— Нет.
— Мы едем? — Эльдар теряет остатки терпения.
— Ты грубиян.
— Прошу прощения. Мы едем?
— Напомни, куда, — нежно прошу я.
— Ты издеваешься?
— Ты какой-то нервный сегодня, — замечаю я.
— Тебе доставляет удовольствие делать из меня идиота?! — Эльдар наконец отпускает мое плечо, но я все еще ощущаю это жесткое прикосновение. — Эксперимент ставишь?! Как прикажешь все это понимать: подруга живет у нее в отсутствие мужа. Какие-то культурные программы, в которых для меня нет места, регулярные дурацкие посиделки. На работе торчишь сутками. Мало того, теперь — роман. Куда там! Великая писательница! Ты придумываешь причины, чтобы не оставаться со мной. Зачем это? Мы взрослые люди. Скажи прямо, что я не нужен тебе, что мешаю тебе и наскучил! Скажи, что тебе со мной скучно! Скажи!
За то время, что мы вместе, мы периодически вступаем в некое подобие ссор. Но все эти стычки скорее вызваны определением сферы влияния при выполнении главного условия — мы единое целое. Сегодня так замечательно начавшийся день грозит закончиться кошмаром. Ссора и, как следствие, расставание с Гаврошем никак не входят в мои планы, но я никогда не опущусь до того, чтобы умолять его остаться. Пусть уходит! Не мешало бы выяснить причину этого взрыва. Ну почему всегда так: на каплю меда — ушат помоев!
— Если ты хочешь расстаться, я могу повторить все, что ты сказал. — Мне кажется, что голос у меня какой-то другой, гляжу я на него жестко. Почему мужчинам всегда нужно самоутверждаться за наш счет? Потому что разрушители, мать их… — Повторить?
Эльдар стоит совершенно потерянный. Нет больше улыбчивого мачо. Уверена, он жалеет о том, что позволил себе лишнее. Но это никоим образом его не оправдывает. Мужчина, не владеющий собой, это просто беда.
— Я говорила тебе, что суббота — мой личный день, который я посвящаю только себе. Я говорила, что моя дружба с Варькой и Васей — святое, никаких комментариев. — Я снова направляюсь в гостиную, а за мной тихонько бредет Гаврош. — Я предупреждала, что моя работа — это территория, на которую я допускаю лишь в исключительных случаях, мое последнее увлечение — роман… Я не мечтала стать писательницей, но если книга будет иметь успех, я скажу, что не зря живу на этом свете. Вот так!
Столь пафосное завершение моего монолога вовсе не вызвано стремлением произвести впечатление. Я говорю от души.
— Ты слишком умна, чтобы не понимать, как с тобой тяжело, — вздыхает Эльдар. Он садится в кресло, закидывает ногу за ногу. Не зная, куда деть руки, он скрестил их на груди. Варька утверждает, что такая поза означает закрытость. Мой собеседник закрылся. Он не желает больше говорить искренне, предпочитает спрятаться за общие фразы. Устраивает ли это меня? Не знаю. Нужно быть Варькой, чтобы знать ответы на все вопросы.
Я подхожу к окну, демонстративно не спеша. Мне некуда спешить. Ни одна вечеринка не вызывает во мне столь бурных эмоций, как работа над романом. Я не хочу никуда ехать. Осталось лишь дипломатично сказать об этом. Я готова к тому, что Эльдару это не понравится. Его глаза умоляют не портить вечер, не разрывать отношений. Ни скрещенные руки, ни что иное не может меня обмануть. Я тут же проникаюсь сочувствием к мужчине, который настроился провести вечер с любимой женщиной. Ему хотелось похвастаться ею в компании друзей и знакомых. Мой роман подождет. Я красива, умна, я подхожу к Эльдару и зарываюсь пальцами в его густые волосы.
— Через пятнадцать минут я буду готова, — улыбаюсь я и выхожу из гостиной.
ВЕЧЕРИНКА С АРОМАТОМ БЕНЗИНА
Эльдар ужасно удивился, когда я предстала пред ним раньше, чем обещала. Я благоухаю бальзамом для тела после недавней ванны. Вымытые волосы высоко подколоты любимой заколкой. Минимум косметики — солярий и солнце придали телу бронзовый оттенок. К тому же прошлый уик-энд мы с Эльдаром провели на даче у его знакомого. С нашей занятостью никак не удается выкроить время для полноценного отдыха, так что поездка за город оказалась кстати. Загар «пристает» ко мне мгновенно. У многих знакомых кожа краснеет, обгорает, им приходится пользоваться специальными кремами, а мне ничего такого не нужно. Мы с солнцем — лучшие друзья, хотя лето я не люблю. Но бронзовый оттенок кожи так эффектно подчеркивает природную белизну моих роскошных волос.
Я довольна собой. Все отлично. Сказала, что буду готова через пятнадцать минут, значит, так тому и быть. Облегающее платье стального цвета, которое Варька назвала красивой комбинацией (приобрела его в фирменном магазине). Кстати, еще ни разу не надела, вот теперь блесну. Варьке, как дилетанту в вопросах моды, я прощаю подобные высказывания. Она лишь недавно стала обращать внимание на то, что люди носят, как выглядит сама. Дикарка, пытается вписаться в общую картину. Ничего, еще чуть-чуть, и Правдина перестанет попадать впросак в вопросах, касающихся моды, косметики. Я занимаюсь с ней лично, значит, толк будет. Я задумываюсь, какие надеть украшения. Моя красота кажется мне совершенной. Нескромно? Зато честно. Скромные бриллиантовые сережки, бабушкин подарок — золотая стрекоза, семейная реликвия, которую я надеваю в исключительных случаях. Она соответствует моему легкому, девичьему облику. Я довольна. Золотые босоножки на высоких каблуках, сумочка со стразами. Приняв соблазнительную позу, я призывно улыбаюсь.
— Ну ты даешь! — Гаврошенко срывается с кресла.
— Не те слова, дорогой, — вздыхаю я.
— Лада, для того чтобы описать мое восхищение, в русском языке еще не выдумали слов.
— Бедный язык, — я качаю головой. — Необходимо его усовершенствовать.
— Да уж, милая. — Эльдар подходит и целует меня в щеку. Он словно боится ко мне прикоснуться. Будто я — фантом. Дотронешься — исчезнет. Гаврошенко шумно вздыхает. — Что за духи?
— Твой последний подарок.
— Мне нравится.
— Мне тоже.
— Поехали? — Гаврош бросает на меня восхищенный взгляд. Мне нравится видеть его таким. Не напыщенным и самодовольным, а чуть растерянным, взволнованным. Тогда я чувствую безграничную власть над ним.
— Поехали, Эл.
Мой мужчина, только мой. Я уверена, что Гаврош думает так же. Он говорит себе: «Моя женщина!» — и чувствует себя королем. У меня даже в мыслях нет, что он способен гулять на стороне, когда у него есть я. Единственное, чего он боится, — потерять меня. Других женщин для него не существует. По крайней мере, мне хочется так думать. Я ревную? Вот новость. Наверное, собственная измена сделала меня подозрительной.
— Теперь ты скажешь, куда мы едем? — уже в машине интересуюсь я.
«BMW» Эльдара, напичканная современной техникой, предназначена для парадных выездов. В отличие от джипа, в который я год назад имела неосторожность врезаться. Я вдруг обиделась, что Эльдар постоянно критикует мою машину, понимаю, что не могу ответить ему тем же. В его автомобиле мне нравится все! Салон с кондиционером, двигатель, насколько я в этом разбираюсь, работает четко (без надрыва, что периодически происходит с моей любимой лошадкой). Я уговариваю себя, что мой «Chrysler» все равно лучше, что весьма сомнительно.