же становилось известно об этом. Но сейчас сестер здесь не было, и она могла спокойно открывать и читать любые книги, какие вздумается. Ее это одновременно и радовало, и пугало. Если защитные чары, наведенные сестрами, развеялись, не означает ли это, что им уже никогда не оправиться? Ведь обычно заклятия ведьм переставали работать лишь тогда, когда наложившая их ведьма умирала.
И Нянюшка, вспомнилось Цирцее, тоже рассказывала, как ее заклинание перестало действовать как надо, когда Урсула взяла ее душу. Нянюшка тогда перепугалась, что с Цирцеей случилось нечто ужасное, непоправимое... но сейчас-то она, Цирцея, в полном порядке, верно? И это давало ей надежду.
Пока Цирцея сидела так перед грудой книг, солнечный луч пронизал цветное окошко, ярко высветив изображение красного яблока. За минувшие годы она смотрела на этот витраж бесчисленное множество раз и отлично знала, что он означает. Она помнила обрывки той сказки... в сущности, если разобраться, ей были известны лишь фрагменты историй, сюжеты которых использовались в создании витражей по всему дому. Но именно сейчас красное яблоко приковало к себе ее взгляд, отозвавшись уколом в сердце. Цирцея подумала о книге Белоснежки и о том, какие тайны она может скрывать в себе.
В этот миг до нее донеслось позвякивание дверного колокольчика – такое тихое, что она едва его услышала. Открыв дверь, она обнаружила за ней крохотного совенка, который клевал коротким клювиком увесистый латунный колокол, чей обычно громкий звон извещал хозяев о прибытии гостей. Маленькое существо было настолько зачаровано собственным отражением в гладкой латуни, что не сразу заметило присутствие Цирцеи.
– Добро пожаловать, малыш. Сейчас я угощу тебя печеньем, – сказала Цирцея, подхватывая совенка ладонями. Ероша серые перышки, совенок благодарно заухал, когда она бережно опустила его на кухонный стол, и проворно выставил вперед когтистую лапку поторапливая Цирцею отвязать от нее плотно скрученный маленький свиток. Птица явно была измотана до предела и едва держалась на ногах – Цирцея даже задумалась, давно ли совенок занимается доставкой почты и с каким успехом. Она быстро отыскала в буфете жестянку с печеньем, разломила одно печеньице пополам и сунула половинку совенку в клюв. Совенок возмущенно пискнул, видимо коря ее за скаредность.
– Ладно тебе, не жадничай! Ты же такой маленький. Вторую половину получишь, когда справишься с этой, – со смехом успокоила его Цирцея и, развернув письмо, принялась за чтение.
Дорогая Цирцея, спасибо тебе за такое теплое, сердечное письмо. Спешу известить тебя, что получила его и что моя мать согласилась помочь мне с осуществлением заклинания перемещения, которое ты прислала. Мне так много нужно тебе сообщить, но раз уж мы скоро увидимся, я лучше оставлю все подробности до нашей встречи.
С самыми лучшими пожеланиями, королева Белоснежка
Новость о том, что она наконец-то встретится со своей кузиной королевой Белоснежкой, привела Цирцею в полный восторг. Она поспешно оглядела свой наряд... и рассмеялась. «Да уж, лучше мне встретить ее в чем-нибудь другом!» События последних недель совершенно вывели Цирцею из душевного равновесия и хорошенько потрепали. Она даже в зеркало не заглядывала и не отдавала себе отчета, насколько жутко сейчас выглядит.
Совенок нетерпеливо скрежетнул когтями по столу, напоминая об обещанном вознаграждении. Цирцея сунула ему вторую половинку печенья и быстро нацарапала записку для Нянюшки, извещая ее, что Белоснежка уже на пути в замок.
Значит, сейчас ей первым делом нужно привести себя в порядок и достойно встретить гостью, а уж потом, услышав все, что собирается ей сообщить королева Белоснежка, она снова сможет приняться за книги сестер. Оставалось только надеяться, что она сумеет найти то, что нужно, прежде, чем станет слишком поздно.
Глава 17Повелители Леса
Фланци тихонько сидела на веранде рядом со спящими сестрами. От нечего делать она рассматривала оставшуюся с празднования зимнего солнцеворота наряженную ель: золотые и серебряные украшения ярко блестели в свете свечей, красиво отражаясь в кошачьих глазах. Но Фланци отчего-то было не по себе, словно на нее надвигалось что-то страшное. Она замерла, навострив треугольные ушки. Пол под ней внезапно задрожал, как будто к замку приближалось нечто огромное, подступая все ближе и ближе. Украшения на ели затряслись и посыпались на пол, разлетаясь осколками. Кошка метнулась прочь от дерева и громко взвизгнула, надеясь привлечь чье-нибудь внимание. Обычно она помалкивала, и сейчас звук собственного голоса удивил и испугал ее. Она решила вызвать Нянюшку телепатически, но не успела: двери на веранду с грохотом распахнулись, и за ними обнаружились донельзя встревоженные Нянюшка и Тьюлип.
«Что это? Что здесь происходит?» – мысленно спросила Фланци. Нянюшка еще никогда не видела ведьмину кошку такой испуганной.
– Мы сами не знаем! Мы думали, это сестрички проснулись, и поэтому ты так голосишь, – ответила Нянюшка, лихорадочно вертя головой по сторонам и пытаясь понять, что это за новая напасть. Свет, проникающий сквозь стеклянный купол, померк, а потом воцарилась полная темнота. – Стоп! – Нянюшка воздела руки к небу – и вокруг засиял яркий серебристый свет, в котором они сумели наконец разглядеть, отчего так дрожала земля: веранду со всех сторон окружили могучие деревья – такие высокие, каких в этих краях уже давно не видели и даже не надеялись увидеть. Эти деревья правили королевством еще в те дни, когда на тронах не восседали ни короли, ни королевы.
Нянюшка сразу догадалась, кто они такие.
Тьюлип, задрав голову, потрясенно смотрела на величественные кроны. Эти древние существа не раз являлись ей в мечтах, когда она читала в книгах их историю, но ей и в голову не приходило, что однажды она увидит их собственными глазами.
– Они не причинят нам вреда. Они никогда ни на кого не нападают! – закричала Тьюлип, боясь, что Нянюшка, обороняясь, может ударить по великанам своей магией.
Нянюшка и ответить не успела, как раздался торопливый стук в ворота замка. Нянюшка и Фланци сразу насторожились, а Тьюлип со всех ног бросилась выяснить, кто там пришел. Едва Хадсон открыл дверь, как в замок вбежал принц Попинджей, явно очень довольный собой:
– Тьюлип! Здесь Повелители Леса! Они пришли!
– Да, любовь моя, я знаю, – рассмеялась Тьюлип. – А ты-то что здесь делаешь? – Она заботливо очистила его бархатный камзол от приставших к нему листочков и веточек и поправила ленты на пышных рукавах.
– Как только я увидел, что они направляются к замку, я не мог не последовать за ними, любимая! Но они заверили меня, что не причинят никому зла. Их предводитель Оберон хочет лишь поговорить с тобой, – объяснил Попинджей.
Тьюлип растерянно заморгала, не зная, что и подумать:
– Со мной? Но зачем?
– Не знаю, сердце мое. Лучше тебе самой спросить их об этом.
– Тогда, наверное, мне нужно выйти и встретить их, – решила Тьюлип.
– Только послушай меня, милая, – вмешалась Нянюшка. – Я знаю, что Оберон не внушает тебе страха, но прошу тебя: будь осторожна. Ни на что не соглашайся и главное – не давай обещаний, исполнить которые не в твоих силах. И что бы ты ни делала, не забудь предупредить их, что сюда направляется Малефисента и что если ей придется защищаться, она без колебаний использует огонь.
Тьюлип кивнула, сосредоточенно внимая каждому Нянюшкиному слову:
– Конечно.
– Следи за своими словами, милая, и выбирай их как можно тщательнее. Ты ведь читала, что Повелители Леса в своих речах всегда крайне прямолинейны. Их слова никогда нельзя истолковать превратно, и тебе следует вести беседу с ними на том же языке. Поэтому всегда говори прямо, без обиняков. Помни: сейчас каждое твое слово будет иметь огромное значение, а любое недопонимание между вами может обернуться большой бедой. Ну же, ступай! Поговори с королем фей и эльфов!
Глава 18Оберон, король фей и эльфов
Стоя в тени Оберона, принцесса Тьюлип только сейчас в полной мере осознала, насколько огромны Повелители Леса. У нее всегда было очень живое воображение, но даже в самых смелых своих грезах она не могла представить себе ничего столь же поразительного, как исполинское величие Оберона. Он возвышался даже над Маяком Богов, а Тьюлип рядом с ним казалась и вовсе карлицей – такой ничтожной она не чувствовала себя никогда в жизни. И все же она почему-то совсем не боялась.
Она стояла молча, ожидая, пока Оберон заговорит первым. Конечно, сейчас он пришел к ней, и она здесь хозяйка – но ведь он был первым правителем этой страны, задолго до появления здесь людей. Поэтому принцесса хотела выказать ему почтение, которого он заслуживал. К счастью, ожидание сильно не затянулось. С высоты зазвучал глубокий раскатистый голос, от которого затрепетали ветки и посыпались на землю листья. Тьюлип сразу решила, что именно такой голос и должен быть у древнего, глубоко почитаемого и могущественного создания.
– Принцесса Тьюлип, для меня большая честь познакомиться с тобой. Ты не станешь возражать, если я подниму тебя своими ветвями повыше, чтобы мы могли беседовать лицом к лицу?
– Ничуть не стану, и даже буду очень рада, – тут же ответила Тьюлип. Совершенно искренне – она и в самом деле не ощущала ни малейшего страха. Когда ветви Оберона бережно подхватили ее и вознесли к небу, у нее не возникло далее слабой опаски, что он может сокрушить ее, такую маленькую и хрупкую, своей могучей хваткой. Он опустил ее, целую и невредимую, на балкон Маяка Богов, и их глаза оказались почти на одной высоте.
– Так вот ты какая. У тебя лик настоящей королевы, и твоя красота превосходит все, о чем я мог помыслить.
Тьюлип улыбнулась Повелителю Леса, рассматривая его. Черты его слагались из трещин коры на необъятном стволе, и Тьюлип сразу подумала, что более приятного и благодушного лица она еще не видела.