Плечи Риз вздымаются. Она вдыхает и выдыхает с резким хрипом, раздувая ноздри, как разъяренный бык, который готовится к атаке. Эмерсон поднимает ладони в сторону сестры:
– Успокойся, ладно? Послушай меня. Я должен защитить InstaLove. Ты же знаешь, какой начнется кошмар, если выяснится, что…
Но Риз далека от того, чтобы успокоиться. Она перебивает его, ее голос становится все более яростным: – Элеонора мертва! Аты… ты… ты беспокоишься о своем драгоценном приложении?!
Сильные порывы ветра треплют мои волосы и одежду. Я наклоняюсь вперед, чтобы сохранить равновесие, а сорванные листья и ветки проносятся мимо моих ног в зияющую пустоту. Тон Эмерсона меняется, когда он затаив дыхание пытается вразумить сестру:
– Это был несчастный случай! Я понятия не имел, что Элеонора придет сюда той ночью. Должно быть, она искала Мэддокса. Разве это непонятно?
Нет. Мне непонятно, но я цепляюсь за имя, которое произнес Эмерсон. Мэддокс. Если кто-то и поймет, что я здесь в ловушке, если кто-то и увидит сообщение SOS, которое я оставила у ворот внизу, так это он. «Пожалуйста, Мэддокс, – молюсь я про себя. – Пожалуйста! Пожалуйста, проверь видеокамеры! Найди нас!»
Эмерсон по-прежнему преграждает мне путь к спасению, но стоит спиной ко мне, его внимание приковано к сестре. Он протягивает к ней руки:
– Послушай! Я знаю, что ты скорбишь. Я тоже скорблю. Больше, чем ты! Я любил ее.
– Думаешь, я не любила?! – пронзительно кричит Риз. – Она была моей лучшей подругой! Ты думаешь, это не любовь?
Я едва улавливаю нить их разговора. Я смотрю вниз, и все, что вижу, – это верхний левый угол телефона Эмерсона, торчащий из его заднего кармана. Забудь про Мэддокса. Я не могу ждать, пока кто-то спасет меня. Сейчас, пока Эмерсон отвлекся… Это мой единственный шанс выбраться отсюда живой.
Все происходит одновременно. Я тянусь к карману Эмерсона. Когда я вытаскиваю телефон, моя грудь вздымается. Я делаю шаг в сторону, твердо держась на ногах, пытаясь пройти мимо Эмерсона, пока он не успел среагировать. Но он и не думает о телефоне. Он смотрит на свою сестру. В этот момент вспышка электрического синего света проносится по вершине утеса в нашу сторону.
– Риз! – кричит он. – Нет!
Но уже слишком поздно. Она врезается головой ему в живот. Их обоих относит. Я кидаюсь в сторону, чтобы не стоять у них на пути. У меня почти получилось. Почти.
Но Эмерсон тянется к моей руке. Его рука хватает меня за локоть. Я изворачиваюсь, пытаясь удержать равновесие, а моя обувь скользит по камням, и желтая защитная лента бьет меня по лодыжкам.
Глава 34Потеря сцепления
Я не узнаю этот участок дороги. За все годы, проведенные в Академии Уинтроп, я ни разу не ходил в этом направлении. Я почти не покидал безопасный периметр кованых железных ворот, окружающих кампус. Выходил только для того, чтобы добраться до автобусной остановки в Грейхаунде, которая находится в противоположной стороне.
Но сегодня мы повернули направо, а не налево, направляясь в гору по извилистой дороге – дороге, которая заставляет сердце сжиматься на каждом крутом повороте, когда шины визжат и идут юзом по мокрому от дождя покрытию. Две узкие полосы, извиваясь, тянутся вверх, места едва хватает на то, чтобы две машины могли разъехаться. С одной стороны возвышается отвесная гранитная стена, а с другой ничего, кроме ограждения и широкой полосы тумана.
Я пялюсь в эту пустоту из окна, сидя на заднем сиденье. Время от времени разрыв в молочно-белом тумане открывает вид на озеро далеко внизу. Машина резко поворачивает, и я изо всех сил хватаюсь за края кожаного сиденья. Слишком быстро. Можно потерять контроль. Полицейский за рулем должен знать, что делает. Должно быть, он уже ездил по этому маршруту. Но вот так? В дождь и ветер, с ревущей сиреной?
Я запустил пальцы в волосы, раздражаясь, что они снова падают мне на глаза, закрывая обзор, пока я напряженно пытаюсь разглядеть хоть какой-нибудь признак человеческого движения – хоть какой-то повод для надежды. В машине напряженное молчание. Доктор Карлайл сидит впереди на пассажирском месте. Я поглядываю на его лицо, отражающееся в зеркале заднего вида. Его голова опущена, руки сжаты, губы беззвучно шевелятся.
Молится? Я не знал, что он религиозен. А может, и нет. Может быть, мне тоже следует молиться, вместо того чтобы бессмысленно вглядываться в непроницаемый туман. Вместо этого я смотрю на водителя. Полицейский смотрит вперед, сосредоточившись на дороге. Мне хочется спросить его, далеко ли еще ехать, но я сдерживаюсь.
Что-то подсказывает мне, что, если я подам голос с заднего сиденья, его это не обрадует. Меня не должно здесь быть. Я понял, что они оба так думают, из разговора с диспетчером по жужжащей рации патрульной машины несколько минут назад.
…инцидент продолжается…
…10–39…
… всем подразделениям…
..серьезные ранения…
Серьезные? Насколько? Эта машина может ехать быстрее? Сжимаю кулаки, так что запястья ломит, и крепко прижимаю руки к бедрам. Гранит, туман, деревья – и я наконец замечаю что-то еще. Впереди на обочине дороги собирается вереница машин с мигалками. Я заставляю себя дышать в ритме мигалок. Машина скользит к пролому в ограждении. Крутая тропа ведет через этот пролом.
Машина еще не остановилась, но я не могу ждать. Отстегиваю ремень безопасности и распахиваю дверь. Доктор Карлайл кричит мне вслед, но я не слышу, что он говорит. Мои ноги нащупывают тротуар, и я мчусь в туман.
Защитная лента рвется, и мои ноги скользят дальше. Лента не может меня удержать. Все происходит так быстро, что я не успеваю почувствовать страх или боль от острых камней, царапающих мои ноги. Слышу только тошнотворные крики. Три измученных голоса сливаются воедино. Один из этих голосов – мой.
Какой-то инстинкт заставляет меня сжать руки. Я цепляюсь, чтобы остановить падение. Мои пальцы находят расщелину в скалистой поверхности утеса, когда ноги соскальзывают за край. Руки аж выворачиваются из суставов, пытаясь остановить падение.
В ужасающей вспышке Риз и Эмерсон пролетают мимо моих свисающих ног. Их крики затихают у меня в ушах, когда они оба падают. Их больше нет. Обоих. Больше не к кому обратиться за помощью. Никто не придет меня спасать. Я совсем одна, цепляюсь за острые камни гранитной скалы на волосок от смерти.
Пульс грохочет у меня в висках. Руки промокли. Я чувствую, как моя хватка ослабевает. Я сосредотачиваю взгляд на руках и сжимаю их изо всех сил. Понятия не имею, как долго я тут – от силы несколько секунд. Но каким-то образом мои мысли начинают мелькать с бешеной скоростью.
Это все не на самом деле. Я закрываю глаза и молюсь, чтобы это оказалось правдой. Ничего этого не происходит. Все это нереально. Но я знаю, что лгу себе. Вот и все, Нора. Рыдание застревает у меня в горле, но я проглатываю его. Я не могу отпустить руки. Не могу. Я не умру здесь, вот так, едва начав жить. Я еще никогда не училась в колледже… и не создавала приложение… и не основывала свою первую компанию… Я даже не целовалась с парнем, не говоря уже о любви. По-настоящему. А не посредством глупой игры. Нет такой игры, чтобы спасти меня сейчас. Нет аватарки, за которой можно спрятаться. Только я. Нора Вайнберг. Хватит у меня сил выжить или я умру?
Мой взгляд фиксируется на руках, собирая все силы, какие у меня есть, на одной мысли: «Тянись! Вытягивай себя, Нора. Ты можешь это сделать. Ты должна. У тебя осталось слишком много дел».
Мои локти сгибаются медленно и неуверенно, мышцы трещат от напряжения. У меня есть мышцы на руках. Я не знаю, почему этот факт кажется мне заслуживающим внимания, но он повторяется в голове набатом. Мышцы на руках… Ведь они правда у меня есть!
В глубине появилось чувство, которого я раньше не ощущала, – сила, о существовании которой я и не подозревала. Она поднимается вверх, минуя легкие и сердце, пока не вырывается изо рта в первобытном крике. Мои плечи поднимаются вместе с ним. А теперь через край. Я закидываю ноги вверх, и мой крик вырывается наружу. С последним усилием мое левое колено цепляется за угол скалистого выступа, и я переваливаюсь через него.
Спасена. Жива. Дышу. Я отползаю на несколько футов от края и падаю ничком. Теперь, когда я больше не умираю, мое тело обмякло. Я не могу собраться с силами, чтобы пошевелиться. Но мои уши все еще слышат. Они слышат звук сирены, завывающий вдалеке, сначала слабый, потом все сильнее. Полиция? Потом шаги. Кто-то пробирается сквозь кусты откуда-то сверху. Крики. Мое имя.
– Нора! Нора!
Много ног, они идут по вершине утеса. Потом я вижу руки. Крепкие и сильные. Притягивают меня ближе. Тянут меня вверх. Сжимают за плечи. Я узнаю эти руки. Я довольно часто смотрела на них, чтобы не узнать их. Я поворачиваюсь и изо всех оставшихся сил прижимаюсь к его груди.
– Нора! Нора, что случилось?
Он неловко садится на мокрый камень, раскинув ноги по обе стороны от меня, укачивая меня в объятиях. Его брюки цвета хаки теперь не только мятые. Они разорваны на коленях и запачканы грязью.
– Нора, – выдыхает Мэддокс мне в волосы, его голос – хриплое рыдание. – Скажи что-нибудь! Ты в порядке?
– Нет, – шепчу я в ответ.
Не в порядке. Но я жива.
Глава 35Потери и находки
ЮНЫЙ ХАКЕР_______________________________________НЕКРОЛОГЭмерсон Кемп, основатель и генеральный директор InstaLove, умер в возрасте 21 годаБеркшир, штат МассачусетсПосле проведения обширных поисково-спасательных работ из офиса шерифа округа Беркшир подтвердили, что Эмерсон Кемп и его сестра Риз скончались на прошлой неделе в результате трагического несчастного случая. Пресс-сек