Но вот чего никак не ожидала Малефисента, так это появления Авроры.
«Вот же упрямая девчонка! Ее что, не предупреждали об опасности? А Диаваль?! Этот тоже хорош. Попадись он мне в руки – все перья из него повыдергаю! Как он мог сморозить такую глупость – привести Аврору сюда, в самое опасное место?!» – думала Малефисента.
Она невольно зашипела, почувствовав прикосновение к ее телу холодного железа. Лорд Ортолан усмехнулся и, надев на запястья Малефисенты наручники, с нескрываемым наслаждением запер их ключом.
Малефисента разглядела на шее лорда Ортолана царапины – следы своих когтей. Приятно, конечно, но могло бы быть лучше...
– А теперь послушайте, что будет дальше, дорогая Аврора, – сказал граф Ален. – Вы станете моей невестой...
– Ни за что! – резко оборвала его Аврора. – Вы с ума сошли, если думаете, что я могу согласиться на такое!
– А я думаю, что согласитесь, – печально улыбнулся Ален. – И залогом вашего согласия будет ваша крестная, которую я оставлю у себя в заложниках. Вы выйдете за меня замуж и будете моей верной, преданной королевой, потому что за малейшую вашу провинность эта фея будет сильно страдать. Очень сильно. За малейшую вашу провинность. Это не совсем то, чего мне хотелось, Аврора, но лучшего, как я понимаю, все равно не придумать. Вероятно, вы никогда не полюбите меня, но зато предать уж точно не сможете.
Аврора попыталась вырваться из рук графа Алена. Малефисента редко ощущала себя беспомощной. А после того как к ней вернулись крылья, она вообще не думала, что когда-нибудь вновь почувствует себя такой бессильной. Ей хотелось сказать Авроре, чтобы та отказала графу и послала его прочь – но что потом? Сейчас они обе в его власти. Поэтому, пожалуй, будет лучше, если Аврора сейчас согласится на все, чего добивается этот негодяй, и останется цела. Ну, а позже, когда они вернутся во дворец, она сможет позвать стражу и немедленно снести с плеч графа его скунсовую голову.
«Ну давай, девочка, давай, моя золотая козявочка, соображай!»
– Я выйду за вас, – сказала наконец Аврора. – Но только при условии, что вы отпустите Малефисенту. Моя крестная при этом даст вам обещание не покидать границу вересковых топей и не вмешиваться в наши с вами дела, а я обещаю быть с вами доброй и... послушной.
– Это невозможно! – выкрикнула Малефисента.
Аврора, нахмурившись, посмотрела на нее.
– Аврора, дорогая, вы считали меня гораздо добрее, чем я есть на самом деле, – усмехнулся Ален. – Боюсь, ваша крестная совершенно права насчет меня. Короче говоря, я не верю, что она сдержит свое обещание не вмешиваться в наши дела, да я, между прочим, и не собираюсь просить ее об этом. – При этих словах Малефисента криво усмехнулась, а граф тем временем продолжил: – Меня гораздо больше устроит, если вы будете постоянно помнить, что жизнь вашей крестной висит на волоске и зависит от вашего поведения. А фея, опасаясь за вашу жизнь, будет покорно сидеть всю жизнь в цепях, не делая попыток вырваться на свободу.
– Какой прекрасный план – повязать любовь любовью! – заметил лорд Ортолан.
Истинной любовью.
А ведь это была жестоко переделанная фраза самой Малефисенты, которой она ответила когда-то Стефану, умолявшему ее снять проклятие с Авроры. Это был такой поворот сюжета, который не мог бы ей привидеться ни в одном кошмарном сне!
Но и теперь истинная любовь, которая, как путы, как железные цепи, связала ее и Аврору, продолжала представляться настоящим чудом.
Истинная любовь...
Любовь между людьми, которые заботятся друг о друге больше, чем о себе.
Сейчас Малефисента понимала, что была не права, убеждая Аврору защищать свое сердце от всего, закрыть его для всех. И не было ничего плохого ни в упрямстве и своеволии Авроры, ни в ее невероятной доброте. Не было ничего плохого в том, что Аврора всегда стремилась увидеть в любом человеке только самое хорошее. Не было ничего дурного в щедрости ее сердца. Все это Малефисента всегда любила в Авроре. И если теперь ради того, чтобы Аврора оставалась свободной, ей придется весь остаток жизни просидеть в темноте, закованной в железо, – что ж, это того стоит.
Но она не станет проводить жизнь в темноте и железе, зная, что Аврора тоже в цепях.
Глава 31
К графу Алену и Авроре подошел лорд Ортолан:
– Отпустите девушку, вы слишком долго и крепко держите ее, у нее уже, наверное, затекли руки. Отпустите – ведь опасности для нас никакой нет. Фея закована, на помощь нашей маленькой королеве никто не придет. Ведите себя учтиво со своей невестой, граф.
Ален ослабил свою хватку, и Аврора, тут же оттолкнув графа, опустилась на колени – оскорбленная, страдающая от боли.
– Я собираюсь совершить церемонию вашего бракосочетания с графом Аленом прямо сейчас, в этой самой пещере, – объявил Авроре лорд Ортолан. – Надеюсь, вы понимаете, что это всего лишь формальность. Ваше согласие или несогласие в данном случае никого не интересует, однако для всех нас будет лучше, если мы соблюдем правила приличия.
Авроре хотелось плюнуть советнику в лицо, но она знала, что нужно сдержаться и ждать, пока представится возможность сбежать отсюда.
– Сейчас вы очень сердитесь на меня, дорогая, но думаю, что со временем мы с вами поладим, – с улыбкой заметил граф Ален. – И вы увидите, что я вовсе не такой монстр, каким кажусь вам.
«Нет, мерзавец, я достаточно хорошо тебя знаю, – подумала Аврора. – Ты действительно монстр. Настоящий».
Граф Ален подвел ее к лорду Ортолану, а сам встал по другую сторону от советника.
Лорд Ортолан прокашлялся, но прежде чем он успел что-то сказать, из тени вышел Филипп. В руке он держал меч.
– Прошу прощения, – сказал он. – Я несколько задержался. Вначале мне пришлось пробраться в сторожевую будку и найти там клинок. Затем пришлось ждать, пока Ален отпустит вас, Аврора. А он столько времени потратил на пустые речи!
Несмотря на всю напряженность, на весь ужас ситуации, Аврора рассмеялась.
– Ах да, чуть не забыл: еще мышонок, – продолжил Филипп. – Нужно было найти безопасное место для мышонка.
Граф Ален, не имеющий понятия, о каком мышонке говорит его соперник, выхватил свой клинок.
– Мне казалось, что я велела вам уходить, – сказала Малефисента, но в голосе феи не чувствовалось недовольства тем, что ее ослушались.
– Я принц, – сказал Филипп, не сводя глаз с графа Алена. – А это означает, что я имею право не повиноваться приказам, которые мне отдают иностранцы.
– А зря, – оскалился граф Ален, кружа возле Филиппа. – Убежал бы ты, дружок, – глядишь, и в живых бы остался. Вы же дилетант в битве на мечах, принц. Вам бы шпагу... А моя семья веками добывает железо. Сталь – это моя стихия, можно сказать, так что я с удовольствием проткну вас насквозь, мальчишка!
– Заранее прошу извинить, если я вас все же достану, граф, – ответил Филипп, становясь в стойку и выставив перед собой меч.
Ален тоже встал на изготовку.
– Это ничего не изменит, моя дорогая, – повернулся к Авроре лорд Ортолан.
И тут она ударила его кулаком в губы. Это случилось с Авророй впервые в жизни – она еще никогда никого не ударила, – но сейчас получила истинное наслаждение, когда увидела, как советник, удивленно вытаращив глаза, отшатнулся назад и прижал ладонь к разбитой губе, из которой текла кровь. Судя по всему, лорд Ортолан от удара сам прокусил ее.
Аврора тоже удивилась, но это не помешало ей выхватить ключ из свободной руки лорда Ортолана.
Филипп и Ален, оказавшись примерно равными бойцами, обменивались ударами. Свистел рассекаемый клинками воздух, звенела сталь.
Но когда Филипп повернулся, Аврора увидела у него на боку кровь и очень испугалась, но, присмотревшись, поняла, что кровь сочится сквозь повязку на талии принца. Значит, эту рану он получил раньше и сейчас во время боя она просто вновь открылась.
Это было очень плохо. Как бы искусно ни владел Филипп клинком, долго он с такой раной не продержится.
Аврора подбежала к Малефисенте и вставила ключ в замок ее кандалов. Как только железо соскользнуло с бледных запястий феи, на них моментально вспухли две багровые полосы.
– Не волнуйся за меня, козявочка, – улыбнулась Малефисента, но Аврора не могла не заметить, с каким трудом дается ей каждое движение.
В руке Авроры оказалась тяжелая, с наручниками, железная цепь. Аврора видела, что Филипп стремительно теряет силы. Он пошатнулся – возможно, задел ногой камень, – и графу Алену этого хватило, чтобы направить свой меч прямо в старую рану принца. Филипп постарался увернуться, однако кончик клинка все же задел его, заставив вскрикнуть от боли. К счастью, принц сумел парировать удар Алена, который грозил пронзить насквозь его сердце.
Взяв тяжелую цепь за один конец, Аврора размахнулась и ударила ею Алена по спине. Удар оказался достаточно сильным, чтобы повалить графа на пол шахты, и Филипп моментально приставил кончик своего меча к горлу Алена.
Лорд Ортолан подался было вперед, на помощь графу, но застыл на месте, увидев направленный на него яростный взгляд Малефисенты. Аврора подошла к лорду Ортолану и, поднимая цепь, коротко приказала:
– Руки.
Советник возмущенно фыркнул.
– Протяни руки, старый хрыч, – раздался новый голос. Это был Диаваль в облике человека. Он вошел в пещеру и, распрямляя плечи, кивнул Авроре: – Да-да, это я. И наконец-то с руками и языком и могу разговаривать. Как только у Малефисенты освободились руки, я стал приплясывать у входа в эту нору в надежде, что она меня заметит. Она заметила – и теперь я человек. Как говорится, лучше поздно, чем никогда. Диаваль к вашим услугам, королева.
– Эх, у меня же была возможность свернуть тебе шею! – прохрипел граф Ален.
– Ты дурак, – сказал Филипп, глядя на него сверху вниз. – Ты был богат. Имел влияние при дворе. К тебе прислушивалась даже королева. Но тебе показалось этого мало, и вот теперь ты остался ни с чем. И сам ты никто.