– Дядя Мэрик, – жалобно сказала Гвинет, – я ведь не подхожу для столь высокого статуса. Я его не просила. Неужели нет никакого средства отменить решение бабушки?
– Только полностью отречься от магии, – сказал Эдмон. – Ты готова?
– Н-нет.
– Тебе придётся выбирать, – мягко сказал юноша. – Ты и так долго жила между двумя мирами. Можешь не торопиться, – он жестом остановил Мэрика, пытавшегося что-то сказать, – я дам тебе время. Месяца хватит?
– Так долго? – гневно булькнул Мэрик. – Она должна выбрать немедленно!
– Грейс поступила подло, передав силу и титул самой неподходящей кандидатуре, – жёстко сказал Эдмон. – Прости, если обидел, Гвинет, но ты самая неподготовленная, хотя и самая сильная в Семье. Тебе бы ещё пару-тройку лет поучиться и решить, чего ты хочешь от жизни.
– Да я и не обижаюсь, – соврала Гвинет. Почему-то мнение Эдмона её больно задело. Значит, как их спасать, так Гвинет, а как становиться Хозяйкой – так Генриетта! Не Габриэла же… – Месяца вполне достаточно. А где я должна его провести?
– Можешь путешествовать между отцовским домом и нами, – снова опередил Мэрика Эдмон.
– Эдмон! – дядя Мэрик даже вскочил. – Ты забываешься!
– Я всего лишь пытаюсь частично исправить ошибку, которую исправить полностью нельзя, – ответил ему юноша.
– Ты слишком балуешь девчонку!
– Всего лишь поддерживаю человека, на которого свалилось слишком многое. Гвинет, ты предпочтёшь сейчас выслушать о твоих новых обязанностях или пойти отдохнуть?
– Я… наверное, пойду. Слишком много всего свалилось. А как я могу перестать быть Хозяйкой?
– Отдать полученное Генриетте или Габриэле, той, что пройдёт Испытание и принесёт золотой цветок, – сказал Эдмон.
– Но они обе не прошли прошлое Испытание, поэтому-то меня и выбрали!
– Других кандидатур у нас нет, – ответил Мэрик.
Гвинет встала и вышла из кабинета, уже не слушая, о чём переговариваются дяди. Вместо своей комнаты она направилась к порталу, который перенёс девушку в дом отца.
– Папа! – бросилась она к нему, стоило Майклу Линнету пересечь порог. – Папа, я так влипла…
– Гвинет, дай отцу хоть раздеться, – попросила Люсинда. – Поговорите на кухне или у тебя в комнате.
Дождавшись, пока отец переоденется в домашнее и даже попросив его спокойно поесть – полчаса уже всё равно ничего не решали – Гвинет почти затащила его в свою комнату, где вывалила все произошедшее.
– Прости, – закончила она свою спутанную речь. – Я так увлеклась, что совсем не подумала, что это не игра.
– Ох, Гвинет, – отец погладил её по голове. – Действительно, сложная ситуация. Я так боялся, что однажды тебе придётся выбирать – и всё-таки не уберёг… Гермиона-то не колебалась, но ты – не она.
– Думаешь, я слабее или глупее мамы? – возмутилась Гвинет.
– Никогда так не думал! – открестился отец. – Просто она выросла в той атмосфере и с детства мечтала из неё вырваться. А у тебя наоборот: все эти книжки, фильмы – для тебя это вроде игры, и ты даже сейчас надеешься выйти из неё, победив. А на самом деле ты в любом случае потеряешь слишком многое.
– Ничего я не потеряю!
– Нормальную жизнь и меня – если выберешь магию. Волшебство, силу, власть – если выберешь нас с Люсиндой и привычную жизнь. Или ты хочешь сказать, что я значу для тебя много меньше, чем магия?
– Нет, что ты, пап! – испугалась, что обидела его, Гвинет. – Ты для меня очень-очень много значишь! И даже Люс с Кэт!
– Ну-ну, не кричи, – снова погладил её по голове отец. – Но, как бы мне ни было трудно признать это, выбор можешь сделать только ты сама, Гвинет. В этом случае Эдмон не прав – чем быстрее ты разорвёшь узы с одним из миров, тем легче тебе будет. Затягивать с такими решениями, это только дольше мучиться.
– Но я не могу прямо сейчас…
– Я понимаю. У тебя есть время, вот и воспользуйся им.
– И ты ничего не посоветуешь?
– Гвинет, здесь никто не может стать тебе советчиком. Выбор твой и только твой. Грейс уже сделала выбор за тебя – и ты довольна?
– Нет!
– Вот видишь? И если я решу за тебя, боюсь, ты меня возненавидишь.
– Никогда, – буркнула обиженно Гвинет. Как папа только мог такое подумать?
Майкл Линнет улыбнулся дочери и вышел из её комнаты.
Гвинет в одежде рухнула на кровать. Что же ей делать? Уступить слабой и непригодной Генриетте, отдав той власть над собой или самой стать истинной Хозяйкой, могущественным магом и повелительницей всей Семьи? Они ведь сможет приказать вернуть Леона, Вильяма и Генриетту Жану – кстати, что за дама была с ним на похоронах? – пощадить Свентона и Анну, позволив им чаще видеться с Джейсоном и Габриэлой…
Гвинет завертелась. Да, она может стать достойной Хозяйкой, не то, что злая и вредная бабуля, земля ей пухом. Здесь её все равно, кроме отца, на самом деле ничего не держит. А с ним она станет видеться, пусть и редко. Ведь она всё равно уедет учиться в другой город и, скорее всего, уже не вернётся, так что встречаться с отцом тоже не сможет.
Чем дольше Гвинет думала, тем спокойнее становилась. И что она так распсиховалась? Ей предоставился уникальный шанс, а она готова его променять на мир, где она – совершенно обычная, без капли удачи девчонка?
Свет погас. Воздух стал нагреваться. Гвинет подбежала к двери, но та не открывалась. Тогда девушка бросилась к окну, но и оно оказалось накрепко заперто.
Дышать становилось всё тяжелее. Начала кружиться голова. Гвинет с трудом наколдовала кусочек льда с ладонь размером и приложила его ко лбу.
Огня нет, нет и дыма, просто градусов пятьдесят, если не больше. Наколдованный лёд тоже не выдерживает такой температуры и тает, тут же испаряясь. Но мысли он чуть прояснил.
Гвинет, шатаясь, подхватила стул и ударила им в стекло. То разбилось, в комнату хлынул холодный воздух. Закашлявшись, девушка приникла к разбитому стеклу, жадно дыша.
– Гвинет? Что за грохот?
Дверь открылась. На пороге стояла Кэтрин.
– Зачем ты разбила окно? – удивилась она.
– Нужно было, – не снизошла до ответа Гвинет. И как она забыла, что к могуществу прилагаются чьи-то попытки убить её? – Сейчас вызову стекольщика. Переночую в гостиной.
– Ты не пострадала? – на всякий случай спросила сердобольная Кэтрин.
Гвинет отрицательно помотала головой и ушла в гостиную. Дверь в неё она оставила открытой.
В школу на следующий день она опять не пошла. Нашла в Доме Эдмона и рассказала ему о новой попытке неизвестного врага.
– Главное, не понимаю, кому и чем я мешаю. Генриетта меня терпеть не может, но она не из тех, кто бьёт в спину…
Эдмон согласно кивнул.
– Есть только один способ разобраться, – сказал он. – Ловушка.
– Нет!
– Предложения?
– Тоже нет, – загрустила Гвинет.
– Либо ты будешь ждать удара, пока он не окажется успешным, либо мы устроим ловушку.
– Ловушка, – вздохнула девушка. – Но хоть бы предположить, на кого её ставить…
Эдмон развёл руками. Этого он не знал.
– Тебе письмо, – сказала Руби, когда Гвинет пришла в свою комнату в Доме.
– Письмо? От кого?
Гвинет торопливо схватила конверт.
Послание оказалось от Астенира. Он писал о том, как устроился в её мире, и на душе у Гвинет потеплело. Всё-таки, хороший он парень, невольно подумала она, и перечитала простое письмо раз пять, пока Руби не сказала с насмешкой:
– Любовное признание?
– Нет!
– Тогда что ты в него так вцепилась?
– Просто так, – рассердилась Гвинет. – И это не твоё дело.
«Может, попросить Астенира помочь с ловушкой»? – подумала она. – «Да, наверное, расскажу ему всё. Он меня за это время столько раз выручал, не откажется снова спасти… наверное».
И тут же села за письмо. Получилось далеко не сразу, но всё же Гвинет сумела написать просьбу встретиться и помочь. Осталось только отправить письмо утром.
Ответ на её послание пришёл тем же вечером, и, прочитав написанное Астениром, Гвинет сначала не поверила увиденному. Но сколько она не перечитывала письмо, его содержание оставалось неизменным: юноша благодарил её за оказанную помощь, и сообщал, что не хочет иметь дел с магом.
«Так как вы стали магом, – писал он, – думаю, нам стоит разорвать всяческие отношения. Мне жаль, ибо я поверил, будто вы можете стать мне другом, но магия убивает всё хорошее в людях, превращая их в чудовищ. Я лишь надеюсь, что мы не встретимся однажды на противоположных сторонах шахматной доски мира».
И ещё несколько строк в том же духе.
Гвинет наконец осознала, что слова на бумаге не изменятся. Только потому, что она стала магом, Астенир решил, что она такая же, как тот колдун, с которым он сражался! А ведь она совсем другая и никогда похожей на то чудовище не станет. Но он даже не дал ей шанса доказать этого.
Гвинет сначала долго ругалась, затем, разорвав письмо на мелкие клочки, расплакалась. После чего решила больше никогда, никогда!
Что именно «никогда», она и сама не знала. Наверное, не доверять. Отныне она – одна во всём мире. Да что там, во всех мирах и вселенных. Даже Семья для неё – лишь те, кого можно использовать.
– Правильно, – одобрительно сказала Руби, когда Гвинет озвучила своё решение. – Магия, прежде всего, одиночество и привычкадоверять исключительно себе. Если бы ты не была такой размазнёй, то и у Глории Антерс победила бы, а не позволила мальчишке завладеть магической картой.
– Я и без карты сильна, – фыркнула Гвинет.
– Чем больше Источников, тем могущественнее маг, – не успокаивалась кукла. – Идрис не зря пытался собрать силу всех Домов.
– И потому плохо кончил, – напомнила Гвинет, принимаясь расчёсывать на ночь волосы. – Лучше быть большой рыбкой в маленьком пруду.
– Лучше быть самой большой рыбкой в самом большом океане, – возразила кукла. – Ты можешь этого достичь…
– Если со мной не случится того же, что и Идрисом, а шанс на это слишком велик. К тому же у меня нет его знаний и опыта. Я спать хочу, так что цыц.