Аврора кивнула. День только начался, а она уже чувствовала себя очень уставшей.
– Тогда ищите его, – сказала она. – И не мешкайте, пока следы еще свежие.
Затем последовали новые встречи, новые дела.
Трое мальчишек поймали на вересковых топях цветочную фею и посадили ее в клетку для птиц. Мальчишек засекли, когда они возвращались с топей в Персифорест, и на одного из них было наложено проклятие – у него вырос лисий хвост и пара лисьих ушей. Волшебный народец требовал немедленно освободить пойманную фею, а мальчишка требовал снять наложенное на него проклятие. И тоже немедленно, разумеется. Сама же плененная фея требовала в качестве компенсации за моральный ущерб выдать ей семилетний запас меда.
Корова. Она пропала, но спустя какое-то время возвратилась домой в венке из цветов и стала вместо молока доиться сливками. Теперь хозяйка коровы желала узнать, молено ли пить эти сливки, не опасаясь причинить вред своему здоровью.
Чем дальше, тем хуже. Рассматривая одно дело за другим, Аврора все острее чувствовала, что надежда заключить мирный договор между людьми и феями становится все призрачней. Зато все реальнее нависает над страной тень войны, в которой люди сойдутся с волшебным народцем не на жизнь, а на смерть, и прольется кровь. Много крови. И она, Аврора, не в силах предотвратить это.
Под конец, правда, лорд Ортолан побаловал ее хорошей новостью. Точнее, относительно хорошей. Изгородь из черных роз Малефисенты перестала расти, хотя, впрочем, и уменьшаться тоже не спешила.
– А еще эти розы начали пахнуть. Свидетели описывают этот запах как резкий, очень похожий на запах гнилых слив, только с сильным сладковатым привкусом. Это не может быть опасно?
– Будем надеяться, что нет, – со вздохом ответила Аврора.
После разговора о разбойниках ей уже начинало казаться, что Малефисента права и непроходимая живая изгородь вдоль границы Персифореста будет очень-очень кстати.
– Скажите, лорд, можем мы каким-то способом уменьшить страх людей перед феями?
– Я понимаю, конечно, что вы выросли среди фей, но они на нас совершенно не похожи, – шевельнул бровями лорд Ортолан. – Феи не люди. Они бессмертны и обладают магической силой, которую мы не способны понять.
Аврора кивнула – не в знак согласия, но просто понимая, что лорду все это совершенно не интересно и помогать ей он не собирается.
– Я думаю, необходим новый подход к вопросу о мирном договоре между людьми и феями, – сказала Аврора. – А потому желаю сама услышать от своих подданных об их подозрениях и страхах перед вересковыми топями.
– Прошу прощения, ваше величество, но для этого понадобится время. Много времени, – заметно встревожился лорд Ортолан. - Правда, в вашем королевстве много знатных семей, которые ведут широкую торговлю, владеют большими поместьями или имеют огромное состояние. Они гораздо лучше понимают ситуацию, чем какое-то необразованное мужичье. Можно организовать вашу встречу с членами этих семей, ваше величество. Разошлем приглашения, подготовим для них достойный прием...
Он не договорил, увидев, какое выражение появилось при этом на лице Авроры.
– Я и так уже потратила слишком много времени на разговоры с вельможами, – отрезала она. – А теперь я желаю говорить со своим народом.
– Но ваше королевство очень велико, ваше величество... – начал лорд Ортолан.
– В таком случае, начнем отсюда, – перебила его Аврора. – С окрестностей замка. Я желаю говорить с местными фермерами и торговцами. Сегодня днем.
– Сегодня днем?! – ужаснулся лорд Ортолан.
– Я сама немедленно пошлю в город глашатаев, и они пригласят людей прийти к замку, – усмехнулась Аврора. – А еще я прикажу на кухне приготовить угощение для наших гостей. Лорд Ортолан, вы не могли бы послать кого-нибудь привезти немного тех новых черных роз? Они очень украсят нашу встречу. – Аврора сделала небольшую паузу, после которой продолжила: – Однако мне нужно будет встретиться не только с людьми. Я сообщу на вересковые топи, что хочу встретиться с феями. Сегодня же вечером. Я уверена, что и у них имеются свои подозрения и страхи насчет людей.
С этими словами Аврора повернулась и оставила лорда Ортолана стоять на месте, яростно глядя ей вслед. Ему ужасно хотелось отговорить Аврору, даже накричать на нее, но они оба знали, что у него не было на это никакого права.
Время приближалось к полудню, и Аврора все сильнее начинала нервничать. Как она и рассчитывала, очень многие торговцы и фермеры согласились за небольшую плату оставить на сегодня все свои дела и прийти в замок для разговора с королевой. В ожидании начала встречи они уже набились в тронный зал и с жадностью уплетали выставленное для них угощение – ломти холодного мяса, хлеб и бобы. Аврора рада была увидеть и пришедшего сюда Хэммонда, фермера, который убил в королевском лесу пару кроликов, чтобы прокормить свою семью. Правда, он старался не попадаться на глаза и держался в задних рядах.
Аврора знала, что должна выйти и встать перед этими людьми.
Знала, что ей придется выслушать их, даже если ей совершенно не понравится то, что они скажут.
Но если этого не сделать, если не договориться как можно скорее о прочном мире между людьми Персифореста и волшебным народцем с вересковых топей, то пройдет совсем немного времени, и кто-то из тех или других обязательно допустит роковую ошибку, вслед за которой начнется война. И на этот раз эта война грозит стать вечной.
Аврора глубоко вдохнула, вошла в зал и села на свой трон. Старый трон со стоящими по бокам позолоченными львами давно успели убрать. Новый, на котором сидела Аврора, был намного скромнее и элегантнее. Увидев перед собой королеву, люди в зале зашептались, перестали жевать и притихли. Многие из них во все глаза разглядывали сверкающую на голове Авроры золотую корону.
– Граждане Персифореста, – начала она. – Вы, конечно, знаете, что я дочь королевы Лейлы и короля Стефана, но мало кому из вас известно, что меня вырастили мои тетушки и моя крестная, и все они – феи.
О, как вытянулись у них лица, как широко раскрылись от удивления глаза. Хорошее начало.
– Теперь же я стала не только вашей, но и их королевой тоже. Да-да, я королева Персифореста и вересковых топей. И я хочу, чтобы все мои подданные жили в мире и согласии друг с другом. На протяжении десятилетий не утихает вражда между людьми и феями. Почему, как вы считаете?
На какое-то время тронный зал погрузился в тишину, затем поднялся один из фермеров.
– Мы стараемся держаться в стороне от вересковых топей, – сказал он. – Почему? Да потому, что феи похищают наших детей, это всем известно.
Аврора видела, что многие в толпе закивали в знак согласия, по залу пронеслись глухие возгласы, в которых повторялось имя пропавшего мальчика-конюха. Авроре хотелось поделиться с ними всем, что ей рассказал о нем Джон-весельчак, но делать этого не стоило. До тех пор, пока Саймон не будет найден, они все равно ей не поверят.
Теперь поднялась смуглая горожанка с яркими, пронзительными зелеными глазами. Аврора узнала ее – она работала на маслобойне.
– Они водят людей кругами, – сказала она- – Ходишь-ходишь прямо рядом с городом, а дорогу до него найти никак не можешь.
– Или даже проклятие на тебя могут наложить, – вступила в разговор краснощекая молодая девушка с буйными кудрявыми волосами. Она сказала об этом очень веско и посмотрела на Аврору так, словно желала убедиться, прочувствовала ли королева, как опасно жить по соседству с феями.
– Они совсем не такие, – сказала Аврора, думая о том, что то же – или почти то же – самое она уже говорила Малефисенте и, вероятно, вновь будет должна сказать этим вечером.
Но все горожане и все фермеры, конечно же, слышали о наложенном на Аврору проклятии. Все знали, что она действительно уколола себе палец веретеном. Знали, что спас ее тогда только поцелуй истинной любви. Возможно, некоторые из тех, кто был сейчас в зале, воевали еще вместе с королем Генри.
– Феи жадные, – сказал какой-то молодой парень. – У них там на вересковых топях несметные сокровища, а они не желают поделиться с нами.
Аврора пристально взглянула на него, прикидывая, не был ли этот парень среди тех, кто воровал драгоценные камни из прудов на вересковых топях, и не его ли приятеля феи наградили лисьим хвостом и ушами.
– А я расскажу вам историю о том, что произошло в доме моего соседа, – сказал фермер с неопрятной клочковатой бородой. – Там жила девушка, которая, вместо того чтобы заниматься домашними делами, предпочитала болтать со своими сестрами. Она, видите ли, выяснила, что если оставить на пороге дома немного хлеба и меда, то одна из фей и коров за это подоит, и яйца из-под кур соберет, и поросят накормит. Но однажды брат той девушки нашел этот хлеб и мед. Он не знал, что это угощение для феи, и съел его. Так вы знаете, что потом сделала эта крылатая тварь? Прокляла того парня, хотя он и не был ни в чем виноват! А теперь у них молоко скисает сразу же, едва его успевают надоить. Правда, мой сосед наловчился из него делать сыр, но все равно это непорядок.
– Эти феи всех нас пугают, – сказала женщина в испачканном фартуке, кладя руку на плечо бородатого фермера.
– Но так было не всегда, – сказала пожилая женщина, один глаз ее был закрыт черной повязкой. Ее седые волосы были стянуты в узел на затылке, одежда была грубой, домотканой. Как только она поднялась со своего места, в зале сразу стало тихо-тихо.
– Нянюшка Стоут, – чуть слышно прошептал кто-то.
– Когда я была маленькой девочкой – король Генри тогда еще на трон не сел, – многие наши женщины, у которых родился ребенок, просили фей благословить малыша. Практически все мы оставляли тогда угощение на пороге своего дома, и ни одному дурню в голову бы не пришло его съесть. Делали мы это потому, что жители вересковых топей – великие труженики и дружба с ними приносит людям огромную пользу. Мы привыкли, что никто не смеет отказать в помощи чужеземцу из страха нанести тем самым оскорбление «блестящим» – так мы называли волшебный народец в те незапамятные и