Этот вечерний телефонный звонок должен был раздаться намного раньше сегодняшнего дня. Лене – хозяйке кошки Баси – я тут же признался, что как раз думал о ней. Дело заключалось в том, что для ее питомицы подошел календарный срок очередной профилактической прививки от заразных болезней, которая в сложившейся ситуации животному была просто необходима. На последней международной выставке кошек в Москве Бася заняла первое место и получила почетный титул. По этой причине элитный клуб, в котором состояла новоиспеченная чемпионка, срочно включил ее в план разведения. Это означало, что кошке предоставлялась внеочередная возможность спариться с многократным чемпионом этой же самой породы – котом по кличке Еврик, к которому стояла большая очередь из не шибко титулованных, но по-своему красивых кошек, страждущих обзавестись элитными котятами. А мужские силы кота-производителя строго ограничивались физиологическими возможностями.
Свою неординарную кличку кот получил из-за того, что его купили в Европе. Его хозяйка Тамара, жительница Санкт-Петербурга, заплатила за малыша приличные деньги в евровалюте. Когда же Еврик вырос и стал чемпионом всех мыслимых и немыслимых международных выставок, то он не только сполна отработал выложенную за него сумму, но и стал приносить хозяйке ежегодный и вполне приличный доход. Труд кота-производителя с европейскими чемпионскими титулами по достоинству оплачивался владельцами кошек.
О том, что Басе предстояло спариться с Евриком в первую же наступившую у нее охоту, Лена известила меня сразу же после окончания выставки. Именно по этой причине кошку – будущую маму – следовало вакцинировать хотя бы за три недели до спаривания. Это гарантировало бы выработку в организме матери антител, то есть надежного иммунитета, который она с молоком передала бы своим новорожденным деткам.
Доза нужной вакцины уже хранилась у меня в холодильнике. Дело оставалось только за малым – Лене выкроить немного времени из напряженного труда работника телевидения и позвонить. При нашем последнем телефонном разговоре, состоявшемся два месяца тому назад, Лена заручилась моим твердым обещанием, что я приеду к ней за город – на дачу в Красково, где она проживала в последнее время.
Прошло более семи недель, а у Лены, как я понял, часа на нашу встречу все никак не находилось. Не успел я подумать о том, что время для вакцинации животного у хозяйки появится только тогда, когда у кошки наступит период охоты, как так все и случилось. Произошло как в старинной русской поговорке: на охоту ехать – собак кормить!
Лена, как бы оправдываясь, долго и подробно стала мне объяснять, что новым телевизионным проектом она занимается почти двадцать четыре часа в сутки.
– Только к концу этого месяца дышать стало немного легче. Это сегодня удалось пораньше освободиться. В девять вечера оказалась дома. Приехала и увидела, как Баська по ковру катается, громко мяукает, мордочку трет передними лапами, словно умывается, и попку вверх поднимает… Поняв, что кошка в охоте, я сразу же позвонила в Питер. Договорилась с Тамарой о приезде к ней завтра вечером, так как до двух часов буду занята на работе. Думала, что с железнодорожными билетами возникнет проблема… Но опытная путешественница Тамара посоветовала мне по Интернету заказать билет на скорый фирменный поезд 166 «Невский экспресс». В пятницу в девятнадцать ноль-ноль он отправляется с нашего Ленинградского вокзала, а в двадцать три тридцать прибывает в Санкт-Петербург. На Московском вокзале она меня обещала встретить. Две ночи и два дня кошкам вполне хватит для любовных утех. А в воскресенье, тоже скорым поездом, вернусь домой. Доктор! Чуть не забыла вам сказать о том, что Тамара просила обязательно подстричь Басе когти на передних лапах, чтобы ненароком не поцарапала Еврика. А у меня, как назло, нет специальных щипчиков, да и делать это я не умею и боюсь…
– Лена! Не волнуйтесь. Записываю визит к Басе на завтра – пятницу двадцать седьмое ноября. Буду в пятнадцать ноль-ноль.
В назначенное время я находился уже в Красково. Как сообщила мне Лена, она появилась дома буквально за несколько минут до моего приезда. Девушка выглядела весьма утомленной. Поймав на себе мой взгляд, она грустно произнесла:
– Представляете, доктор! Уезжаю на работу рано утром, возвращаюсь – поздно вечером. И так каждый день. Без отдыха и выходных. Благо Бася сухим кормом питается. Две полные миски с кормом всегда в ее распоряжении…
Бася, полностью доверяя своему врачу, с мурлыканьем взобралась на мои колени.
Со словами «Коли пришла, то начнем сразу стричь твои коготки» я нежно, но достаточно крепко взял лапку кошки и принялся за маникюр. С легким хрустом отстриженные когти разлетались в разные стороны комнаты.
Бася, перестав мурить и затаив дыхание, мужественно и спокойно переносила процедуру. Можно сказать, почти не сопротивлялась. Только дважды сделала вялые попытки высвободиться из моих цепких объятий. Это происходило в те моменты, когда я остригал на боковых пальцах непомерно отросшие когти, которые, как оказалось, не только завернулись баранкой, но острыми, как иглы, кончиками успели вонзиться в бархатную нежную кожу. Но стоило мне пальчиком почесать Басе переносицу, щечку и за ушком, как кошка тут же успокаивалась и позволяла мне дальше продолжать работу. Подобное поведение кошки объяснялось просто. Когда Бася первый раз в своей жизни подверглась этой не столь любимой для кошек процедуре, то она не почувствовала вообще ничего неприятного, не говоря уже про боль.
Кошка запомнила только нежное поглаживание носика и щечек, которое, как я тогда еще понял, маленькому котенку очень понравилось.
Не успел закипеть чайник, как когти на передних лапах были подстрижены. За чаем, в популярной форме я предупредил Лену о том, что прививку непосредственно перед спариванием животных делать ни в коем случае нельзя. Мое короткое объяснение сводилось к следующему:
– Вирусы, из которых состоит импортная поливалентная вакцина, ослаблены специальным методом, но тем не менее сохраняются в живом виде. А это означает, что после прививки вакциной организм кошки будет болеть в легкой, внешне совсем незаметной форме. Именно при такой ответной реакции организма в нем активно вырабатываются защитные антитела, которые и обеспечивают животному стойкий и напряженный иммунитет в течение одного года. Однако в период наступления половой охоты природа отводит кошке совершенно другую задачу. Жизненные силы ее организма полностью направлены на полноценное зачатие котят в целях сохранения на Земле кошачьего рода. На выработку антител у организма нет ни возможности, ни желания, ни времени. Нам остается только надеяться на то, что иммунитет у кошки за год полностью не ослаб. Одним словом, время для вакцинации Баси вы, дорогая Леночка, упустили.
– Доктор, а если все-таки нам ввести ей вакцину, что будет? – поинтересовалась Лена.
– Наукой доказано, что самок в период половой охоты иммунизировать нежелательно. В нашем же случае, когда кошка год тому назад была вакцинирована, иммунитет, вопреки нашему стремлению, подстегнуть не удастся. Скорее всего, он не усилится, а останется на прежнем уровне. Но вот с оплодотворением может выйти конфуз. Так что заниматься бессмысленным делом и рисковать будущими котятками нам не следует. Вы же знаете девиз врача: не навреди!
Закрыв данную тему, я стал собирать саквояж. Время на часах показывало шестнадцать часов. Надо выбираться из-за города, пока еще совсем не стемнело. Все-таки на дворе конец ноября. Темнеет быстро. Ездить в сумерки по загородным, плохо освещенным дорогам мне не очень-то нравилось. Да и хозяйке кошки следовало начать готовиться к поездке, времени-то у нее в обрез, рассудил я.
Между тем Лена принесла показать мне новую переносную пластмассовую клетку-домик, которую она недавно купила для транспортировки кошки в Санкт-Петербург. По ее словам, эта переноска оказалась намного легче и имеет более удобную ручку, чем старая модель.
Со словами «Сейчас продемонстрирую, как Бася обожает свой новый домик» Лена отправилась за ней в соседнюю комнату. Однако кошки на диване, где она только что спала, зарывшись в плед, не оказалось. В других комнатах нижнего и верхнего этажей дачи Басю мы также не обнаружили.
Как ни звала Лена кошку, та отзываться не желала.
– Знаю-знаю, куда она могла уйти, – с легким возбуждением заявила Лена. И тут же пояснила мне: – Она в своем персональном укромном логове – в подвальном этаже, в бойлерной. На теплом бойлере у нее устроена лежанка.
Высказав свое предположение, Лена спешно направилась в бойлерную. Проявляя солидарность, я последовал за ней. Однако увы… Нас ждало разочарование. На маленьком коврике, расстеленном на бойлере, кошки не было. Только ее шерсть да выпавший длинный белый ус.
– Не кошка, а мерзавка! Времени на сборы совсем нет, а она, как нарочно, исчезла… Куда она могла запропаститься? – в сердцах произнесла не на шутку разволновавшаяся хозяйка, почему-то обращаясь непосредственно ко мне.
Мы вернулись в комнату. Я невольно сосредоточил взгляд на телевизионной передаче, которая шла по НТВ, и мне стало понятно, почему мы не можем отыскать в доме кошку, находящуюся в состоянии охоты. Призывные гортанные крики, жалобное мяуканье заглушал слишком громкий звук работающего телевизора.
– Надо выключить телевизор и прислушаться. Голосистая Бася помимо воли выдаст свое местонахождение, – предложил я.
В наступившей тишине до нас донеслось мяуканье со второго этажа.
– Ничего не понимаю. Где там могла спрятаться Баська? Вроде бы все комнаты только что тщательно осмотрела…
И мы снова отправились наверх. Велико же было наше разочарование, когда в комнатах второго этажа мы снова не обнаружили кошку. Одним словом, явное наваждение. Мяуканье слышим, а саму кошку не видим.
Пока Лена искала Басю на чердаке, я, вращая головой, словно антенной радара, пытался разобраться, откуда все-таки доносится мяуканье. Разгадка оказалась простой: Бася восседала на высоченном дереве, которое росло подле самого дома. Особого труда для того, чтобы выбраться в сад, ей не потребовалось. Одна из веток дерева вплотную примыкала к окну спальной комнаты. Причем точно на уровне приоткрытой форточки.