— Тебе доставляет удовольствие мучить меня? — Ничего не отвечаю на это обвинение. Я думала, разлука поможет нам разобраться, но… не сложилось. Непредвиденные обстоятельства все изменили.
— Моя машина рядом, — протянув Эльдару ключи, застываю в ожидании. Он открывает дверцу, подает мне руку. Не дождется он от меня благодарности. Сейчас я не готова к разговору с ним, к черту элементарную вежливость. Пусть скажет спасибо своей секретарше, которая заставила его вернуться. Вот с ней пусть и общается.
— Остановись возле аптеки, — спохватываюсь я.
— Хорошо, — Гаврошенко останавливает машину и поворачивается ко мне. — Что купить?
— Я сама, если не возражаешь.
— Не возражаю. — Он достает сигареты. Представив, что по салону сейчас распространится запах табака, я пулей вылетаю из машины. Через несколько минут возвращаюсь. Иду, едва переставляя ноги.
— Поехали, только открой пошире окно, — прошу я, устроившись на переднем сиденье.
— Включить кондиционер?
— Нет, просто открой пошире окно. Нечего дымить, как паровоз! — в сердцах выпалила я и, сжавшись, отворачиваюсь.
— Открываю, что ты так нервничаешь? — недоумевает Эльдар.
Мы молча доехали до моего дома. Пятница, оказывается, не менее критический день, чем понедельник. Дело не в дне недели, а в том, что именно происходит в твоей жизни. Если полоса белая, то и понедельник не такой уж тяжелый. Какая полоса у меня?
Гаврош помогает выйти из машины.
— Спасибо. — Я с трудом представляю, что сейчас придется ехать в гараж. Сегодня даже отношения с любимой машиной не складывались. — Ты поставишь машину?
— Хорошо.
— Спасибо, Эл.
— Лада!
— Что?
— Ты не пригласишь меня к себе?
— Нет, — качаю головой, борясь с неприятной сухостью во рту. — Я подожду тебя на улице, подышу воздухом.
— Ты какая-то странная.
— Я знаю, что говорю. — Я не хочу продолжать разговор, не хочу говорить Эльдару о ребенке. Через несколько минут я узнаю, прав ли врач «скорой помощи», верны ли мои опасения. Я должна остаться одна, совершенно одна.
— Я заслужил это?
— Эльдар, сегодня странный день. Давай не будем его еще усложнять.
— Замечательно! — зло бросает Эльдар. — Мне даже не пришлось спрашивать, рада ли ты мне.
— Я рада.
— Да что ты?! Не стоит так далеко прятать свою радость, Лада Батьковна. Я не обижусь, если ты выкажешь ее.
— Как получится.
— Тебе никто не нужен, — грустно улыбается Эльдар.
— Ты ошибаешься.
— Да ну? — он опустил голову. — Я думал, разлука все изменит. Хотя… наверное, так и случилось. — Я пойду.
Это конец. Гаврош устал каждый раз делать вид, что все в порядке. На его месте я бы тоже сказала себе, что все кончено. Пусть. Но я ни за что не стану признаваться, что скучала, что поняла, как мне хочется быть с ним рядом. Я не стану объяснять, что это Шурка помог мне во всем разобраться. Словно в новом свете я увидела того, кто сделает меня счастливой. Не могу сказать, что мгновений ощутила глубокое, даже болезненное чувство, которое называется любовью. Страсть, нежность, забота, снисходительность, страх потерять. Навязчивые переживания, дающие в совокупности необыкновенное ощущение полноты жизни. Болезнь, от которой нет прививок. Начинать с обмана я не могу. Пусть он оскорбится. Мне будет легче.
Я смотрю на Эльдара, думая лишь о том, чтобы он немедленно снял эти идиотские очки и я смогла бы увидеть его глаза. Пусть в этих глазах будет все что угодно: презрение, ненависть, злость, насмешка. Неужели я уйду, так и не увидев его глаза?
— Эл! — Я нервно тереблю ремешок сумку.
— Что? — он снова достает сигареты, но, поймав мой взгляд, прячет.
— Просьба.
— Слушаю.
— Сними очки, — улыбаюсь я, губы мои дрожат. Мне кажется, я испытываю те же чувства, что и человек, которому предоставляют последнее слово. Только мне не грозит смерть, меня не собираются посадить в тюрьму. Я прощаюсь со своей любовью. Наше последнее свидание. Как странно, что причиной стала другая женщина — Рита. Быть может, это знак свыше?
— Снять очки? — Эльдар явно не готов.
— Прошу тебя.
— Я бы не хотел… — Он отступает на шаг назад, будто боится, что я сделаю это за него.
— Ты делаешь проблему из ничего, — обижаюсь я. — Надевают темные очки и отращивают бороду те, кто хочет спрятаться.
Так говорила Варька, и я с ней полностью согласна. Что скрывает от меня мужчина, который с первых дней нашего знакомства объявил, что хочет, чтобы я вышла за него замуж? Чего знать не должна?
— Нет проблем. — Гаврошенко краснеет.
Меня это забавляет. Чуть склонив голову, я жду продолжения. Очки в его руке, от изумления я открываю рот: кровоподтек, ссадина на скуле.
— Эльдар! Что это значит? — осторожно провожу пальцами по его лицу. Мне больно, будто это у меня синяки.
— Я не хотел, чтобы ты видела меня таким… — Гаврош отводит взгляд.
Я беру его за руку. Теперь мы поговорим! Вернее, он будет говорить, а я слушать. И в зависимости от того, что я услышу, будет продолжение. Эльдар не сопротивляется. Он медленно поднимается за мной по лестнице. От волнения я забыла о лифте. Дрожащей рукой достаю ключи, открываю дверь, буквально вталкиваю Эльдара в квартиру. Он внимательно наблюдает за мной. От него не ускользает ни одно мое движение. Я чувствую, он едва сдерживается, чтобы не обнять меня.
— Рассказывай! — строго приказываю.
Он говорит, а я забываю о том, что хотела протестироваться. Забываю о ванне, о желании оказаться в постели. Все это будет потом, пока важно лишь то, что я слышу. Значит, он тогда понял, почему я была так резка в ту злосчастную субботу? Заметил грубость «мопса» и защитил мою честь! Как же это приятно. Рыцарь! Мальчишка! Он стыдился своей побитой физиономии. Боялся предстать передо мной с этим «фонарем». Невероятно! От каких мелочей зависит наше будущее. А это случайное знакомство с Лузгиным. Да нет, ничего случайного не бывает. Я даже порадовалась, что мужчины нашли общий язык.
— Эл! — Я бросилась ему на шею. Он обнимает меня, целует. Горячие губы целуют то макушку, то шею, касаются мочки уха. Меня бросает в жар от этих поцелуев. Лед растаял. Мои подозрения улетучились.
— Я так боялся звонить тебе… Мне стыдно за этот мордобой. Я хотел быть рыцарем. За тебя я готов на все. — Эльдар берет мое лицо в ладони, что-то бормочет. Никогда раньше он не говорил так сумбурно, словно боялся, что ему не дадут закончить. — Я с первого дня готов на все ради тебя.
— Еще… — Я закрываю глаза, ощущаю себя на седьмом небе.
— Я больше не буду настаивать на том, чтобы ты ходила со мной на вечеринки, — очень серьезно произносит Гаврош. Я смеюсь. А он твердит свое: — Даю слово. Я не стану принуждать тебя. Пиши свои романы, открывай салоны, встречайся с подругами, поезжай к маме, когда хочешь, только возвращайся ко мне… Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Я готов повторять это бесконечно, чтобы ты поверила.
— Поверила?
— Я хочу стать для тебя настоящим и будущим, и так до самой березки.
— Будущим… — Моя беременность, мой ребенок — вот мое будущее. Есть ли в нем место для Эльдара?
— Тебе слишком часто признавались в любви, Лада, ты успела привыкнуть, а ведь это чудо.
— Чудо… — повторяю я, как эхо. — Скажи еще что-нибудь.
— Нет, сначала ответь.
— Сейчас? — Я прижимаю руки к животу. Это будет нечестно, если я скажу «да», умолчав о ребенке. Нет, не могу сказать прямо сейчас. Чуть позже, совсем чуть-чуть… — Я отвечу, подожди…
— Ох, лукавишь, душа моя. — Он нежно касается моей щеки. Я закрываю глаза. — Я чуть не умер без тебя. Это была такая мука… Быть рядом и не видеть, не слышать твоего голоса. Ты зачем-то включила автоответчик. Я сначала хотел наговорить на него, а потом… не включай его больше. Я его ненавижу!
— Я тоже!
Вдруг вспомнилось, сколько раз за эти дни мне звонил Владимир. Хорошо, что мальчик понял: нам не по пути. Мы слишком разные, чтобы пытаться быть вместе. Роман с восходящей звездой нашего провинциального модельного бизнеса не входит в мои планы. Мне нужен Эльдар. Я в этом уверена, а бред, который несла эта девчонка из офиса… Я решаюсь:
— Эл!
— Да.
— Уволь Риту.
— Хорошо, — легко соглашается Гаврош.
Эльдар и сам подумывал об этом. Девчонка возомнила бог знает что. Ему больше не нужны ее услуги. Ничего не было. Он не чувствует себя виноватым. Плотское желание не в счет. Подвернулась под руку, оказалась покладистой. Гаврошенко понимал, что избавление от секретарши — единственно правильный выход. Он заплатит ей, чтобы она держала рот на замке, их пути больше не пересекутся. Странно, что Лада заговорила об этом. Наверняка она оказалась в его офисе не случайно. Но самое удивительное — Эльдару не хотелось докапываться до истины. Пусть все останется на уровне недосказанности, где каждый знает то, что знает.
— Считай, что в понедельник я опять без секретаря. — Гаврош улыбается.
— Не жалко?
— Нет. Я хотел облегчить себе жизнь, избавиться от бумажной рутинной работы… — Эльдар делает неопределенный жест рукой. — Это мелочи. Я работал так не один год.
— И что из этого?
— Буду и дальше работать. Я умею. — Эльдар импровизирует на ходу. — Мне неприятно постоянное присутствие рядом чужого человека.
— Она не огорчится? — Я пристально вглядываюсь в его лицо. Оно безмятежно.
— Я заплачу ей выходное пособие.
— Покладистый ты мой.
— Ты просишь — я выполняю. Это вызывает подозрения? Слушай, в чем я должен признаться? Говори, я сделаю это, чтобы доставить тебе удовольствие.
Я вспоминаю ситуацию с Васей, когда она жаловалась на то, что Лузгин слишком нежен, слишком внимателен. Это пугало ее, а у меня вызывает раздражение. Нам, женщинам, не угодишь! Сейчас я словно оказалась на месте моей подозрительной подруги. Правда, у нее не было разговора с любовницей мужа. Даже не представляю, как бы Вася отреагировала! Подруга точно бы сломалась, ведь у нее ничего в жизни, кроме «любовей», нет, а я не такая, я сильная. Я не стану спрашивать: «Скажи честно, ты не изменял мне? Скажи, я смогу понять и простить». Никогда не смогу простить.