В автобусе царила тишина: никто не знал, чего им ожидать от заявленной вечеринки. Полли сидела рядом с Керенсой, а позади них устроился Патрик с женой.
– Так ты берешь с собой птицу? – спросила ее Керенса еще в квартире, сразу после службы.
Полли пожала плечами. Она была бы только рада захватить с собой Нила, тем более что тот всегда нравился Тарни. Они договорились, что на время службы Полли оставит его дома, зато возьмет с собой на поминки. Керенса переоделась в летнее платье, но Полли осталась в черном: ей казалось, что иначе она проявит неуважение к умершему.
– Да ничего подобного, – возразила Керенса, – неуважением будет не пойти туда и не оторваться от души. Тарни наверняка бы понравилось это мероприятие.
– Если ему что и понравилось бы, так это вернуться домой живым и невредимым.
– Ну да, и как следует повеселиться на великолепной вечеринке, которую устраивает один хвастливый идиот. – Критически разглядывая себя в зеркало, Керенса подкрасила губы.
Полли крепко обняла ее:
– Спасибо тебе за поддержку. Ты всегда меня понимала…
– Уверена? – хмыкнула Керенса. – По правде говоря, я считала твой переезд сюда полной глупостью. Я даже не сомневалась, что ты вернешься домой дней через десять в обнимку со своим серым диваном. Вообще-то… – Керенса покопалась в своем телефоне, после чего продемонстрировала приятельнице фото весьма симпатичного домика.
– Что это? – поинтересовалась Полли, разглядывая его.
– Дом, – сказала Керенса. – Дом в пригороде! – Последние слова она буквально выплюнула.
– И что?
– Да то, что я собиралась купить его! Чтобы ты могла поселиться со мной, когда сбежишь с Маунт-Полберна. Я скучала по тебе, балда ты этакая!
Полли снова обняла подругу:
– Я люблю тебя.
– Знаю, – сказала Керенса, обнимая ее в ответ. – И все же, несмотря ни на что, я думаю, что здесь тебе лучше.
Полли всхлипнула, пытаясь справиться со слезами.
– Но это же правда, верно? – спросила Керенса. – Такое чувство, что ты наконец-то живешь полной жизнью.
Им вдруг показалось, будто они на мгновение вновь превратились в подростков, которые тайком пробирались в комнату Полли, сжимая в руках бутылки с имбирным пивом.
– Ну ладно, нам пора, – вздохнула Керенса. – Не позволяй мне слишком уж напиваться: не хочу, чтобы меня лапал этот американский придурок.
– А ты не позволяй напиваться мне, а то я могу ляпнуть что-нибудь ужасное в присутствии Селины.
– А как насчет того, чтобы пообниматься с другим американцем? – поинтересовалась Керенса. – Я сейчас говорю о высоком блондине.
– Вряд ли Хакл напьется до такой степени, что я заинтересую его, – покачала головой Полли.
– Ну хорошо, а птицу-то ты берешь с собой или нет? – улыбнулась собеседница.
– Разумеется, – сказала Полли, поворачиваясь к Нилу. – Я уже повязала ему галстук-бабочку.
Настала очередь Керенсы многозначительно качнуть головой.
Автобусы – а их было три – петляли по золотистым холмам, направляясь в страну заката. Из одного или двух явственно доносилось пение. Значит, мужчины после службы прогулялись еще и в паб. Патрик не остался равнодушным к истории Нила, хотя он, как и Керенса, намекнул Полли, что тупик вполне мог бы обойтись и без галстука.
– А по мне, так выглядит очень мило, – возразила Полли. – Пусть поприветствует хозяина вечеринки, а потом может скакать в свое удовольствие без галстука.
Тайный поворот к пляжу Рубена теперь не был таким уж тайным: узкую дорогу озарял свет многочисленных фонарей. Два широкоплечих, не слишком дружелюбного вида парня заглянули в автобус и пообщались с водителем, после чего пропустили гостей дальше.
По обочинам дороги, ведущей к морю, стояли жаровни. Благодаря им ранний вечер казался ярче и как-то… нарядней, что ли. Вдалеке звучали отголоски музыки. Полли бросила взгляд на Керенсу, на лице у которой было написано: «Ну и ничего особенного».
– Да ладно тебе, – сказала Полли. – Похоже, нас ждет что-то захватывающее. Почему бы и правда не воздать должное Тарни? А с Рубеном можешь совсем не общаться.
– Тоже верно, – кивнула Керенса. – Но только подумай: он же потратил на это КУЧУ денег!
Наконец автобусы припарковались, и народ, нервно озираясь, начал выбираться наружу.
– Сюда, сюда! – прокричала властного вида особа, указывая на тропинку, ведущую через дюны и освещенную пламенем свечей.
Женщины неловко ковыляли на высоких каблуках. Полли сбросила сандалии. Песок, не успевший остыть после жаркого дня, был теплым на ощупь.
Поднявшись на последнюю дюну, с которой открывался вид на море, все замерли в восхищении.
– Вот это да! – ахнула Керенса.
Весь пляж был увешан гирляндами фонариков. К маленькому кафе пристроили большой крытый бар. Многочисленные официанты уже ожидали гостей с подносами, уставленными шампанским. По пляжу вовсю сновали шикарно одетые люди – друзья и знакомые Рубена. Они о чем-то оживленно переговаривались, а некоторые уже начали танцевать. Прямо на пляже была установлена большая сцена для диджея, но пока что она служила подмостками для группы, которая наигрывала какое-то чувственное регги.
В воздухе восхитительно пахло жарким, и вся атмосфера была пропитана предвкушением чего-то особенного.
– Черт возьми, – прошептал один из приезжих, разглядывая это великолепие. Всем им, чья жизнь крутилась вокруг моря и скромного паба, было как-то не по себе.
– Вот это я называю «оторваться», – с восторгом произнес другой, но по-прежнему даже не сдвинулся с места.
Наконец вперед вышли официанты со своим шампанским. Рубен взял два бокала и вручил их Полли и Керенсе. Две хорошенькие девушки, с которыми он до этого разговаривал, мгновенно надули губки.
– Привет и добро пожаловать на мои великолепные поминки по Тарни! Я просто молодец, что сумел организовать все это!
– И часто ты покупаешь себе благодарность? – не утерпела Керенса.
– Хватит грубить, – осадила ее Полли.
Она обняла Рубена:
– Ты и правда большой молодец. Не сомневаюсь, что это будет лучшая в своем роде вечеринка. Близкие Тарни не забудут твоей доброты.
– Я знаю, – сказал Рубен.
Как оказалось, запах жаркого исходил из ямы, где целиком поджаривали свиные туши, натертые специями. В другой стороне ярко пылал большой костер, искры от которого взлетали в самое небо. Его тепла хватит, чтобы согреться с наступлением ночи. В крытом баре были развешены фотографии Тарни. Полли остановилась у снимка, где тот чинил сеть. Фото было сделано под тем же углом, под каким она обычно наблюдала за Тарни из квартиры. Вот и теперь казалось, что она просто смотрит в окно.
Весь пляж был залит светом, и все же самым потрясающим зрелищем оставалось небо, раскрашенное, как по заказу, в розовые и фиолетовые тона.
Официанты сновали в толпе с суши и другими закусками, но, как только диджей поднялся на сцену и включил «Мне повезет», Полли и Керенсу неудержимо потянуло танцевать.
Танец был убежищем, попыткой совладать с накопившимися эмоциями. Они танцевали и танцевали, наблюдая за тем, как последние серферы выходят из воды; как Мюриэл, поддавшись духу вечеринки, пьет слишком быстро и слишком много; как Арчи и его жена робко стоят в сторонке, не зная, чем занять себя в этой толпе; как детишки Джона с криком носятся вокруг, размахивая водяными пистолетами.
Они разговаривали, смеялись и без конца знакомились с новыми людьми. Они танцевали с парнями, или друг с другом, или сами по себе. Полли чувствовала, как щеки ее горят от смеха, несмотря на печаль последних дней. Казалось, будто все они – и те, кто обманул смерть, и те, кто обманул горе в своей маленькой общине, – намерены бесконечно славить жизнь, и радость, и красоту окружающего мира. И Полли от этого кружилась все легче и бодрее.
Хакл наблюдал за ней, неспешно потягивая свое пиво. На вечеринке было полным-полно хорошеньких девиц, которые с радостью составили бы ему компанию. Для него, высокого блондина с голубыми глазами, никогда не было проблемой найти себе девушку. Другое дело, что Хакл хотел бы встретить ту, которая не разобьет ему сердце…
Он вспомнил, как Полли в тревоге расхаживала по причалу, когда Тарни не вернулся домой, и снова потянулся к своему пиву.
Полли не знала, сколько прошло времени, но звезды на небе поменяли свое положение. Однако вечеринка не утихала: напротив, она становилась все более лихорадочной и оживленной. В баре подавали еду и напитки, танцы тоже продолжались. Ко всеобщему веселью присоединилась даже невероятно популярная группа, выступавшая на соседнем курорте и заглянувшая к Рубену по пути в Лондон.
Но тут диджей выключил музыку, и Рубен поднялся на сцену к микрофону.
– Ну что, лучшая вечеринка, какую только можно придумать? – было первой его фразой.
– Знаешь, он как Канье Уэст, только напрочь лишенный скромности, – фыркнула Керенса. Кожа у нее блестела от пота, и макияж слегка поплыл, но так она выглядела даже более милой – молодой и беспечной.
– Но мы собрались здесь, чтобы почтить память нашего брата Тарни, а заодно и воздать должное мужеству всех тех, кто вернулся домой.
– Спасибо, Рубен! – прокричала одна из девиц. Он самодовольно усмехнулся. – Ты просто молодец!
– Вот же подлиза, – снова фыркнула Керенса.
– Но Рубен и правда здорово постарался, – сказала Полли.
– Было бы еще лучше, если бы он перестал хвастаться этим на каждом шагу.
– Ну, вообще-то…
На сцену поднялся один из рыбаков.
– О боже, – выдохнула Керенса. Лишь тут Полли заметила, что ее подружка пьянее, чем она думала. – Сейчас он начнет петь «Мой путь» или что-то в этом роде.
Мужчина подошел к микрофону, нервно поглядывая на собравшихся. Толпа разразилась приветственными криками. Остальные рыбаки тоже присоединились к своему товарищу. Джейден сидел в инвалидном кресле, бледный и исхудавший. И все же было видно, что ему здесь ужасно нравится.
– Э-э-э… – начал первый рыбак, – я просто хочу поблагодарить… во-первых, конечно, Рубена. А также всех тех, кто выходил в море на наши поиски.