Ноль реакции.
Меня начинает потряхивать от того, как нелепо всё раскрылось. Пытаюсь хоть на грамм успокоиться, но не могу контролировать себя. Первый раз в жизни ощущаю себя настолько бессильным.
Звоню Ветрову.
-Ты, сука… Ты зачем Маковецкой рассказал про спор?
-А… что… — выдает нечленораздельно этот орангутанг.
-А то… Ты свои мозги хоть когда-нибудь включаешь?
-Это ты по ходу свои выключил в последние дни, — начинает огрызаться Яр. — Совсем чокнулся со своей соседкой?.. Что за богиня такая?.. Ни спросить про неё ничего, ни рассказать. Может, и смотреть на неё никому нельзя?
-Тебе точно нельзя! — зверею.
-Боишься, что уведу?
-Заткнись! Иначе приеду сейчас в универ, и «смотрелки» твои заплывут веками недели на две минимум.
-Приезжай! Думаешь, испугал?
-Жди, сука! Выезжаю.
Завершаю вызов, подхожу к холодильнику и достаю бутылку виски. Прямо из горла делаю несколько больших глотков.
Ну, Ветер… Думает, я впустую словами бросаюсь? Плохо, значит, знает меня.
В универе оказываюсь через сорок минут. Злость ни на йоту не улеглась. Наоборот, разгорается всё ярче и ярче. Плевать, что сейчас пара. Рывком открываю дверь и захожу в аудиторию. Кровь бурлит. Ищу взглядом Ярослава и, когда нахожу, направляюсь к нему уверенным шагом.
-Романовский? — удивленно восклицает преподавательница, поправляя нелепые очки на носу. — Что вы себе позволяете?
Даже не оборачиваюсь. Пошла ты в задницу, старая дура.
-Здорово, Ветер… — Яр только успевает подняться, как в нос ему прилетает мой кулак. Ветров по инерции падает обратно на свое место.
Вокруг тут же раздается женский визг. Кто-то из парней начинает улюлюкать, кто-то подбегает ко мне, чтобы оттащить в сторону.
-Ник… Никит… — слышатся разные голоса, которые пытаются успокоить меня. Одногруппники оттесняют меня от Ветрова.
-Руки убрали! — ору, замахиваясь и на них.
Когда все испуганно отшатываются, вылетаю в коридор. Твою мать… Снова везение! Навстречу идет декан.
-Никита? Что случилось? — внимательно рассматривает меня. Переводит взгляд на преподавательницу, которая выскочила уже из аудитории и что-то шепелявит мне вслед.
-Пошли все в задницу.
Возвращаюсь в машину. Снова домой! Черт… Что делать? Как выманить Олю из квартиры?
За всю дорогу ни одной нормальной идеи так и не пришло, поэтому, зайдя в тамбур, просто нажимаю на дверной звонок соседей. Надеюсь, что откроет Оля, но приходится обломаться.
Морда соседа, показавшаяся из-за приоткрывшейся двери, снова вызывает желание пустить в ход кулаки. Сжав зубы, стараюсь не переступить грань дозволенного.
-Олю могу увидеть?
-Олю? — так удивляется, словно впервые слышит это имя. — Так спит она. Неважно себя чувствует.
Не верю. Не верю. Не верю… Хочется шагнуть внутрь, чтобы проверить. Чтобы разбудить. Чтобы поговорить.
-А ты что хотел то? Может, я могу помочь?
-Нет, не можешь. Позже зайду.
Иду к себе. Не разуваясь, прямиком на кухню. Спасительный виски. Снова пью прямо из горла. Горечь обжигает нутро. Это то, что сейчас просто необходимо. Жизненно необходимо.
Проходит час. Я будто заведенный механизм. Не могу больше ждать. Звоню Оле. Пишу. Игнорирует.
Крыша едет. В голове только Оля. Весь остальной мир растворился. Допив виски, опять направляюсь к соседям.
-Ты? — открывает рогоносец. На этот раз уже с большим интересом смотрит на меня. Чувствует тварь, что не всё гладко. Правильно… Скоро Оля будет моя!
-Я, — руки так и чешутся. Морда отвратная… Начистить бы её этому уроду.
-Ну, и что на этот раз?
-Олю позови, — это даже не просьба. Это приказ.
Мой тон мужика злит. Аж перекосило беднягу.
-Так а что надо то? Я ж предлагал тебе, давай помогу.
-Где Оля? — спрашиваю громко. Если она не спит, то тоже должна это услышать. И выйти желательно, иначе за себя не ручаюсь. Терпение стремительно иссякает. Как вода сквозь пальцы.
-Так… — бычится. — Что-то ты меня напрягаешь уже, — предупреждает.
-Ты меня тоже, — по венам разливается бешенство. Кровь закипает. Секунда… И не контролируя больше себя, бью соседа по морде.
Из его шнобеля тут же начинает хлестать кровь. Замахиваюсь еще для одного удара, но этот трус отступает. Прячется в квартире, тут же громко захлопывая дверь перед моим носом.
-Открой… Иди сюда!!! Сдрейфил? — барабаню, не жалея сил. — Оля… Оля, ты меня слышишь??? Выйди… Мне нужно поговорить с тобой!!!
-Я вызываю полицию, — глухо слышится голос соседа.
-Хоть президента вызывай. Всё равно тебе уже не поможет это, — для пущей убедительности, что мне плевать, бью ногой по двери. — Оля… Оля…
Достаю мобильный и в дополнение к крикам звоню ей.
Голова затуманена, поэтому не знаю, сколько всё это продолжается. Лишь когда кто-то нападает на меня со спины и начинает крутить руки, возвращаюсь в реальность. Принимаюсь отбиваться, но силы не равны. Буквально через миг вокруг меня всё меркнет.
Глава 19.
-Ну, давай, давай, просыпайся, — доносится до меня недовольный голос отца.
Голова чугунная. Во рту пустыня, и словно кошки насрали.
-Воды, — прошу слипшимися губами, пытаясь заодно разлепить и тяжеленные веки.
Отец подносит стаканчик с водой. Выпиваю всё до последней капли и прошу ещё.
-Сколько выжрал вчера? — не церемонится.
Пытаюсь вспомнить уже вчерашний, оказывается, день. Обвожу при этом взглядом комнату, где нахожусь.
-Где я?
-В дурке!
Метаю в папашу острый взгляд. Шутник хренов. Явно не дурка. Судя по приличной обстановке и дорогому оборудованию, какая-то платная клиника.
-В дурке… следовало бы тебе сейчас находиться, — конкретизирует. — Или за решеткой за то, что вытворил вчера. Сосунок! Как так можно было??? Я не понимаю! — повышает тон. Почти орет. Не припомню, чтобы прежде выходил так из себя.
-Что такого… — пытаюсь защищаться. Поднимаю выше подушку, чтобы сесть. В голове от этих минимальных движений всё кружится.
-Что такого??? — снова ревет. — Избил Ветрова прямо на занятиях. Послал в жопу декана и преподавательницу. Превысил скорость на дороге. Избил соседа. Ломился к нему в квартиру. Напал на сотрудников полиции, когда они приехали по вызову. Тебе мало???
Твою мать… Многовато, конечно, косяков. Но это не главное. О главном отец не знает, а всё остальное прикроет. У него нужных знакомых везде хватает. С его то бабками и положением.
Главное — Оля. Как она сейчас??? Теперь ведь беда не только в том, что она узнала про спор, но и то, что её рогоносец мог что-то заподозрить. Лихорадочно вспоминаю, не ляпнул ли лишнего при нем. Вроде нет. При желании Оля сможет спихнуть всё на мою невменяемость. Мол, сама ничего не знает, не понимает. Надеюсь, дуру включить сможет.
-Что молчишь? Не верится, герой?..
-Верится. Я всё помню.
-Ах, помнишь… Может, тебе еще сказать, на сколько тянут все твои подвиги?
-На сколько бабок? Так у тебя их вроде хватает.
-На сколько лет!!! Олух! А бабки… Да, у меня есть! А что есть у тебя? Что ты значишь без меня и моих бабок? Я в твоем возрасте уже крутился, думал что-то. А ты… — недосказанность красноречивее всяких слов.
-А мне с родителями повезло, — понимаю, что нарываюсь, но не могу удержаться от комментария. — Это ведь у тебя отца не было.
-И у тебя больше не будет.
О чем он? Смотрю на него, пытаясь понять, что он имеет в виду.
-Сегодня же вечером улетаешь! — высказывает эмоционально. — Подальше от греха! Чтоб на глаза даже никому не попадался. Думаешь, легко после всего твою задницу прикрыть? Пришло время взять ответственность За себя На себя! Роберт тебя встретит, обеспечит минимально оплачиваемой работой и самым дешевым жильем. Дальше — крутись, как хочешь. Захочешь жить красиво — научишься, выплывешь из дерьма. А если ты сам кусок дерьма, то так и останешься барахтаться в нем.
Громко смеюсь. Рехнулся папаша? Вечером? Да я вообще никуда не полечу! Тем более на таких условиях. Минимально оплачиваемая работа и самое дешевое жилье? Счас-с-с-…
-Иногда я сомневаюсь в том, что ты мой сын, — роняет, когда я продолжаю смеяться.
-Так, может, не твой? — глумлюсь. Видимо, пары алкоголя до сих пор летают в башке. Чем еще объяснить то, как я веду себя с отцом? Он ведь прав — без его бабок будет туго. Совсем туго.
-К сожалению, мой. Проверял.
-Даже так… — а вот это обидно. По самолюбию бьет больно. Но не показываю. Как обычно.
-Теперь собирайся, поедем домой. Будешь у меня на глазах до самого вылета. Чтобы без фокусов.
-Я никуда не полечу, — спускаю ноги с кровати. — Я же сказал! И сейчас я поеду к себе на квартиру, а не к тебе домой.
-Ты, наверное, не понимаешь всей серьезности того, что наворотил вчера.
Молча натягиваю на себя одежду, которая висела в шкафу. Понимаю… Но пройдет день-два, отец успокоится сам, финансово успокоит всех остальных и всё станет, как прежде.
-Если ты не улетишь сегодня, жизнь твоей соседки, как и твою собственную, я превращу в кошмар!
Что?.. Откуда он знает? Тут же перевожу на него взгляд.
-Твоя бывшая девушка очень разговорчивая, — помогает мне отец в решении головоломки.
Маковецкая… Сучка… Она еще тоже получит по заслугам.
-Я не договорил… — отец с превосходством смотрит на меня. — Значит, Оля… Олечка… Так вот, если ты не улетишь сегодня же, если снова решишь зайти в гости к соседям… То твоя Олечка останется без семьи… — думает. — Без работы… — снова пауза. — Без жилья… Без всего! Ты же знаешь, я слов на ветер не бросаю. Впрочем, как и ты останешься без всего!!! Захочешь, будешь жить у меня. Кормить буду, понятное дело. А вот о деньгах забудь! Никаких денег!!! Никакой машины!!! Будешь в универ на маршрутке ездить. Шмотки будешь таскать те, которые висят в шкафу.
Сука! Понимаю, что отец не шутит. Если понадобится, каждое слово воплотит в жизнь.
-Никуда не полечу! — продолжаю одеваться. Отвожу взгляд. Иду на принцип, но внутри всё трясется.