А тут вдруг целая наследница, которую мало того, что никто не знает в лицо, так еще и навезли целую кучу девушек-южанок, на которых она похожа. Весело ведь будет наблюдать за тем, как доблестные кавалеры пытаются угадать которая. Впрочем, императрице показалось, что самой угадывать будет еще веселее. Поэтому официальное знакомство она отложила до конца праздников.
— И твои ручки она хорошо рассмотрела, — хихикнув, сказала Мелана. — Теперь думает, что ты волчица, которая попортила нежность этих ручек ножами, абордажными саблями и ингридиентами для зелий.
Лиин хмыкнула. Угадала императрица только с зельями — лекарства Лиин в болотах готовила часто, сама перетирала травы каменным пестиком, сама мешала глину и лепила кособокие горшочки, которые потом благодарные пациенты пытались разбить во время просушки. А вот ножи и сабли прекрасно заменила веревка, с помощью которой приходилось тащить ведро с водой из ямы с фильтром, которые умел создавать Валад.
Лиин отмахнулась от параноидальной мысли о том, что Валад слишком много всего умел, и решила вернуться к разговору о Лучшей Из Элана.
— И что мне делать?
— Ничего. Императрица Кадия и так знала, что среди девушек будут волчицы. И с тем, что охрана красавицам нужна, причем охрана незаметная, она согласна, хоть волчиц и не любит. Просто не давай ей повода обвинить тебя в непрофессионализме и все. Наша императрица вообще мало кого любит, так что ничего страшного.
Лиин только вздохнула.
А потом во дворце появились опоздавшие невесты. Последняя сиротка-южанка на этот раз была зеленоглаза и мрачна. А еще безвкусно, но очень богато одета. И шла она с высоко задранным носом. Видимо, изображала наследницу, как считала нужным. Две неуверенных русоволосых девушки, семенящих следом, оказались самыми настоящими волчицами, причем не какими-то там новичками, а девами опытными и старше того возраста, на который выглядели. У одной даже восьмилетний сын был, а у второй загадочный титул «убийца бретеров».
К моменту появления этих девушек кто-то сумел разозлить императрицу еще больше, чем тогда, когда она раздавала «имена» большей части невест. Так что эта троица была осчастливлена трясогузкой, сорокой и чертополохом. Чертополох сразу же присвоила себе южанка, заявив, что самая родовитая и любит фиолетовый цвет. А сороку с трясогузкой разыграли волчицы на пальцах.
— Представляю, как их будут объявлять, — веселилась Мелана, сидя на подоконнике в то время, как над Лиин издевались, втирая в корни волос какую-то дурно пахнущую пакость. Зачем ее туда втирали Лиин знать не хотела. Гораздо интереснее, как ее оттуда будут вымывать. — Прекрасная Трясогузка! Ой, а как нашу императрицу будет каждый раз перекашивать. И ведь никто кроме нее не виноват.
Лиин хихикнула.
Сидевшая в соседнем с Лиин кресле любительница поплакать, она же Уточка, почему-то побледнела. То ли ей от неприятного запаха стало дурно. То ли верноподданнические чувства сыграли и стали нагонять жути.
Дочка главы гильдии, она же Фиалка, ждущая, как и Мелана, своей очереди на издевательство над волосами и делавшая вид, что читает книгу, улыбнулась уголком губ и одарила Мелану заинтересованным взглядом.
С воняющей гадостью в волосах девушек посадили на балкончике за плетенный столик, видимо, чтобы в комнате не задохнулись. Все еще бледной Уточке вручили тряпочку пахнущую резко, но приятно и велели нюхать, если станет совсем нехорошо. Остальным принесли конфеты и чай.
— Интересно, из-за кого Лучшая Из Элана обозвала девушку Трясогузкой? — задумчив спросила Фиалка, заглянув в чашку так, словно на ее дне был написан ответ.
Уточка еще больше побледнела и стала шумно дышать в тряпочку.
— Так, — сказала Мелана, немного за этим понаблюдав. — Похоже, кто-то стал свидетелем скандала, а отыгрались на других невестах.
Уточка стала еще бледнее и сгорбилась, словно пыталась стать меньше.
Дверь на балкон открылась, и к компании присоединилась еще одна девушка — рыженькая бесприданница-хохотушка — Василек. Она осмотрелась, вздохнула, а потом решительно подошла к незанятому столику, взяла оттуда стул и поставила между Лиин и Уточкой.
— Не люблю сидеть в одиночестве, — объяснила это действие и светло улыбнулась.
— Мы как раз выясняем за что девушку назвали Трясогузкой, — сказала Мелана.
— О, — округлила ротик Василек и тут же хихикнула. — Ой, а как ее будут объявлять?
— Я о том же подумала, — призналась Мелана.
— Я не хотела, — прошептала Уточка таким тоном, словно собиралась умереть прямо на этом месте и это были ее предсмертные слова. — Случайно получилось…
— Так, — азартно сказала Мелана. — Рассказывайте, элана, мы должны знать, с чем можем столкнуться.
История оказалась проста и банальна. Уточка оказалась невезуча. А императрица азартна даже во время семейных ссор, ну или особенно во время этих ссор.
Получилось так, что Уточка случайно отстала от сопровождающей ее и еще двух девушек, идущих примерять шляпки для охоты. Бантик у нее на туфельке развязался. И она так боялась упасть, что остановилась, потом спряталась за штору и завязала его. То, что перед остановкой следовало попросить так же остановиться сопровождающую и других невест, ей в голову не пришло. Дома ее всегда видели и предугадывали, что она будет делать. Так что оказаться в одиночестве посреди коридора девушка была не готова. Стоять на месте побоялась и побрела по коридору, чувствуя себя фамильным привидением.
Коридор был длинный и пустой. Группа, от которой Уточка отстала, наверняка куда- то свернула, и девушка, когда дошла до конца коридора, решила повторить этот подвиг. Она вернулась к той занавеске, за которой завязывала бантик, теперь, правда она не была уверена, что узнала ее правильно. Отсчитала примерно то время, которое ей понадобилось, чтобы привести туфельки в порядок, а сопровождающей, чтобы пропасть вместе с невестами. И свернула в первый попавшийся коридор.
Он тоже оказался длинным. А еще виляющим из стороны в сторону. И бедная девушка сама не поняла, как оказалась перед дверью, за которой ругались мужчина и женщина. Наивная Уточка там остановилась и стала размышлять о том, насколько уместно будет постучать и попросить помощи. Ей, конечно, было страшно, но другого выхода она не видела.
А потом душевные терзания девушки прервала дверь, с размаху стукнувшаяся о стену и чудом разминувшаяся с Уточкиным носом. Оттуда выскочила злая и раскрасневшаяся императрица, обозвала бедняжку идиоткой, хотя та даже спросить ничего не успела, и ушла, громко стуча каблуками.
Уточка там чуть в обморок не упала. Но в коридор, к счастью, выглянул император, который оказался добрейшим человеком, вызвал стражника с помощью какого-то амулета, и девушку отвели к шляпкам для охоты.
— Ага, — задумчиво сказала Мелана. — Ты попала куда не следует, хотя не должна была. Там же щиты, которые чужих не пускают. Если только… надо спросить, вдруг проверка все еще не снята…
— Проверка? — испуганно спросила Уточка.
— На необычный дар, — сказала Мелана и пристально уставилась на бедняжку. Уточка побледнела еще больше, хотя казалось, что некуда, и тихонько спросила:
— А вещие сны считаются необычным даром?
Василек, как раз откусившая кусочек конфеты, закашлялась. Фиалка пробормотала:
— Дела…
А Мелана широко улыбнулась и сказала:
— Считаются. И можешь не бояться, теперь тебе подберут самого чудесного мужа, который не станет тебя обижать. Магов обижать вообще нельзя, особенно необученных, не контролирующих силу.
— Я не поэтому боюсь, — прошептала Уточка и печально вздохнула.
Правда, рассказать, чего же боится, она не пожелала. А Мелана не сильно и настаивала. Наверняка теперь на бедную девушку натравит коллег и те все выпытают. Причем втайне и с клятвой на крови в качестве гарантии неразглашения.
Следующие три дня невесты и охранявшие их волчицы провели в безделье и неге. Их переводили из купален к портнихам, от портних к сапожникам, от сапожников к вышивальщицам, от вышивальщиц к художникам… Их купали, натирали маслами так, что Лиин казалось что эти ароматы въелись в нее навеки, по двести раз расчесывали и пробовали различные прически. Потом примеряли платья и туфельки. Обязательно кормили. И куда бы девушки не пошли, следом обязательно таскались мальчики с фруктами, сладостями и охлажденными напитками. А иногда и какие-то мужики с подносами. Правда, мужиков почти сразу выгоняли девушки- сопровождающие в форменных платьях.
Лиин, не привыкшая к такому времяпровождению, заскучала уже на второй день и очень обрадовалась, когда вечером третьего девушкам сообщили, что завтра все пойдут танцевать и убеждать одну пожилую даму в том, что знают как вести себя за столом, беседовать с кавалерами, приветствовать императорскую чету, да и в целом умеют следовать этикету. Почему-то Лиин казалось, что это будет гораздо веселее бесконечного наведения красоты и выслушивания сплетен о родственниках, министрах и каком-то знаменитом офицере-сердцееде, о котором она до сих пор даже не слышала, но чьи постельные подвиги воспевают даже барды.
Надежды, как оказалось, были напрасны.
Экзамен по этикету ни капельки не напоминал экзамены по магии. Девушек всей толпой сначала усадили за стол, с набором посуды, столовых приборов и разнообразных кушаний, и велели есть. Во главе стола сидела неприятная женщина с таким выражением лица, что большинству девушек кусок в горло не лез, у некоторых начали трястись руки, а Уточка опять расплакалась, за что была обозвана дурой и куда-то уведена под локоток.
Пока неприятная женщина куда-то водила Уточку, умные и голодные девушки быстро похватали, что было ближе и нарезано небольшими кусочками и поспешно это съели. Те, что поглупее, попытались повторить это маневр, убедившись, что громы и молнии на головы первых никто не бросает. Но маленько опоздали, и вернувшаяся вместе с бледной Уточкой неприятная дама застала четверых красавиц с набитыми, как у хомяков, ртами.