— Да никакой, — рассеяно ответила синеглазая. — Просто вешка. Привязка- событие, чтобы понять когда примерно все начнется. — Она внимательно посмотрела на Маялину, улыбнулась и добавила: — Можете смело выходить замуж. От вашего замужества ничего на самом деле не зависит. Возможно даже, что между этими двумя событиями из вашего сна в реальности пройдет год, а то и больше.
Маялина бледно улыбнулась, поблагодарила и пошла к двери. И думала она о том, что это хорошо, что от замужества ничего не зависит. Ощущать, что из-за твоего счастья рушится целый мир, очень неприятно. А во сне она всегда это чувствовала.
Когда дверь за пророчицей и провожающей ее помощницей Кадмии закрылась, Мелана вскочила с кресла и, в два прыжка оказавшись у стола, тоже заглянула в записи.
— Ты завтра что-то здесь поймешь? — спросила, так и не разобравшись в каракулях.
— Пойму, — пообещала Кадмия. — Невеселая картина, да? И Ожерелье можно смело вычеркивать из списка претенденток, раз уж ей суждено стать женой блондина.
— Я даже знаю какого, — сказала Мелана. — Но тебе не скажу, пускай это будет сюрпризом.
— Приятным? — спросила Кадмия.
— Более-менее.
— Ладно, — решила не настаивать глава ночных волков. — Сюрприз так сюрприз. Ты мне лучше другое скажи, куда делся наш упрямый баран, зачем он туда, делся и чем там занимается?
— Куда делся, не скажу, тем более, он скорее всего уже перепрятался в место еще нелепее. Делся он туда чтобы вы не поставили его перед фактом, что выбрали невесту, выстроили вокруг нее планы и забыли поинтересоваться его мнением.
— Мы собирались этим мнением поинтересоваться, — не согласилась с последним пунктом Кадмия.
— Только ему об этом сказать забыли. Видела я то веселое письмо. Как там было… «Приезжай как можно быстрее… времени немного… следует жениться… выберем подходящую группу островов…» Думаю, он уже высчитал самое подходящее место и знает, что жениться там придется на Илеме Декарса.
— Мы ее даже не рассматривали в качестве кандидатки, — возмутилась Кадмия. — Эта бездна самомнения и дурости обязательно бы что-то заподозрила, куда-то влезла… а нам нельзя бы было ее убивать, пока ребенок не появится. Да и потом… Сама понимаешь, сколько бы тогда борцов за справедливость объявилось. Им дай только повод. Даже если бы эта девица сама шею свернула…
— Я понимаю. Но твое письмо я читала и там говорится именно о самом подходящем острове.
— Ладно. Тогда скажи моему олуху, что Илема нам не нужна, пускай выходит и займется делом.
— А он уже занимается.
— Да? И каким же?
— Отпугивает потенциальных женихов от девушки, которая ему нравится. Ну и… судя по тому, что среди кухонной прислуги уже разошлись слухи о том, что ему подбирают богатую и родовитую невесту, которую ему отдаст лично император своим словом, у него есть какой-то план. И что прячется он потому, что боится привлечь твое недовольное внимание к какой-то красивой особе, к которой был слишком добр, слухи тоже ходят. Я даже ставку сделала на то, что это за особа.
— Подожди, что этот балбес задумал?
— Ну, ты же понимаешь, что довольно скоро и тот, и другой слухи дойдут до твоей почти тезки. И она радостно расстроит твои планы, оправдывая себя тем, что это вовсе не месть телохранительнице-выскочке, а соединение любящих сердец.
— Мелана, что это за девушка?!
— Хорошая девушка. И подходящая, не беспокойся. Я там тоже пару слухов гулять пустила. Повеселю нашу императрицу. А знаешь, что самое смешное? Эта бедная девушка даже не догадывается о его великих планах и настроена выйти замуж за незнакомца, а потом отправиться воевать с пиратами.
— Болван, — восхитилась отпрыском Кадмия.
— Весь в тебя, — весело сказала Мелана.
Фиалка, она же дочь гильдейского главы, тоже пока не спала. Она внимательно слушала двух служанок, которые пришли в ее комнату якобы для того, чтобы поменять постельное белье, которое показалось нежной красавице слишком жестким.
На самом деле же принесенное белье так и осталось валяться в кресле. А служанки, передавая нежной красавице исписанные листы, рассказывали о самых перспективных и подходящих женихах из тех, кто уже прибыл. Выбор, на самом деле, оказался велик. Но информацию все равно следовало еще проанализировать и уточнить. А то так нацелишься на владельца дворцов, земель и титула, а потом окажется, что половина земель уже распроданы или проиграны, дворцы нуждаются не просто в ремонте, а капитальной перестройке, да и титул пока не получен, потому что предыдущий владелец третий год не встает из постели, еле ест, почти не говорит, но, зараза, не умирает и в минуты просветления грозится передать титул другому наследнику.
В общем, работа Фиалке предстояла долгая и муторная. Но она никогда не считала удачное замужество легким делом.
Еще одна девушка, милая, золотоволосая дочь сумасшедшей матери, тоже пока не спала. Она стояла на балкончике, на который попала пройдя через пустую комнату с тремя книжными полками и огромным столом. Эта комната находилась недалеко от тех, в которых поселили невест, и, судя по пустоте, гулкости и тому, что даже ковра на полу не было, никому не принадлежала. Девушка, любившая одиночество, этой комнате очень обрадовалась, потому что невесты успели ей надоесть, все казались набитыми романтичными дурами и ничего не понимали в жизни. С ними даже разговаривать не хотелось, а делиться планами тем более. Да и просто показывать свое расстройство из-за того, что выпало дурацкое имечко Льнянка. Видела девушка эти цветы — здоровенные, неуклюжие и желтые. Разве ж она такая?
В общем, разговаривать ни с кем не хотелось, потому что наверняка будут злорадствовать. А высказаться хотелось. Поэтому пустой комнате Льнянка очень обрадовалась, немного пожаловалась на судьбу столу.
— Они такие все дуры, — говорила она ему по секрету. — Ничего в жизни не понимают. А самая глупая эта, Лютик которая — «Ах, если бы было возможно стать женой принца. Как жаль, что он уже помолвлен». Ну дура же, помолвлен, вовсе не значит, что женат. И если тебе так нужен принц, проблему с соперницей можно как- то решить. Хотя выходить замуж за принца глупо. Даже императрица на самом деле просто кукла, которая ничего не значит. Лучше быть фавориткой, фаворитки крутят императорами как хотят. Вот. Жалко, что наш император уже стар, а то бы я…
И в этот момент Льнянка услышала мужские голоса. Она осторожно подкралась к занавесям, отодвинув одну, обнаружила открытую дверь, ведущую на балкончик. Немного подумав и прислушавшись, девушка осторожно переступила через порог и замерла, слушая чужой разговор.
И чем дальше слушала, тем сильнее Льнянка понимала, что у нее есть все шансы стать фавориткой при императоре. Потому что двое незнакомцев разговаривали о том, как скоро окочурится старый император от своей загадочной болезни. И выходило у них, что он и года не протянет. А потом на престол взойдет молодой император, который дружил с одним из говоривших. А еще он был достаточно собой хорош для того, чтобы было не стыдно стать его фавориткой. И тогда уж…
Льнянка даже зажмурилась от удовольствия, представив, как будет блистать и как все будут перед ней ползать, умоляя, чтобы она повлияла на решение императора. А она изредка будет соглашаться, но с такими условиями, что они все будут у нее в кулаке.
И это будет правильно. И никто больше не посмеет назвать ее сумасшедшей.
Глава 17
Традиционно празднование Тихого Сезона начиналось с того, что император, окруженный телохранителями, всевозможными щитами и восторженным народом, восходил на главной площади столицы на обзорную башню, поднимал над головой древний артефакт и напоминал богам о заключенном когда-то договоре, призывая их хранить и помогать. Артефакт в ответ на призывы начинал сиять, а над головой императора разверзались небеса и оттуда вылетала огромная птица из пламени, довольно противно кричала и возвращалась туда, откуда появилась.
На этот раз ритуал, который так красочно описывают и в научных трудах и в женских романах, Лиин могла видеть своими глазами. Первое, что она поняла — обзорной башне писатели и ученые безбожно льстят. Это было невысокое и широкое строение, без окон и дверей, опоясанное спиралью лестницы. По сути это была скорее сцена для одного актера во время ежегодного представления, чем башня.
Второе, впрочем это и так было ясно, в этом году император не мог самостоятельно подняться на башню и его почти занесли два здоровенных парня, с прическами как у Айдэка. Оставив императора на площадке наедине с артефактом, они шустро сбежали вниз и замерли у начала лестницы. Видимо, на башне императора охранять не надо было, эта башня в случае чего защитит его получше любого телохранителя.
Люди, собравшиеся на площади, дружно что-то закричали. Похоже, что-то разное, потому что крик слился в непонятный гул. Император Мален поднял над головой руки с чем-то небольшим, зажатым между ладоней, и над башней разлился ослепительный свет. Люди опять стали кричать. На небе появилось темное пятно, из которого действительно вылетела птица, вовсе не такая большая, как казалось по описаниям. Эта птица, роняя с хвоста искры, которые не долетали до земли, сделал круг почета и нырнула обратно в темноту. Люди опять закричали.
Немного подождав, телохранители стали подниматься на башню за императором, который самостоятельно спуститься тоже не мог. А к девушкам-невестам, скромно стоявшим за полупрозрачной ширмой, заскочила распорядительница и стала кудахтать, как наседка, выстраивая их по двое и напоминая, что первая пара должна выйти из-за ширмы именно в тот момент, когда нога императора коснется земли.
Девушки послушно строились, разглаживали складки на юбках, поправляли норовившие съехать на лоб невестины венки, сплетенные из луговых цветов, специально для этой цели выращиваемых в императорском саду. А потом стоявшие первыми многоопытная Мелана и одна из черноглазых южанок, видимо поставленная со светлокосой волчицей в пару для контраста, сделали синхронный и многонажды отрепетированный шаг. Толпа опять закричала и встречала каждую следующую пару невест свистом и улюлюканьем, даже было непонятно одобрительным или наоборот.