Шофер грузовика в ответ только ухмыльнулся. А тот, небритый, который хитростью подманил Сэнди и подло накинул ему на шею стальную петлю-удавку, не обращая никакого внимания на рыдающего побледневшего маленького мальчика, смачно сплюнул ему под ноги и пробубнил себе под нос:
– Собака молодая, породистая и к тому же нынче модная… На птичьем рынке такую чистокровную сразу удастся загнать за хорошие деньги. Видать, удачное выдалось утро… Молодец, малец, что отпустил глупую псину. И дворняжек ловить сегодня не надо…
Затем, ловко вспрыгнув на подножку и тщательно обстучав валенки от налипшего снега, забрался в теплую кабину. Достав из пачки папироску, принялся отыскивать в карманах спички.
– Ну что, Щербатый, долго копаться будешь? Поехали, что ли? – спросил его шофер.
– Конечно, Митяй, трогай… Опасно задерживаться. Едем сразу на Юннатов… Сегодня у нас отличный улов.
Наконец Сэнди полностью пришел в себя. Дышалось трудно, сказывалась недостача кислорода. В глухой дощатый фургон, изнутри обитый оцинкованным железом, воздух попадал лишь через узенькую дверную щель. Сэнди огляделся. В кузове находился он один. Однако в фургоне стоял такой тяжелый дух, что ему показалось, будто клетка доверху наполнена полуразложившимися трупами отловленных, затем задушенных безжалостными живодерами собак и кошек.
«Как же так могло произойти со мной, воспитанной собакой? Почему я не послушался своего хозяина? Почему не выполнил его команды?» – с тоской задавал сам себе вопросы Сэнди.
На счастье Павлика в эту трудную минуту рядом оказался отец. Юрий Юрьевич отправлялся на работу, на запланированную встречу с известнейшим английским писателем, чье произведение издательство «Мир» намеревалось купить, перевести на русский язык и выпустить в свет массовым тиражом. Деловые переговоры, касающиеся передачи интеллектуальной собственности, особенно авторских прав, являлись для юристов-правоведов самыми сложными и щекотливыми. Несмотря на то что Юрий Юрьевич слыл в стране достаточно опытным специалистом в области авторского права, все равно он не позволял себе расслабиться. Помимо необходимых предварительных консультаций с сотрудниками ВААПа, он с вечера и до трех часов утра еще раз просматривал последние нормативные акты Всемирной конвенции об авторском праве, Всемирной организации интеллектуальной собственности и другие важные документы. Ему не хотелось ударить в грязь лицом перед своими зарубежными коллегами-юристами – асами международного авторского права, которые сопровождали маститого писателя. В голове Юрия Юрьевича дозревал план предстоящих переговоров, и было необходимо окончательно собраться с мыслями, а тут неожиданный стресс…
Навзрыд плачущий ребенок, захлебываясь от слез и запинаясь, рассказал отцу о том, что произошло несколькими секундами раньше.
Юрий Юрьевич, взглянув на дорогу, увидел удаляющийся фургон, увозивший в неизвестность беззащитного маленького любимца семьи. Мысль по спасению Сэнди родилась в голове как бы сама собой…
Требовательный взмах рукой, и салатово-зеленого цвета такси резко затормозило у ног голосующего. Юрий Юрьевич, усадив сына на заднее сидение, а сам усевшись рядом с водителем, резко скомандовал:
– Вот за тем фургоном! Догнать и блокировать, не дать ему увезти нашу собаку. За деньгами не постою.
И, достав из кожаного портмоне красненькую купюру достоинством в десять рублей, как аванс протянул таксисту.
– Вас понял, сам большой любитель собак, – ответил водитель, поспешно убирая в карман большие по тем временам деньги. И, резко нажимая педаль газа, забыв в волнении включить счетчик, сообщил преследователям: – Если сейчас их не остановим, в Люберцы может попасть ваша несчастная собачка, на мыловаренный завод. Сварят из нее хозяйственное мыло. Приходилось мне там не раз бывать с такими же, как вы, бедолагами…
Непрерывно подавая частые короткие звучные сигналы, предупреждающие других водителей об обгоне, такси быстро нагоняло машину живодеров.
От услышанного про мыловаренный завод Павлик еще сильнее захлюпал носом и мокрой варежкой, на которой еще держалась ледяная короста, стал вытирать глаза от слез.
– Сынок! Не три глаза и перестань сейчас же плакать! Успокойся, малыш! Спасем нашего Сэнди, однозначно спасем, – звонким взволнованным голосом произнес отец.
Действительно, их машина уже догнала и начала обгонять фургон. Вот уже, круто развернувшись, водитель такси закончил маневр, расположив «Волгу» поперек узкой улочки и подставив ее бок «живодерке». Фургон вынужденно затормозил и остановился.
Не успели «ловцы-санитары» понять, в чем дело, как оперативно выскочивший из такси Юрий Юрьевич уже находился подле задней двери фургона. Но открыть ее оказалось делом почти безнадежным. На крепком стальном засове висел массивный замок. Но для хозяина похищенной собаки, как мы знаем, непреодолимых преград не существует. Тем более для Юрия Юрьевича. Будучи физически сильным человеком, он, ухватив двумя руками замок, с силой стал дергать его, пытаясь вырвать с корнем засов.
Дорогие лайковые перчатки, подарок его любимой жены, помогали крепко удерживать скользкую висячую гирю, ни в какую не желавшую поддаваться натиску крепких мужских рук. Но на третьем рывке, оказавшемся намного мощнее двух предыдущих, конструкция дрогнула. По доске пошли трещины, а болты зашатались, подавая хозяину уверенную надежду на спасение пленника.
Собирая силы для четвертого, по его расчету последнего, рывка, который должен был наконец вырвать из дерева головки болтов, удерживающих засов, Юрий Юрьевич уже представлял, как он распахивает настежь ненавистную дверь фургона, за которой явственно слышалось плачущее поскуливание маленького четвероногого создания… Мышцы рук напряглись с удесятеренной силой… Вот-вот сейчас лопнувшая доска, оказавшись больше не в состоянии удерживать крепеж стального засова, разлетится в щепы…
Раздавшийся около самого уха Юрия Юрьевича внезапный пронзительно резкий и оглушительно громкий милицейский свисток мгновенно остановил движение его рук. В недоумении он оглянулся.
Около него стояло несколько милиционеров. Майор, капитан, сержант… Все без шинелей и головных уборов.
Майор, старший из них по званию, стал призывать Юрия Юрьевича прекратить хулиганство. А крутившиеся вокруг них Митяй и Щербатый прокуренными и пропитыми голосами сообщали собравшейся толпе зевак о нападении подвыпившего интеллигента на транспортное средство Моссовета исполкома депутатов трудящихся. Кто-то из трудового люда, поверив байке живодеров, даже произнес в сердцах:
– Не только мы, работяги, пьем до чертиков. Вон, смотрите, интеллигент напился до приступа белой горячки… Ребенка бы маленького постеснялся… В больницу Кащенко его на принудительное лечение отправить надо. Как нашего брата, без церемоний… Закрутить руки за спину и «ласточку» сделать, чтобы знал, как на казенную машину нападать…
Следует отметить, ловцам животных крупно повезло. Водитель такси очень неудачно выбрал место для остановки машины похитителей. Как раз напротив располагалось районное отделение ГАИ. И об этом хорошо знал Митяй. Как только их машину остановили и они увидели Павлика, им сразу стало ясно, кто их нагнал. Пока Юрий Юрьевич пытался сорвать замок, Митяй бросился в ГАИ за помощью.
Подбежав к дежурному, он прокричал:
– Нападение неизвестного пьяного мужчины на машину ветеринарно-санитарной службы Моссовета исполкома депутатов трудящихся. Вы – наша милиция – тоже при Моссовете значитесь. Так что спасайте родной автотранспорт!
Выбежавшие на улицу милиционеры тут же убедились в правоте сказанного шофером. По обоим ее бортам, выкрашенным в грязно-зеленый цвет, шла четкая, белыми печатными буквами соответствующая надпись. Государственная автомобильная инспекция, как и вся московская милиция, действительно подчинялась исполкому Моссовета. Попытка освобождения хозяином из плена своего щенка тут же оказалась предрешенной.
Юрий Юрьевич, будучи законопослушным человеком, вынужденно подчинился стражам порядка. Обидно было до слез. Не хватило всего лишь одной секунды для последнего, завершающего рывка.
Досталось от ГАИ и водителю такси. За подобный маневр, создавший угрозу безопасности движения транспорта, в талоне предупреждений ему сделали просечку и выписали штраф в размере трех рублей. Обещали даже позвонить в таксомоторный парк и просить, чтобы нарушителя правил дорожного движения проработали как следует на месткоме и парткоме.
Митяй и Щербатый с довольными ухмылками на небритых, отечных от водки лицах, сделав сотрудникам милиции угоднические поклоны с одновременным, каким-то нелепым движением рук к голове, словно отдавали честь, попятились к машине и полезли в кабину.
Капитан, бросив брезгливый взгляд в их сторону, негромко сказал майору:
– Мерзкие личности. Похитили у мальчишки собаку, а потом потребуют за нее солидный выкуп… В зоне наверняка в красноповязочниках ходили, своих же сокамерников закладывали… Ничего святого… хуже скотины… У моего шурина такая же история приключилась с дочуркой. Карликового пуделя у нее отняли. Две бутылки водки пришлось давать мерзавцам… Надо было бы им подальше тормозить фургон. А не под нашими окнами…
И, подойдя поближе к Юрию Юрьевичу, сочувственно обратился к нему:
– На улицу Юннатов вам надо ехать срочно. К начальству ветеринарно-санитарной станции. Иначе беда… Эта улица совсем рядом.
Юрий Юрьевич послушался доброго совета милиционера и, сев в ожидавшее такси, поехал с Павликом по указанному адресу. Начальника станции и его заместителя на месте не оказалось. Секретарша сообщила, что все руководство уехало в Городской ветеринарный отдел на закрытое партийное собрание. А кроме них вопрос освобождения собаки решить никто не мог. Делать было нечего. Юрий Юрьевич решил отвезти сына домой и на этой же машине скорее мчаться в издательство на переговоры, на которые он уже опаздывал.
Вероника Александровна выслушала от мужа историю, произошедшую с собакой, и, с трудом сдерживая нахлынувшие слезы, согласилась, что ему необходимо срочно ехать на переговоры. И добавила, что заботу об освобождении Сэнди из заточения она берет на себя.