Чтобы в ночном изнурительном переходе облегчить путь двум ослабевшим бойцам, Алексей взял у них автоматы и повесил их себе на шею вдобавок к своему, Как только начинал брезжить рассвет, поступала команда, батальон сворачивал в лес, и бойцы падали вповалку и засыпали как убитые. Последнюю ночь пришлось идти по болотам и грязи, иногда по щиколотку, а то и по колено. На 6-е сутки батальон прибыл ночью на передовую и сменил находившийся там уставший и поредевший другой батальон. Для наступления должны были подойти и другие части, но они отстали. Батальон занял позиции в траншеях. Траншеи были неглубокие, не полного профиля, всего в пол роста, потому что глубже копать не было возможности – дно траншеи начинала заливать просачивающаяся вода. Чтобы не стоять в воде, солдаты выложили дно траншеи мостками из тонких длинных брёвнышек. За длительное время противостояния советских войск и вермахта позиции были оборудованы несколькими блиндажами и землянками в 2-3 наката. Было где укрыться от миномётного и артиллерийского обстрела. На рассвете Алексей расставил своих бойцов по ячейкам. На взвод пришёлся участок обороны метров в 200 – 250. Сам Алексей занял ячейку в центре позиции взвода и оборудовал её очень тщательно. Он прокопал ячейку вперёд, потом немного вбок и внизу у самого настила прокопал себе «лисью нору» на случай бомбёжки или артобстрела. Теперь его можно было накрыть только прямым попаданием снаряда. Мина ротного миномёта, даже упав сверху на «лисью нору», не смогла бы причинить ему никакого вреда.
Три дня было полное затишье. Полевые кухни отстали, застряли где-то в болотах, и бойцы трое суток кипятили в котелках и в касках болотную воду и пили это мутный напиток вместо еды. Сухой паёк закончился ещё на пятидневном марше. Немного выручил старшина, который верхом на лошади пробрался на передовую через полузатопленные болотные низины и привёз сорокалитровую флягу до краёв наполненную чистым медицинским спиртом. Бойцам налили каждому по фляжке из расчёта 100 граммов фронтовых на несколько дней. На завтрак, обед и ужин вместо еды и чая бойцы трое суток пили спирт, разбавленный кипячёной болотной водой.
На 4-й день Алексею передали сообщение от комбата: на подходе подкрепление. В случае немецких атак не отступать. Держаться до подхода подкрепления. Вот тут наступление немцев и началось. Немцы сначала провели интенсивный миномётный обстрел, потом пошли в атаку. Алексей успешно отсиделся от миномётного обстрела в «лисьей норе». Немецкие мины хоть и попадали точно в траншею, но убежище Алексея не задели. Немцы шли в атаку в полный рост, а огонь с нашей стороны был очень слабым. Алексей побежал по траншее от ячейки к ячейке и увидел неприятную картину: большинство ячеек пустовали. Огонь по фрицам вело не больше полтора десятка бойцов. Алексей побежал по траншее от одной пустой ячейки к другой, давая из каждой ячейки короткую очередь по немцам. Пусть думают, что бойцов много. Немцы отошли. Огонь прекратился. И тут Алексей услышал какой-то странный разговор, который доносился из блиндажа. На каком языке говорили, сразу ясно не было, но явно не на русском.
Алексей заглянул в блиндаж. Там сидело до двух десятков молодых бойцов из пополнения, призванного с территории освобождённой братской Украины. Они переждали в блиндаже миномётный обстрел и так же благополучно переждали немецкую атаку. Теперь они спокойно курили и неторопливо разговаривали «на ридной украинской мове». Кровь бросилась Алексею в лицо: «А ну быстро по ячейкам, расстреляю на месте, сволочи!» Он дал очередь из автомата поверх голов, и перепуганные бойцы бросились опрометью из блиндажа и побежали по траншее занимать свои ячейки. В это время немцы опять дали несколько залпов из миномётов и снова пошли в атаку силами до взвода. Алексей пробежал по траншее, подбадривая бойцов и требуя от них не палить в белый свет, а не спешить и выцеливать как следует. Двое бойцов было убито. Несколько бойцов было ранено. Серые фигурки приближались. Алексей ненавидел их. За день до марш-броска на передовую в батальоне показывали трофейные немецкие документальные кадры. В одном из сюжетов немцы сняли момент убийства советской беременной женщины.
Немцы убили её ударами штыков в живот. Бойцы скрипели зубами, плакали и клялись рвать фашистов в клочья, даже если это придётся делать голыми руками или зубами. При виде наступающих немцев ярость, подкреплённая 100 граммами чистого спирта из фляги, переполнила Алексея, и он побежал к своей ячейке, по пути предупреждая бойцов: «Готовьтесь к контратаке, только по моей команде». Когда до немцев осталось метров 80, Алексей закричал: «Вперёд, в атаку, за мной!» и выскочил из своей ячейки. Он побежал вперёд короткими зигзагами – три шага влево, три шага вправо, стреляя короткими очередями из автомата. Немцы неожиданно повернули назад, а по Алексею дали залп из миномётов. Единственное, что он успел понять, что взвод в атаку за ним не поднялся. В этот момент какая-то сила подняла его и швырнула на землю. Мина разорвалась у него прямо под ногами. Когда он открыл глаза, то его пронзила нестерпимая боль, которая скрутила тело пополам. Гимнастёрка на животе промокла от крови. Два осколка мины пробили живот и вышли через спину на вылетё. В глазах кружились чёрные и золотые точки. Алексей потянулся за своим ППШ и застонал – пальцы правой руки висели на ниточке, вместо кисти он увидел какое-то бесформенное кровавое месиво. Подняв голову, он увидел немецкий танк и за танком фигурки немецкой пехоты. Взяв автомат в левую руку, он попытался ползти назад, но не смог, потом несколько раз, превозмогая дикую боль, перекатился и сполз в свою ячейку, которую он так опрометчиво покинул несколько минут назад, пытаясь поднять взвод в контратаку. Сидя в ячейке, он левой рукой положил ствол автомата на бруствер и выпустил весь диск в сторону немцев. Левой рукой кое-как отсоединил пустой диск и вставил запасной полный. Так он, не высовываясь из траншеи и не целясь, выпустил из своего ППШ в сторону немцев полных 4 диска. Подняться до края траншеи у него просто не было сил. В это время по траншее, согнувшись, мимо Алексея прибежал рядовой боец из воронежского призыва по фамилии Солдатенко.
– «Солдатенко, ко мне, перетяни руку!»
– «Не могу, не могу, немцы близко!»
И рядовой Солдатенко скрылся за поворотом траншеи.
Года через три после войны Алексей случайно встретил того самого воронежского земляка Солдатенко в коридоре горисполкома, куда пришёл по своим служебным делам. Солдатенко узнал Алексея, побледнел как мел и, прислонившись к стене, залепетал: «Агапов, прости меня, прости». За неоказание помощи в бою раненному командиру в военное время полагался трибунал, а в мирное послевоенное время можно было загреметь на десяток лет на Колыму. «Да ладно, не трясись, не собираюсь я на тебя доносить» – сказал Алексей, отвернулся и пошёл в другую сторону.
Патроны кончились. В своей ячейке Алексей заранее отрыл сапёрной лопаткой две земляные полочки слева и справа. На одной он держал запасные диски к автомату, на другой десяток подготовленных к бою ручных гранат Ф-1 «лимонка». Алексей зубами выдёргивал кольцо и левой рукой бросал гранату в сторону немцев. Но потеря крови уже сказалась, силы его ослабли, и гранаты падали совсем рядом и разрывались прямо за бруствером. Гранаты кончились. От потери крови голова закружилась, и Алексей потерял на короткое время сознание. Когда он открыл глаза и поднял голову, то увидел нескольких немцев, стоящих над траншеей с винтовками в руках. Немцы сначала отпрянули от Алексея, опасаясь подвоха от очнувшегося бойца. Но затем, поняв, что он не в состоянии пошевелиться, снова сгрудились над траншеей и направили штыки винтовок в сторону Алексея. «Всё. Сейчас штыками добьют» – отрешённо, как будто это его не касалось, подумал Алексей. Но тут он услышал строгий окрик: «Вэк!» («Прочь!»). Молодой красивый офицер показал своим солдатам на горы расстрелянных автоматных гильз, валявшихся вокруг раненого, и произнёс несколько фраз на немецком языке. Алексей понял слово «Байшпиль» – «пример». Наверное, офицер приводил русского солдата в пример своим солдатам. Немцы пригнали к траншее нескольких пленных. Это были те самые молодые солдаты из пополнения, призванные с территории освобождённой Украины, которых Алексей под угрозой расстрела выгонял из блиндажа в траншею. Они снова во время атаки спрятались в блиндаже и сдались в плен в полном составе. Одного из них, высокого и крепкого двадцатилетнего парня заставили нести на спине раненого Алексея. Боль в животе была непереносима, и Алексей стонал, скрежетал зубами и просил: «Пристрелите меня. Добейте!» Молодой солдатик плакал и говорил: «Зачем вы так говорите? Вы ещё молодой. Вы ещё жить будете». Когда солдатик уставал и замедлял шаг, немец-конвоир штыком винтовки тыкал его в зад, и солдатик, забыв про усталость, ускорял шаг и почти бежал. Когда они пересекли последнюю третью линию немецких траншей, то вдали со стороны наших окопов донеслось громкое «А-А-А!». Это кричали «ура» атакующие бойцы подошедшего подкрепления, выбившие немцев из наших окопов и гнавшие их обратно к окопам немецким. Но было уже поздно – Алексею помочь было некому. С тяжёлыми ранениями он оказался в немецком плену.
Он выжил. Выжил, несмотря на раны и страшный голод, из-за которого после 10-ти месяцев плена ко времени освобождения из концлагеря американцами из 80 килограммов веса в нём оставалось всего 46 килограммов и выглядел он в свои 20 лет не моложе 60-ти. Судьба и на этот раз сохранила ему жизнь.
13. Выживание в плену
(Из рассказов сержанта Агапова Алексея Ивановича)
Тяжелораненого Алексея советские военнопленные отнесли за колючую проволоку, где находились несколько десятков пленных советских солдат, многие из которых были ранены. Внутри тела, пробитого насквозь осколками мины, всё горело огнём, и Алексей начал просить воды. Сердобольный пленный солдатик зачерпнул каской воды из болота, находившегося на краю территории, огороженной колючей проволокой, и протянул Алексею, но тут же каска вылетела у солдата из рук от удара приклада часового. Вторым ударом приклада часовой свалил на землю солдата, протянувшего каску с водой. Немец погрозил пальцем солдату и крикнул: «Ферботен!» («Запрещено!»). Потом он достал из-за пазухи стеклянную фляжку и дал Алексею сделать из этой фляжки несколько глотков. Алексей подумал, что ему дали какого-то яда, отравили, но неожиданно ему стало немного легче, и он провалился в небытие. Во фляжке было какое-то лекарство или снотворное, которое часовой по каким-то