– Дверь не захлопнулась на замок, а только прикрылась за вами, товарищ генерал, когда вы ее закрывали, уходя на работу. Виноват, товарищ генерал, не проконтролировал дверь… Старк тут же воспользовался этим и, по-видимому, носом ее приоткрыл и тихо, без лишнего шума, выскочил за вами, товарищ генерал, буквально следом… Виноват, товарищ генерал, не уследил за Старком… Накажите! Я это заслужил…
До сознания генерала наконец стало доходить, что произошло в его отсутствие. Юрий Александрович подумал о том, что и на этот раз интуиция его не подвела. Не зря весь день болело сердце и тяжесть сдавливала грудь. «Не уберег собаку, – мысленно винил он себя. – А этот молодой растяпа, конечно же, не виноват, что не проверил, как я закрыл за собой входную дверь…» Не раздеваясь, он уселся в кресло и рукой прикрыл глаза. В левой верхней части груди и под лопаткой боль стала менее ощутимой. Но ее сменила гнетущая душевная пустота. Генерал мысленно представил себе Старка, не пожелавшего оставаться дома с чужим человеком, несмотря на то что тот с самого щенячьего возраста выводил его гулять и кормил; Старка, бросившегося за своим любимым хозяином вниз по лестнице, чтобы догнать его и находиться подле него весь день…
Юрий Александрович воочию представил картину, как Старк со всего разбега своей мощной грудью распахнул тяжелую дубовую входную дверь подъезда и выскочил на улицу. Но он опоздал. Ему не хватило всего лишь двух-трех секунд, чтобы застать автомобиль своего хозяина и призывным лаем остановить его.
В своем предположении генерал оказался прав. На самом деле, как потом выяснилось, все так и происходило.
Пулей выскочив на улицу, Старк не обнаружил машину с любимым хозяином. Несколько раз, глубоко втянув воздух и ощутив только смог выхлопных газов, от растерянности он заскулил. Затем, подойдя к проезжей части улицы, стал пристально всматриваться в проезжающие мимо автомашины. Вот он увидел, как черная «Волга» со шторками на окнах, очень похожая на хозяйскую, остановилась у светофора, и пес устремился к ней, но резкий, совершенно чужой звук, исходящий от автомобиля, тут же заставил его остановиться.
Что же ему делать дальше? Где искать хозяина? Этого Старк не знал. И он повел себя совсем как городской человек, потерявшийся в дремучем лесу. Вместо того чтобы оставаться на одном месте и терпеливо ждать помощи, собака пошла бродить по близлежащим местам.
Вначале он направился под арку дома номер четыре и, покружив во дворе Управления внешних сношений Министерства обороны, понял, что забрел сюда неслучайно. Тщательно обнюхав территорию, Старк выяснил, что совсем недавно здесь побывало много сородичей, причем самых разных пород. Но отчего в настоящий момент их здесь нет, он не знал. Ведь Старк не мог прочитать надпись на красной стеклянной вывеске, расположенной над одним из подъездов дома, которая гласила о том, что здесь находится «Военное охотничье общество» и что прием посетителей начнется только вечером. От захватившей его безысходности ситуации, в которой он оказался, Старк побрел дальше. Кто-то из военных регулировщиков, дежуривших около Министерства обороны, увидел собаку (а он знал Старка) и высказал опасение своему напарнику:
– Зря выпускают такого породистого кобеля гулять без сопровождения. Уж больно красив, профессионалы украсть его могут запросто.
Позже Старка видели у бывшего дома Пашковых, сидящим на зеленом склоне, затем рыскающим в Александровском саду…
– Во второй половине дня Старка уже никто не видел, – закончил отчет о безрезультатном поиске собаки агент самого лучшего тогда в Москве частного сыскного бюро. И, видя разочарование на лице генерала, продолжил: – Если бы вы, товарищ генерал, обратились к нам сразу, а не по прошествии суток, тогда, возможно, поиск дал бы нам положительный результат.
Не принесли желаемого результата и объявления, неоднократно передаваемые через радиотрансляцию в метро, по Центральному телевидению и в некоторых московских газетах. Старк бесследно пропал. Тому, кто знал настоящий толк в немецких овчарках, пес, видимо, очень приглянулся. И баснословная сумма денег обещанного вознаграждения так и осталась невостребованной.
Потерю друга Юрий Александрович переживал очень тяжело. В квартире все напоминало о Старке, который к ней так и не смог привыкнуть, как и не смог привыкнуть к району центра. Вспоминалось генералу и то, как Старк, оказавшись на улице, постоянно чихал, не вынося автомобильной гари. Одним словом, жизнь в центральной части Москвы для овчарки оказалась жуткой скучищей, равносильной пытке. Достойных сородичей он так и не встретил. Даже метить территорию было не от кого. Две или три декоративные собачки на весь центр.
«Бедный мой Старк! В чьи руки ты попал, мой любимый мальчик?» – не раз задавал один и тот же вопрос Юрий Александрович, мысленно обращаясь к своей собаке, но ответа на него так и не получал.
Друзья Юрия Александровича, видя, как тот страдает по собаке, посоветовали ему переехать на другое место жительства – в новый красивый район столицы – Крылатское, что он с удовольствием вскоре и сделал. Район действительно оказался красивым и зеленым. С одной его стороны шла полоса густого массива Кунцевского леса, а с другой – протекала Москва-река. Для выгула собак здесь было сплошное раздолье.
Юрий Александрович часто находился в зарубежных командировках, поэтому новую собаку заводить не спешил. Все время думал о Старке, но не забывал и о бездомных животных. Как он успел заметить, переехав в новый район, беспризорных собак здесь обитало огромное количество. И что еще радовало его душу – то, что их никто не отлавливал. Районное начальство четвероногих не преследовало, а жители района их усиленно подкармливали. Юрий Александрович в стороне от этого гуманного дела тоже не остался. Так сложилось, что у него в подшефстве оказалась целая стая четвероногих.
Утром, перед поездкой на службу, он нарезал толстенными кусками докторскую колбасу, сыр и выходил на улицу. Соседи не раз могли наблюдать седовласого мужчину с военной выправкой, щедро высыпающего еду из большого пластикового пакета многочисленной стае бездомных собак, окружавших его плотным кольцом.
Мгновенно поглотив вкусное угощение, собаки благодарственно терлись своими лохматыми телами о щедрого попечителя, а тот, довольный общением с ними, возвращался в квартиру и только после этого мог позволить себе позавтракать.
Собаки не только прекрасно знали время утренней или вечерней кормежки, но также хорошо помнили и в каких домах их обильно потчуют. Поэтому ежедневно, в строго определенный час и независимо от погоды, они посещали места, где их сытно кормили добрые люди. Ради справедливости, следует отметить, что бездомные собаки по своей упитанности ничем не уступали сородичам, содержащимся в домашних условиях.
В собачьей стае, которую кормил Юрий Александрович, своим внешним видом разительно выделялся один пес – крупный двухлетний кобель-метис. Большое тело с великолепной густой шерстью серо-дымчатого окраса собака, по-видимому, унаследовала от кавказской овчарки. А вот голова… Она явно перешла к нему от кобеля немецкой овчарки.
Познакомившись и подружившись с этой необыкновенной собакой, Юрий Александрович говорил своим друзьям, что отцом этого необыкновенного беспризорного кобеля наверняка был его Старк. Уж очень значительное имелось портретное сходство. Красивая голова, несколько расширяющаяся к затылочной части, с ярко выраженным теменным бугром. Тот же лоб, несколько выпуклый в передней его части. Сильная волевая морда с мощными и в меру длинными челюстями, с сухими, плотно прилегающими губами. И точно так же, как у Старка, хорошо поставленные уши.
В тот самый первый раз, когда Юрий Александрович, возвращаясь вечером с работы, увидел подбежавшую к нему собаку, он от неожиданности не только опешил, но и немного растерялся. Как-то само собой получилось, что он непроизвольно назвал кобеля Старком и погладил его. Пес на кличку радостно откликнулся, завилял хвостом, словно его на самом деле так и звали. Генерал, затаив дыхание, гладил собаку и гладил, то по голове, то по спине. Старк от удовольствия только щурился и боком терся о его ногу.
Придя в себя, Юрий Александрович позвал собаку в дом. Угощения-то у него с собой не оказалось. Кобель, нисколько не смущаясь, с радостью принял его приглашение. И, повиливая хвостом, нисколько не страшась, смело пошел за своим новым другом в лифт, как будто делал это по несколько раз в день. Пока гостеприимный хозяин готовил для гостя еду, Старк зря времени не терял. Он обошел и обнюхал незнакомое жилище, не позволяя себе при этом никакого проявления врожденных собачьих инстинктов, таких как, например, поднять лапу и пометить мочой косяк двери или диван, отметив таким образом свое пребывание в этом, для него совершенно новом месте. А когда перед Старком оказалась полная миска гречневой каши со сливочным маслом и нарезанными кусками сырого мяса, собака, благодарно взглянув на человека, не торопясь, с чувством собственного достоинства принялась за трапезу.
«Ест точно так же, как Старк», – с отеческой улыбкой и одновременно с грустью подумал Юрий Александрович, поглаживая по широкой и мощной собачьей спине своего нового друга, вслух называя его кличку: «Старк, Старк…»
Собака в ответ, не прерывая поглощение пищи, только виляла хвостом. Опустошив миску, пес тщательно ее вылизал. Затем вылизал подле нее пол. При этом уделив особое внимание пространству за миской.
– Старк! Старк! – говорил ему генерал, вытирая с лица накатившиеся слезы. – Ты все делаешь, как мой прежний Старк.
Затем, принеся из спальни небольшой, но плотный шерстяной ковер, постелил его в уютном углу прихожей.
– На этом ковре спал твой отец – Старк. И он мечтал жить в зеленом районе… Теперь это твое место, Старк… Место! Оставайся у меня жить навсегда. Это твой дом.
С большим интересом обнюхав ковер и, видимо, почувствовав знакомый дух, Старк доброжелательно вильнул хвостом. Особо не раздумывая, он улегся на ковер и блаженно прикрыл глаза. Но сон гостя оказался совсем недолгим. Примерно минут через двадцать – Юрий Александрович не успел еще даже поужинать – Старк встрепенулся и, подойдя к входной двери, деликатно поскреб ее своей мощной лапой.