Барт, дрожа, отрицательно покачал головой.
— Не заметил ничего такого. Я его вообще редко видел.
— Гарри! — крикнула Молли.
Я слишком увлекся беседой с Бартом, слишком перенервничал по поводу Мёрфи и выпустил из вида второго бандита. А он поднял дробовик и уже перезарядил его. Я повернулся к нему, поднимая защитный браслет. Проблема была в том, что мой элегантный новой модификации браслет имел больше способов применения, чем старый, но и требовал больше силы для использования, я не мог быстро поднять его. Стараясь, чтобы Барт оказался между мной и вторым бандитом, я бросился на землю, Барт отчаянно отползал, чтобы очистить линию огня, а я чувствовал, что не успеваю поставить щит вовремя.
Мыш, должно быть, выскочил из машины еще в самом начале схватки, потому что он возник из теней и снега, буквально ворвавшись на сцену. Он двигался настолько быстро, что от него разлетались буруны снега как от быстроходного катера, разрезающего воду, и схватил бандита в тот момент, когда тот потянул спусковой механизм.
Дробовик рявкнул. Барт выругался.
Мыш цапнул бандита за раненую ногу, которую я прострелил минуту назад, и начал трясти его, как терьер крысу. Жлоб издал еще один пронзительный визг, словно боров на скотобойне. Дробовик вылетел из его пальцев, и он, видимо, потерял сознание от боли, так как стал похож на тряпичную куклу.
Сирены становились громче, и я встал на ноги. Барт лежал на земле, извиваясь и крича. Выстрел из дробовика попал ему прямо в зад. На его джинсах было много крови, но не столько, чтобы я подумал, что задета главная артерия. Впрочем, такая рана могла запросто искалечить или даже убить его, если бы началось внутреннее кровотечение. Но бывают и более неприятные ранения, а от всего адреналина, что бурлил во мне, это показалось мне довольно забавным.
С усмешкой я позвал Мыша и побежал к автомобилю.
Молли уже усадила Мёрфи на пассажирское место и пристегнула ремнем. Я должен был перелезть через нее, чтобы добраться до сиденья водителя. Она выругалась, когда я случайно задел ее руку. Все место водителя было фактически занято рулем, и я уже было подумал, что мне придется жать педали одной рукой, а другой рулить, но все-таки мне удалось найти рычаг, который отодвинул сиденье назад. Автомобиль завелся с первой попытки.
— Черт возьми, Дрезден, — прохрипела Мёрфи. — Тут использовалось оружие. Мы обязаны вернуться.
Мыш запрыгнул на заднее сиденье через открытую дверь, и Молли закрыла ее с другой стороны машины. Я вывернул руль и тронул Сатурн, освобождая его от снега, а затем двинулся вниз по улице. На моем лице все еще сияла бессмысленная улыбка. Просто щеки свело.
— Совершенно не обязаны, Мёрфи.
— Мы не можем просто позволить им уйти.
Я подавил следующий приступ адреналинового хихиканья.
— Они никуда не денутся. А я персона нон грата, помнишь? Ты хочешь, чтоб мы с тобой были замешаны в стрельбе на улице?
— Но…
— Черт возьми, Мёрфи, — сказал я сердито. — Ты хочешь, чтоб я сел в тюрьму? Если мы сейчас вернемся, жлоб Торелли скажет им, что я в него стрелял. Они возьмут мое оружие и, если они смогут найти пулю или если она все еще у него в ноге, это будет классифицироваться как нападение с огнестрельным оружием.
— Нет, если ты сделал это в рамках самозащиты, — возразила Мёрфи.
— В справедливом мире возможно, — сказал я. — А здесь, если нет никого, кроме двух парней с известной репутацией и оба они ранены, полицейские предположат, что они поссорились и стали стреляли в друг друга. Два плохих парня исчезают, ты хранишь верность своей работе, и я не сажусь в тюрьму, что равнялось бы моему самоубийству, — я бросил на нее взгляд. — Кому от этого плохо?
Мёрфи какое-то время молчала, потом сказала:
— Всем плохо, Гарри. Закон должен защищать всех. Он должен применяться ко всем одинаково.
Я вздохнул и переключил внимание на дорогу. Несколько минут я крутился по городу, чтобы убедиться, что за нами никто не тащится, а потом развернулся назад к дому Майкла.
— Ты принимаешь желаемое за действительное, Мёрф, и ты это знаешь. Адвокаты Марконе любят такие штучки.
— Закон не совершенен, — ответила она спокойно. — Но это не значит, что мы не должны пытаться заставить его работать.
— Сделай мне одолжение, — сказал я.
— Какое?
— Зажми нос, чтобы получился филадельфийский акцент, и скажи: «Я — закон»[41]
Мёрфи фыркнула и покачала головой. Я бросил на нее быстрый взгляд. Лицо побледнело от боли, глаза казались стеклянными, левая рука была замотана чем-то, что было похоже на полосы, оторванные от футболки Молли.
Я глянул в зеркало заднего обзора. Под зимним пальто на моей ученице был только зеленый лифчик. Она обняла Мыша обеими руками и уткнулась лицом в его запорошенный снегом мех.
— Эй там, сзади, — позвал я. — Вы не пострадали?
Мыш зевнул, но Молли всего его ощупала.
— Нет. Мы оба в порядке.
— Круто, — сказал я и быстро глянул через плечо, чтобы улыбнуться Молли. — Отличная была завеса. И как быстро! Ты молодец, кузнечик.
Молли просияла.
— У меня тоже бывает такое лицо, как у тебя, когда ты делал тот маленький файрбол?
— Я предпочитаю думать об этом, как о маленьком световом шаре, — ответил я. — Ты была похожа на древнегреческого стоика, кузнечик. Ты тоже хорошо поработал, мохнатая морда, — сказал я Мышу. — За мной должок.
Мыш открыл рот в собачьей усмешке и завилял хвостом, с которого полетел снег прямо на голую кожу Молли, она завизжала, срываясь на смех.
Мёрфи и я обменялись взглядами. Если бы бандит выстрелил на одну сотую секунды раньше или позже, Мёрфи была бы мертва. Пуля могла бы попасть ей в голову или шею, или в артерию. Без Мыша я тоже, вероятно, был бы мертв. А если бы они убили меня и Мёрфи, я сомневался, что они оставили бы в живых Молли, зачем им свидетель.
В этот раз стычка получилась абсолютно нормальной, то есть не сверхъестественной. Молли могла это не осознавать, но Мёрфи и я осознавали.
— Как рука, Мёрф? — спросил я спокойно.
— Только мышца пробита, — сказала она, закрывая глаза. — Это больно, черт, но не смертельно.
— Везти тебя в больницу?
Мёрфи ответила не сразу. В этом вопросе за словами прятался подтекст. Врачи, согласно закону, должны сообщать о любом огнестрельном ранении властям. Если бы Мёрф занялась надлежащим лечением, то они сообщили бы об этом полиции. А так как она была полицейским, это означало, что она должна будет ответить на кучу вопросов, и вся правда о том, что с нами случилось, вылезет наружу.
Но ответственный законопослушный гражданин так бы и сделал.
— Нет, Гарри, — сказала она наконец и закрыла глаза.
Я медленно выдохнул, расслабляясь. Этот ответ стоил ей чего-то. Мои руки задрожали на руле. Честно говоря, я выдохся до предела. И чуть позже это начнет действовать мне на нервы.
— Не волнуйся, — сказал я. — Мы тебя починим.
— Езжай давай, — ответила она устало.
И я поехал.
Глава 20
— Все это становится ужасно грязным, Гарри, — сказал Майкл обеспокоенно. — Мне это не нравится.
Мы шли от дома до мастерской, под ногами хрустел снег. Свет дня тускнел, город накрывал второй облачный фронт, омрачая небеса обещанием больших снегопадов.
— Мне тоже все это очень не нравится, — ответил я, — но никто не спешит предложить мне другие варианты, — я остановился по колено в снегу. — Как Мёрфи?
Майкл тоже остановился возле меня.
— Черити, вот у кого настоящее медицинское образование, но эта рана оказалась достаточно простой и для меня. Мы остановили кровотечение, и перевязали рану. Конечно, она должна поберечься несколько дней, но, думаю, все будет в порядке.
— Ей очень больно? — спросил я.
— Черити всегда держит немного кодеина под рукой. Это не такое сильное болеутоляющее, как в больнице, но оно хотя бы позволит ей уснуть.
Я скривился и кивнул.
— Я собираюсь выследить динарианцев, Майкл.
Он глубоко вздохнул.
— Ты собираешься на них напасть?
— Я должен, — ответил я, резче, чем надо бы. — Поскольку есть люди, которые не заслуживают второго шанса, Майкл, и, если эти ребята не занесены в постоянный список дерьма, я уж и не знаю, кто туда занесен.
Майкл слегка улыбнулся мне.
— Мы все, Гарри.
У меня по телу прошла дрожь, но я не позволил ей отразиться на лице и ограничился тем, что закатил глаза.
— Ну да, ну да. Первородный грех, божья благодать, я уже все это слышал, — вздохнул я. — Но я не планирую нападать на них. Я только хочу узнать о них все, что можно, прежде чем мы с ними столкнемся.
Майкл кивнул.
— Мне нужна любая информация, которой ты располагаешь, но мне не нужны философские дебаты.
— Я уже связался с отцом Фортхиллом, — проворчал Майкл. — Он сообщил имя того, кто, как мы думаем, мог бы быть в городе с Тессой.
Несколько секунд я чувствовал себя настырным сопляком.
— О, — наконец протянул я. — Спасибо. Это … здорово может помочь.
Майкл пожал плечами.
— Мы научились опасаться даже своей собственной разведки. Падшие — мастера обмана, Гарри. Иногда требуются столетия, чтобы поймать одного из них на лжи.
— Я знаю, — сказал я. — Но должны же вы хоть в чем-то быть уверены.
— Кое в чем, — ответил он. — Мы достаточно уверены, что Тесса и Имариэль являются вторыми по старшинству из динарианцев. Старше только Никодимус и Эндуриэль.
— Тесса и Никодимус конкуренты? — спросил я.
— Вообще-то да, — ответил Майкл. — Не знаю, стоит ли это упоминать, но я предполагаю, что они еще и муж и жена.
— Брак, заключенный в аду, а?
— Не думаю, что это что-то значит для кого-то из них. Они очень редко сотрудничают, но когда это случается, ничего хорошего ждать не стоит. Последний раз согласно отчетам Церкви это случилось прямо перед тем, как эпидемия бубонной чумы накрыла Европу.