– Полностью с тобой согласен,– подтвердил Нельсон. Мы с Габи весьма охотно приступили к десерту. – Натуральная отечественная клубника и хорошо сбитые сливки…
– Нельсон – чудо-кулинар,– воскликнула я, зная, что расхваливать самого себя Нельсон не станет. – И предпочитает только здоровую пищу.
– Вот тебе раз, а, Свин? – пробормотал Ники. – Оказывается, он только с виду такой зануда.
Нельсон бросил на него убийственный взгляд.
– Мужчины, которые умеют готовить,– просто мечта! Верно, Леони? – воскликнула я. – До чего приятно есть, когда приготовлено с душой, специально для тебя!
– И обходится такая еда куда дешевле ресторанной! – воодушевленно поддакнула Леони. – Я вообще не понимаю, почему большинство людей ужинают не дома.
– Потому что в ресторане ты на виду, прилично выглядишь,– сказала Габи. – И посуду мыть не надо.
– Да, плюсов много,– торопливо сказала я. – Но ужинать дома тоже хорошо. Особенно когда поздно возвращаешься с работы.
В глазах Имоджен вспыхнул зловещий огонь. Она подалась вперед и прошипела, обжигая меня взглядом:
– Только не говори, что собираешься домой с нею!
– А если и так? – с оскорбительной небрежностью спросил Ники.
– Домой она поедет со мной,– сказал Нельсон.
Ники, Имоджен и Леони в ужасе округлили глаза.
Послышался шум и постукивание в колонках. Начинался розыгрыш лотереи.
– Достаем билетики! – весело скомандовал Нельсон. – Да, Мел, вот твои,– добавил он, протягивая мне два билета. – И твои. Спасибо, очень щедрый жест.
Нельсон передал несколько штук Ники.
Я заметила, что по имени мой сосед его не называет. Все, за исключением меня, говорили Николасу просто «ты». Странно. Ведь он не только носил титул, но еще и был вхож в высшие круги английского общества, где вращались такие аристократы, каких ни я, ни Нельсон в жизни не видели. А среди наших знакомых, скажу по секрету, есть люди весьма и весьма знатные.
– Добрый вечер, друзья. Я Араминта Бельведер,– прогремел, заглушая всеобщую болтовню, женский голос со сцены. Гости еще больше оживились и зазвенели бокалами. – Прежде чем перейти к розыгрышу, позвольте мне в двух словах рассказать о нашей благотворительной организации…
Мы с Габи и Леони слушали Араминту. Чандер снова достал сотовый, а Имоджен нависла над столом и, не трудясь понижать голос, обратилась к Николасу:
– В конце Дейвис-стрит открылся новый бар. Не желаешь съездить?
Почувствовав на себе мой строгий взгляд, она перестала игриво поводить бровью.
– Я не слышу Араминту,– вежливо прошептала я. – Не могли бы вы поговорить чуть позже?
– Я тут на одном ужине! – пробасил Чандер. – Нет! Через полчаса! Угу.
– Тсс! – шикнул Нельсон.
Имоджен прищурилась.
– Эй! Мы, кажется, не в школе! И кто вы вообще такие? – Она с мольбой взглянула на Ники. – Я серьезно, Нике?..
Николас открыл было рот, но я поспешила прошептать:
– О! Ники! С минуты на минуту Араминта упомянет о тебе и принце Александре.
Николас тут же сосредоточил внимание на сцене, а Имоджен злобно нахмурилась.
Араминта объявила первых победителей. Кому-то достался ящик шампанского, кому-то куртка яхтсмена, кому-то возможность целый день кататься на «астоне мартине», кому-то замечательный тостер (наверное, я внесу такой же в список свадебных подарков), кому-то бесплатный визит (на двоих) в салон красоты в Белгравии, куда ездит моя мама.
– И главный приз! О нем я уже упоминала. – Араминта по-девичьи хихикнула. – Уик-энд на фамильной яхте «Китти Кэт» опытного морехода принца Николаса фон Хелсинг-Александрос Холленбергского!
По залу покатилось восторженное «о-о-о». Николас привстал и сдержанно взмахнул рукой.
– Точнее, опытного вояжера,– съязвил Нельсон.
– Заткнись, Нелли,– почти не раскрывая рта, произнес Николас.
– У нас есть предложение! Сопровождать их, чтобы освятить это событие в журнале «Хеллоу!» на целом развороте! – послышалось с противоположного конца зала.
Гости вновь зашумели и зааплодировали.
– Номер выигрышного синего билета… семь девять семь!
Мы все уткнулись в билетики. Габи разложила свои частично на коленях, частично в три ряда на столе.
– Мой! – закричала Леони, вскидывая руку со своим единственным билетиком.
– Шутишь? – спросила Габи, раскладывая перед собой новую шеренгу бумажек.
– Надо же, как повезло! – воскликнула я, поворачиваясь к Леони. – У тебя что, в самом деле только один билет?
– Да. Просто мне нередко улыбается удача,– сказала Леони. – А не знаешь, когда устраивают это путешествие? У меня море работы, но парочку выходных дней я приберегла – чтобы разобраться с выплатами по закладной.
– Только не надо про закладные,– взмолилась я.
– Может, ты и Мел растолкуешь, как вести расчеты,– вставил Нельсон.
У Леони уже разгорелись глаза, однако не успела она пуститься в разглагольствования о закладных, как к нашему столу подошла Софи. Теперь ее лямки были надежно укреплены брошками.
Приблизившись к Ники, она залилась краской стыда.
– Добрый вечер, гм, ваше высочество. Не могли бы вы подняться на сцену и представить публике победительницу? И сфотографироваться, если не возражаете?
– Он не возражает, будет даже рад,– уверенно произнесла я, вставая из-за стола.
– Ты что, тоже пойдешь? – спросил Ники. – Ах да! Чтобы я смотрел на одну тебя.
– А с какой это стати и ты намылилась? – рявкнула Имоджен. – Если кто и должен его сопровождать, так это я!
– А при чем здесь ты, Свинка?
– Да при том, что я твоя… а вообще-то катись ты знаешь куда! – выпалила она.
– Не беспокойся, Имоджен,– сказала я, улыбаясь возможно более милой улыбкой. – Я всего лишь прослежу за тем, чтобы Николаса сфотографировали в самых выигрышных ракурсах.
Мы с Нельсоном, Леони и Ники пошли между столов к сцене.
Когда Ники вручал Леони миниатюрный деревянный кораблик, выкрашенный в фирменные цвета благотворительной организации, и набор симпатичных органайзеров, должна признаться, я мысленно праздновала первую победу.
Ники не особенно рисовался. По-видимому, хотел, чтобы все поскорее закончилось. Впрочем, я желала того же. Еще месяцев пять подобных упражнений, подумала я, и,глядишь, его кинутся умолять: займи место принца Уильяма!
Тут я почувствовала, что кто-то щиплет меня за задницу. Нельсон ничего подобного себе не позволял. Я взяла и, не поворачивая головы, наступила обидчику на ногу тонким каблучком.
– Ммм,– промычал Ники.
Честное слово, лучше бы он вскрикнул.
ГЛАВА 9
На следующее утро, когда я приплелась на кухню, мечтая взбодриться чашкой чая, Нельсон, с виду бодрый и свежий, был уже на ногах. Он готовил завтрак и негромко, однако жизнерадостно напевал себе под нос. Из последнего обстоятельства я заключила, что после подсчета и сортировки лотерейных денег Нельсон спал, как младенец. На его волосы падали лучи недавно взошедшего солнца, и казалось, что у него появился нимб. Место обходительного Дэниела Крейга со вчерашнего торжества занял гораздо лучше мне знакомый святой Нельсон.
– Выглядишь неважно,– заметил он. – Тебе нужно хорошенько позавтракать, тогда и щеки порозовеют. Сейчас приготовлю омлет. Сколько будешь яиц?
– Одно,– ответила я и приложилась к заварочному чайнику. – Вечером в Париже поедем с Джонатаном в один отличный ресторан. Надо, чтобы в желудке было побольше места.
– Ага,– протянул Нельсон, искусно разбивая яйцо одной рукой. – Наверное, мечтаешь скорее там очутиться, чтобы отделаться от последствий вчерашнего «веселья»?
– Что ты имеешь в виду? – спросила я. – Выпила я вчера не много.
– Знаю. Я не о выпивке. А об этом человеке– вирусе, которого ты без устали пасла. Наверняка чувствуешь себя морально опустошенной?
– Надо понимать, вы с Ники так и не нашли общий язык? – с невинным видом поинтересовалась я.
– Его счастье, что я не нашел времени начистить ему физиономию,– проворчал Нельсон. – Ничего. Еще не вечер.
– Нельсон! – запротестовала я, опуская в тостер два хлебных ломтика. – А я-то думала, твое мнение о Ники изменилось. Когда зашла речь о том, что он любит поплавать в море, и обо всем прочем…
– Как же! – По-видимому, приподнятое настроение Нельсона как рукой сняло. – Что он действительно любит, так это повыпендриваться! Слушать противно! «Наша миланская квартира»… «катаемся на лыжах». До того…
Его передернуло.
Нельсон родился и вырос в семье коренных англичан. У них не принято хвастать даже рождественскими подарками.
– И должен заметить, Мелисса… – Он окинул меня укоризненным взглядом. – Этот смазливый придурок пялился на тебя так, что еще немного – и я бы не выдержал и что-нибудь сказал. Такие типы… Эх!
Он снова не договорил и накинулся с ножом на бекон.
– Такие типы – что?
– Ты все прекрасно поняла.
– Нет.
Нельсон всегда был таким – пекся обо мне где надо и где не надо. Меня это трогало, хотя порой он перегибал палку.
– Мне очень не понравилось, как этот грубиян с тобой обращается. Слишком часто «случайно» к тебе прикасался. А как улыбался Заре, ты видела?
– Да,– сказала я. – Я даже посоветовала Роджеру быть потверже и поактивнее.
– И потом, он всю дорогу дерзил. Особенно тебе. Неужто ему не понятно, что ты оказываешь им большую услугу?
– Да ладно, не суди его слишком строго! – воскликнула я, доставая один из подпрыгнувших тостов. – Временами мне даже нравилось перебрасываться с ним двусмысленными репликами. Мы с Джонатаном, когда только-только познакомились, общались примерно так же. Чудесные были деньки! Я способна на подобное только в обличье Милочки. А она немного колдунья!
Нельсон повернулся ко мне, пестря перед глазами полосатым передником. На его лице застыла маска ужаса.
– О нет, Мелисса! Нет!
– Что – нет?
– Только не говори, что эта дрянь тебе нравится!
– Ха! Естественно, не нравится!
Я принялась намазывать тост маслом.