– У тебя… хм…
– Это не значит, что надо туда пялиться, – заявила я. – Надо понимать, ты получил деньги за роль?
– Э-э… Можно сказать.
Следовавший за нами автомобиль не отставал. Надеюсь, это не грабители машин, подумала я, вспомнив, что где-то про таких читала.
– Может, просто пропустишь их вперед? – предложила я. – Остановись на минутку.
– Мелисса, у меня британские права, – мрачно сообщил Годрик. – Если хочет проехать вперед, пусть даст знать. Таковы правила. Люблю, когда все по справедливости.
Я снова обернулась. Теперь машина была так близко, что я рассмотрела двух человек на переднем сиденье. В солнцезащитных очках, что настораживало. Сравняйся они с нами – и смогли бы поменять диск в проигрывателе. Один вдруг улыбнулся. Плохой знак. Очень плохой.
По коже пробежал морозец. Знакомые Аллегры? Выяснили, что я в Нью-Йорке? Неужели Аллегра каким-то образом связана с… мафией?
Я схватила Годрика за руку.
– Ради всего святого! Момент не самый подходящий для нелепых справедливых игр! Сверни к обочине! Остановись!
– Ни черта! – прорычал Годрик.
Нет, честное слово! Он не просто вел машину Джеймса Бонда, а сам был Бондом! При любых иных обстоятельствах я, разумеется, не отказалась бы прокатиться с суперагентом. При любых иных, но не теперешних.
– Пожалуйста!
На крыше преследователей вдруг вырос вращающийся фонарь, и завыла сирена. Я подалась вперед, насколько позволил ремень безопасности, и что было мочи проорала:
– Годрик! Это полиция! Говорю тебе: остановись! Сию минуту!
Губы Годрика растянулись в широкой улыбке.
– Ну и прекрасно! Вперед!
Я не верила ушам и глазам. За нами гнались! Годрик то и дело впутывался в истории, принимая их за игры, в которых чувствовал себя героем.
Машина неслась по нью-йоркским улицам, а я судорожно придумывала, что говорить в свое оправдание. Пейдж сойдет с ума, когда узнает, что я не уберегла Годрика от столь страшных неприятностей. Или не сойдет… Мы ведь так и не определили, насколько опасным и безрассудным ему надлежит стать.
Тут на ум пришла другая мысль.
– Годрик, скажи честно, – произнесла я как могла твердо, – тебе известно, почему нас преследуют копы?
«Европу» сменили «Смите». Моррисси подходил крутой машине не лучше, чем Джоуи Тем– пест.
– Годрик! – рявкнула я, заметив, что мой спутник прищурился от удовольствия. Узнать, какую он любит музыку, может, и стоило, но не теперь. – Сейчас же!
Годрик оскорбленно фыркнул и снова ссутулился.
– Не-е. Ничего мне не известно. А, подожди… Может, это связано с тем парнем, дилером…
У меня упало сердце.
– Ты об автодилере?
– Ага!
– А в чем дело?
Годрик обиженно пожал плечами, выражая всем своим видом: «А чего ты так суетишься! Отстань от меня!» Киношный герой исчез, появился привычный хмурый подросток с наружностью тридцатилетнего мужчины.
– Я подумал: оставлю его на заправке.
Полицейская машина шла на обгон, чтобы преградить нам путь.
– Что? – вскрикнула я. – Ты оставил его на автозаправке?
– Угу, – промычал Годрик. – Он достал меня занудной болтовней о проклятых сделках, и, когда остановился заправиться, я решил: проедусь разок-другой по округе, спокойно испробую тачку, посмотрю на твою реакцию, потом вернусь. – Он помолчал. – Только я забыл дорогу Я прижала руки к глазам и замерла, а когда убрала их, убедилась, что не сплю. Все было явью даже сирена.
– Тормози! – велела я. – Немедленно!
– Я не очень-то привык к правостороннему движению, – проныл Годрик.
– Сию секунду! Или дай я ее остановлю! Годрик свернул к обочине и, едва не наехав на
дворника, затормозил.
– Вот так, – сказала я, быстро соображая. На раздумья было максимум полминуты. – Ты лучше помалкивай. Объясняться буду я.
– А что ты им скажешь?
– Пока не знаю. Сначала посмотрим, что будут делать они.
Мы перекинулись парой слов о том, в каком, должно быть, копы бешенстве. Те выскочили из машины, и первый заорал в рупор:
– Выходим по одному! Становимся лицом к машине, руки на крышу! Без резких движений! Мы вооружены! Повторяю: вооружены!
Я посмотрела на Годрика. Вдруг, к моему великому ужасу, он сдвинул брови. И окончательно превратился в обиженного хмурого англичанина, каким я его знала до драки в Центральном парке.
– Что за ерунда? Вооруженные копы? С какой это стати? Ты вообще ни в чем не виновата!
Не успела я вымолвить и слова, как он распахнул дверцу и завопил:
– Превышаете полномочия, варвары! Не имеете права!
– Не-е-ет! – завизжала я, выскакивая из машины как ошпаренная.
Ситуация осложнялась с каждой минутой.
Полицейский, что стоял ближе, схватил Годрика и стал надевать ему наручники.
– Думали, чудный английский акцент поможет вам угнать машину за двести тысяч долларов, да? Вы арестованы…
– Нет! Подождите! – закричала я, слабея от нестерпимой жары. – Знаете, кто это?
– Не-а, – ответил второй коп подчеркнуто безразличным тоном. – Хью Лори? Тони Блэр? Какая к черту разница? Он украл автомобиль.
– Я сообщу агенту, пусть она с вами разбирается, – кипятился Годрик, то краснея, то бледнея от ярости. – Сами загремите под суд!
– Шевелите ногами, сэр. Будем с нетерпением ждать звонка. Пока же…
– Да ведь это Рик Спенсер! Голливудский актер! Он вовсе не украл машину, – затараторила я, глядя на второго копа, что уже приближался ко мне тоже с наручниками. – Хотел просто испробовать ее.
– Не трудитесь, мисс. Мы знаем, как было дело. Нам позвонил автодилер.
Я глотнула.
– Нет же, я ведь объясняю, он хотел ее испробовать, заодно вжиться в новую роль… Ему предложили сыграть вместе с… Кирой Найтли. Рик будет…
– В любом случае он совершил кражу.
– Выслушайте до конца…
Наручники уже позвякивали прямо передо мной, а мысли путались.
– Пожалуйста, вытяните вперед руки, мисс, – попросил коп, нельзя не отметить, исключительно вежливо.
Тем не менее у меня в ушах еще звучали слова Габи: «Любезностью тебя склонишь к чему угодно», потому я подняла руки вверх и торопливо продолжила:
– Как только он отправился на проверочную прогулку, случайно увидел меня.
Я замолчала, во весь рот улыбнулась и повела бровями, будто была на вечеринке с коктейлями и собралась рассказать свежий анекдот.
К моему удивлению, уловка сработала. Полицейские и даже Годрик приковали ко мне взгляды, ожидая продолжения.
– В общем, иду я по Пятой авеню, рассматриваю вывески вокруг и вдруг замечаю, что меня преследуют! Хм, здоровенный тип. Я начинаю краем глаза наблюдать за ним по отражению в витрине, иду дальше, не замедляя шаг, дохожу до, хм, Тридцать девятой улицы, – сказала я наугад, – и вдруг вижу: Годрик на машине. Я машу ему рукой и как раз в эту минуту чувствую, что у меня пытаются украсть сумку!
Я для пущей убедительности прижала руку к пышному бюсту.
– Что делать? Нет, разумеется, я читала весьма полезные рекомендации нью-йоркской полиции о том, как быть, если на тебя нападает грабитель…
– Мы советуем отдавать сумки, мисс, – напомнил коп. – Не воровать машины и пускаться за злодеями в погоню.
– О, в ином случае, конечно, было бы разумнее проститься с сумкой, – продолжала импровизировать я. – Но сегодня у меня с собой очень важные документы, связанные с работой, которую я выполняю по поручению отца. Он в комитете по подготовке к Олимпийским играм, в правлении. Сами понимаете, я должна была любым путем уберечь сумку.
Не представляете, как паршиво я себя чувствовала оттого, что прикрывалась отцом. Но при мысли, что меня арестуют вместе с человеком, о котором Джонатан не желал и слышать, делалось тошно. Как я очутилась в Годриковой машине? Просто поехала с ним покататься? Тогда Джонатан позеленеет от ревности. Выполняла задание Пейдж? Джонатан лопнет от злости.
Этот человек значил для меня больше всякого другого на свете. Я не желала, чтобы меня арестовывали. И должна была скрыть от него эту дикую историю, даже при косвенной помощи отца.
Первый полицейский снял очки и потер лоб словно раздумывая, вру я или просто чокнулась – То есть вы хотите сказать, вас преследовали, потому что ваш отец британский… политик? А этот парень, значит, голливудский актер? Это все? Или у вас есть что добавить?
Я широко распахнула глаза, стараясь расположить к себе копов.
– Понимаю, мой рассказ прозвучал как пошлая выдумка, тем не менее все именно так Я даже прошла специальную подготовку в Лондоне, чтобы не стать жертвой похитителей.
Второй коп, казалось, не верил ни одному моему слову. Но я ведь почти не врала, даже злоумышленнику была готова дать отпор, особенно когда была в тех туфлях на высоких длинных каблуках, в которых обычно ходила на работу. Удар таким каблучком в голень у кого хочешь отобьет желание безобразничать.
– А этого парня, говорите, увидели случайно? – с подозрением спросил полицейский. – Откуда же вы друг друга знаете?
– Он приятель одного моего знакомого, – сказала я.
Годрик же в эту самую минуту заявил:
– Она моя девушка!
Я метнула в него неодобрительный взгляд.
– Годрик, я не твоя девушка. Не стоит выдумывать – это не поможет.
Он виновато взглянул на меня.
– Хорошо, бывшая девушка.
Я сочувственно ему улыбнулась. Немного же, по всей вероятности, у него было подруг, раз он принимал в расчет и ту, что лишь раз пощупал за шкафом в школе.
– Дорогой мой, я все прекрасно помню, мне даже понравилось тогда, и, естественно, я горжусь, что целовалась с будущей голливудской звездой, но, по-моему…
– Довольно, – отрезал тот полицейский, что был в очках. – Ваши шуры-муры нас не касаются.
– Зачем же грубить? – вспылил Годрик.
Мне показалось, я вдруг поняла, в чем его слабое место. Ему не нравилось, когда им помыкали. За женщину он вступался, лишь если видел, что ею командуют, чего тоже не мог терпеть.
– Годрик, послушай, – произнесла я, говоря взглядом более податливому копу: «Как же с ним нелегко!» – Кажется…