Но ничто не могло по-настоящему радовать Аврору до тех пор, пока она не наладит отношения с Филиппом.
Танцуя с графом Аленом, Аврора наблюдала за принцем – собиралась сразу, как только освободится, пойти и поговорить с ним. Извиниться за свое поведение после банкета на вересковых топях. Признаться, что не должна была так грубо разговаривать с ним.
И вот она освободилась. Теперь оставалось найти принца.
Когда Аврора возвратилась на лужайку, там танцевали брайль. Танцоры выстроились в круг и, взявшись за руки, дружно выделывали всякие штуки ногами. Филиппа среди танцующих не было, не было его и среди зрителей. И ее крестной тоже нигде не было видно. Впрочем, до церемонии подписания мирного договора еще оставалось время.
С упавшим сердцем Аврора станцевала гавот, сальтарелло и пару каролей. После этого ее настроение только ухудшилось, хотя древесный воин, который был одним из ее партнеров, оказался отличным танцором, к тому же она могла не бояться наступить ему на деревянную ногу. Кстати, она оказалась не единственным человеком, у которого был партнер из волшебного народца, – значит, ее план работал. А последний танец она вообще танцевала с фермером. Крупный, сильный, он явно никак не мог поверить своему счастью и во время всего танца горделиво озирался вокруг.
После этого Аврора позволила себе покинуть танцы. Филипп так и не появился, и Аврора решила пойти поискать его где-то еще, но ее перехватила леди Фиора. Она принесла Авроре кружку сидра и, разумеется, немедленно принялась обсуждать наряды фрейлин и восхищаться тем, как выглядела Аврора, когда танцевала.
– Я не должна, наверное, этого говорить, но мой брат во время танца не мог отвести от вас глаз, – жеманно хихикала леди Фиора. – А вы так красиво раскраснелись. И глаза у вас так блестели, так сияли...
– Вы не видели принца Филиппа? – перебила ее Аврора, сделав глоток сидра.
– Принца Филиппа? – удивленно переспросила леди Фиора. – Так он же, по-моему, уехал. К себе в Ульстед.
У Авроры оборвалось сердце.
– Я что-то не то сказала? – заволновалась леди Фиора, увидев, как Аврора изменилась в лице.
– Прошу прощения. – И Аврора поспешила прочь от танцевальной площадки, мимо жонглеров, мимо импровизированного соревнования по реслингу между феей-ежиком и грузным горожанином (борьба у них пока шла совершенно на равных), мимо сказочника, которого расколдовала Малефисента (сейчас он рассказывал историю о проглотившей золотое кольцо рыбе). Она искала Филиппа, но его нигде не было.
Пробираться сквозь толпу Авроре было трудно – ее то и дело кто-нибудь останавливал, чтобы сделать комплимент или сказать, какой чудесный праздник для всех она устроила, а то и обратиться к ней с какой-нибудь просьбой («Вы знаете, соседские козы постоянно забредают на мой огород – нельзя ли с этим что-нибудь сделать?»).
Аврора в ответ либо благодарила за добрые слова, либо отвечала, что в данный момент вопрос с чужими козами на огороде решить не может. При этом с каждой секундой ее все сильнее охватывала тревога.
По дороге она заметила Флиттл. Ее тетушка стояла возле огромного таза, из которого смеющиеся ребятишки старались без помощи рук, одними только зубами, выловить плавающие в воде яблоки.
– Ты Филиппа не видела, тетушка? – спросила ее Аврора.
– Нет, моя дорогая, – ответила Флиттл. – А что, он потерялся?
Аврора побежала дальше, но ее продолжали задерживать буквально на каждом шагу.
– Нет, вы видели, что надел лорд Дональд из Сомервиля?! – спросила ее леди Сибил. – Камзол с такими длинными рукавами, что они у него по грязи волочатся! Кошмар!
– О прекрасная королева Аврора, чьи волосы напоминают золотое пшеничное поле, я удручен, я совершенно раздавлен тем, что не сумел победить в конкурсе загадок, – жаловался ей барон Николас. – Но если уж мне не выпала честь стать вашим партнером в первом танце, быть может, вы соблаговолите станцевать со мной сейчас?
– Теперь я понимаю необходимость подписания мирного договора, – сказал древесный страж Бальтазар. – Раньше не понимал, а теперь понимаю.
– Какой чудесный праздник, – щебетала Фислвит. – Пойдем посидим вместе со своей любимой тетушкой, съешь кекс.
Принц Филипп покинул Персифорест. Уехал, даже не попрощавшись.
Оставшись наконец одна, Аврора опустилась на траву.
Праздник продолжался, но она больше не слышала ни смеха, ни голосов, ни музыки – у нее словно заложило уши. Одна лишь мысль билась в голове: «Я люблю Филиппа». То, чего она так боялась, то, от чего она считала себя совершенно защищенной, случилось.
Она искала Филиппа, когда ей было тяжело и грустно, искала его, зная, что он успокоит и развеселит ее. Вместе с ним она смеялась, с ним делилась своими самыми сокровенными тайнами, опасениями и надеждами. И все это время она любила его, хотя и не знала, что это и есть любовь. А теперь она потеряла его навеки, потеряла только из-за того, что он попытался помочь ей набраться храбрости, чтобы заглянуть в глубину своего собственного сердца.
Над головой Авроры кружил ворон, он каркал, пытаясь обратить на себя ее внимание. Затем Диаваль приземлился рядом с ней и начал подпрыгивать, помахивая крыльями.
– В чем дело? – спросила она, наклоняясь ближе к нему. – Что-то случилось?
Проходившие мимо люди с удивлением взглянули на королеву, пытающуюся добиться ответа от какой-то птицы. Аврора ждала, что сейчас Диаваль превратится в человека, но этого не происходило. Он все так же подскакивал, танцевал на траве и каркал.
Аврору охватил ужас.
– Кивни дважды, если Малефисента в опасности, – сказала ему она.
Диаваль два раза кивнул.
– Тогда веди меня, – приказала Аврора. – Я пойду за тобой.
Глава 23
Поднявшись в воздух, ворон полетел в сторону конюшен, то и дело возвращаясь назад, словно хотел убедиться, что Аврора идет в правильном направлении. Конюшни? Диаваль хочет, чтобы она отправилась куда-то верхом? Неужели Малефисента уже так далеко от замка, что нужно скакать за ней на лошади?
– Моя королева, – заступил ей дорогу лорд Ортолан. – Вы кого-то потеряли?
– Да, мою крестную, – встревоженно ответила Аврора. Она заметила Нянюшку Стоут – та стояла возле длинного стола, за которым продолжали пировать гости праздника. Рядом с ней был Хэммонд (тот самый браконьер, что ловил в королевском лесу кроликов для своей голодающей семьи) и юная девушка – Аврора решила, что это его дочь, – примерно одного возраста с Авророй и в очень скромном платьице из домотканого холста. – Мне нужно идти.
– Как, прямо сейчас? – недоуменно переспросил лорд Ортолан. – Но как же праздник? А подписание договора – вы хотите отложить его? Что-то случилось?
Договор! Тревожась о пропавшей Малефисенте, она совершенно забыла про договор! Если они не подпишут его сегодня же вечером, мир между людьми и волшебным народцем может рухнуть, и тогда... Внезапно Аврору осенило, что исчезновение Малефисенты могло быть чьей-то попыткой сорвать подписание договора. И от этой мысли ее тревога многократно возросла.
– Прошу прощения, – сказала Аврора, подойдя к девушке, которую она посчитала дочерью Хэммонда и ни на секунду не забывая о дожидающемся ее возле конюшен Диавале. – Вы не согласитесь поменяться со мной одеждой?
– С вами?! – оторопела девушка.
– Да-да, со мной, – кивнула Аврора.
– Соглашайся немедленно, Гретхен, – толкнула девушку в бок Нянюшка Стоут. – Платья королевы хватит, чтобы выплатить все ваши долги.
– Да, но как я могу... – Гретхен замолчала и продолжила, сделав книксен: – Конечно, ваше величество, как вам будет угодно. И благодарю вас за ваше милосердие к моему отцу.
Хэммонд положил руку на плечо дочери и сказал с улыбкой:
– Ваше величество, мы будем счастливы отдать вам тряпки Гретхен, но может, вам удобнее было бы остаться в своем?
– Только не сегодня, – ответила Аврора. – Нянюшка Стоут, я попрошу вас побыть хозяйкой праздника, пока меня не будет.
– Постойте, – сердито кашлянул лорд Ортолан. – Как это возможно?!
Аврора прервала его раньше, чем он закончил:
– Это мой приказ. – Она сняла с себя корону и надела ее на голову старой женщине. – Они должны слушаться вас. И будут слушаться, не сомневайтесь. Скажите им, что подписание договора состоится, сейчас произошла лишь небольшая заминка. Не давайте им забывать о том, как много у нас у всех общего.
– Включая некоторых общих врагов, – добавила Нянюшка Стоут, глядя прямо на главного советника.
Вопрос был интересный, но, к сожалению, у Авроры не было времени углубляться в него. Она вместе с Гретхен зашла в палатку, и там девушки обменялись одеждой.
Увидев вышедшую из палатки дочь в роскошном королевском платье и украшенных вышивкой шелковых туфельках, Хэммонд расплылся в улыбке.
– Ваше величество, – сказал он, когда Аврора уже уходила в сторону конюшен. – Позвольте мне... Не уверен, что это важно, но...
Аврора остановилась.
Хэммонд засунул руку в свой заплечный мешок, вытащил оттуда нож и рукоятью вперед подал Авроре:
– Я нашел вот это.
Нож тускло поблескивал и не выглядел ни достаточно острым, ни достаточно хорошо сделанным. Аврора нахмурилась, и у нее сразу стало еще тревожнее на сердце. Она категорически запретила приходить на праздник с оружием, но кто-то нарушил этот приказ и пришел с ножом. Аврора потрогала лезвие. Железо. Холодное железо, не сталь, поэтому нож такой тусклый.
Этот нож был вызовом, оскорблением, угрозой. Тот, кто пронес его с собой, явно задумывал помешать подписанию мирного договора. А может, замышлял и что-то еще хуже.
– Вы не накажете за это моего папу? – спросила Гретхен, кладя свою руку на плечо отцу.
– Конечно, нет, – ответила Аврора. – За что же его наказывать?
– Этот нож выронил один из благородных джентльменов, – добавил Хэммонд. – Но я знал, что он станет все отрицать, если я скажу об этом охранникам.