И, взболтав 50 граммов компота, я плеснул им Ветохе в лицо, скопировал мысленный подвиг Лебедева против злобного и несправедливого начальника. Ветоха вскочил, схватил свой стакан, но стакан был пуст. Тогда он схватил полный стакан компота с соседнего стола из-под носа у какого-то пацана. Я бросился бежать. Ветоха вслед мне выплеснул компот. Но я смотрел назад и чудом увернулся от компотного заряда. Компот пролетел мимо. Но я по инерции бежал вперед, поскользнулся на этом разлитом по полу компоте и грохнулся задом и спиной в компотную лужу. Когда я с мокрой от компота спиной и с мокрыми брюками, хромая (копчик ушиб), попытался скрыться, то увидел, что Славка Ветохин и Шурка Бугасов лежат на полу возле стола. Они так обессилели от смеха, что не смогли устоять на ногах. Копчик у меня болел неделю. Такие последствия имел для меня хороший фильм «Лебедев против Лебедева».
Зачем я рыл другому яму?
Апрель 2020 г.
20. Шеф и его резиновая шапочка.
В нашей компании подростков Жора Парамонов носил прозвище «Шеф», потому что, несмотря на маленький рост, худобу и разницу в возрасте на год, он был самым хитрым из нас. Летом на речку он всегда брал с собой резиновую купальную шапочку. Он считал, что резиновая шапочка спасает его уши от воды.
В один из летних дней мы, впятером, как обычно, поплавали, позагорали на пляже возле Вогрэсовского моста, потом собрались уходить. Но мне не хотелось уходить так рано, и я уговорил ребят ещё поплавать в озере возле моста. Озеро было круглым шириной метров 70-80 и глубиной до 5 метров. Мы остановились на обрывистом берегу. Другой берег был низким и покрытым кучками камней.
Недалеко от нас расположилась компания местных ребят человек из 10. Жорка Шеф нырял в своей шапочке. Один из местных ребят попросил его: «Дай шапочку понырять. Я хочу до дна достать». Шеф дал ему свою резиновую шапочку. Пацан несколько раз нырнул. Потом вынырнул без шапочки и закричал: «Шапочка утонула!» Шеф запричитал: «Ну, теперь меня мамка убьёт». Его мать одна воспитывала двух своих и двух приёмных детей. Потеря резиновой шапочки была серьёзным ударом по бюджету семьи. Мы полезли в воду и стали нырять. В глубине было темно, в ушах звенело, на ощупь на дне попадались какие-то палки. Ребят вылезли на берег и начали одеваться, а я всё нырял. Потом устал и вылез. Шеф оделся первым. Он пошёл вдоль берега озера к остановке трамвая, причитая: «Меня мамка за шапочку убьёт».
На другом берегу озера неожиданно для нас из кучки камней он достал свою резиновую шапочку!
Местные загалдели: «Нашёл! Нашёл!» До Шефа было далеко, и их злость обратилась на нас. Колька Аносов, Валерка Паринов, Вовка и Серёга Шамраевы поняли всё и постарались исчезнуть. Только Серёге, как последнему, досталось по уху. Один небольшого роста пацан подскочил ко мне: «Это ты ему сказал, где шапочка?» Он хотел меня ударить, но я на лету поймал его руку своей. Потом я поймал и вторую руку. Я ответил на обвинения мрачным голосом: «Я думал, что шапочка утонула. Я её искал на дне, сто раз нырял». Главарь шпаны скомандовал: «Оставь его. Я видел, что он всё время нырял, шапочку искал».
Я догнал своих ребят и Шефа на остановке трамвая. Оказывается, что Шеф сразу разгадал хитрость пацана с шапочкой. Он просчитал, что пацан спрятал шапочку в плавки, уплыл на другой берег озера и там спрятал её в камнях. Открытый грабёж не входил в планы местных пацанов, а вот мошенничество – пожалуйста. Шеф никого не предупредил о своей догадке и о своём плане, и Серёге из-за него досталось по уху. И я чуть не попал под раздачу. Мы шли домой и вовсю ругали прохиндея Шефа.
Свою резиновую шапочку он спас, но подставил Кольку Аносова, Валерку Паринова, Вовку и Серёгу Шамраевых, и меня, то есть, всю компанию своих товарищей. Мы называли Шефа козлом, а он огрызался своей любимой фразой: «Падлы неблагодарные».
За что мы должны быть ему благодарны, он никогда не объяснял. Прохиндей. Что с него возьмёшь?
Апрель 2020 г.
21. Здесь майка не проплывала?
На речку летом мы одевались по-простому: трико, полукеды, простые нательные белые майки. Особым шиком считалось ехать на речку в домашних тапочках. После 8 класса мы с речки не вылазили. Река была быстрая, мутная, с обрывами до 3-х и более метров, с которых мы любили прыгать в воду и крутить сальто. Мы поплавали, поиграли в футбол, позагорали. Пора было уходить, но Вовка Шамраев закупался. Мы его звали, но он не хотел выходить из воды. Жора Парамонов по прозвищу «Шеф» решил Вовке подгадить. Он взял Вовкину майку, бросил в воду и закричал: «Вовик, лови свою майку, а то утонет!» Но Вовка майку не увидел, и ее унесло течением. О чём ему и сообщил Шеф, когда Вовка вылез из воды. Вовка побежал по берегу, спрашивая отдыхающих на берегу: «Здесь майка не проплывала?» Но никто майку не видел.
Мы стали одеваться, разобрали свою одежду, и Вовка удивленно заявил: «О, вот – моя майка» Он надел свою майку. Все оделись, кроме Шефа. Его майки не было. Он по ошибке бросил в воду не Вовкину майку, в свою. Теперь уже он побежал по берегу с вопросом к отдыхающим: «Здесь майка не проплывала?»
Шеф вернулся сильно огорчённым и без майки. Мы хохотали. Больше всех смеялся Вовка Шамраев. Жорик Шеф возмущался: «Чего ржёте, падлы неблагодарные? Меня мамка за майку убьёт». Мать Жорика одна воспитывала двух своих сыновей и двух приемных. Жора Шеф был младшим, ему было 14 лет, и потеря майки была существенным ущербом для семьи.
Мы сочувствовали Шефу. Но с другой стороны – сам виноват. Сам свою майку бросил в воду.
Вот уж воистину: «Не рой другому яму».
Май 2020 г.
22. Скользкая колонка
Возвращаясь с речки, мы выходили из трамвая и шли пешком 3 остановки. По дороге находилась водоразборная колонка. Мы умывались холодной водой, пили вдоволь, мочили волосы на голове.
В один из жарких дней мы, как обычно, подошли к колонке. Метров за 20 до нее Жора Парамонов по прозвищу Шеф оттолкнул всех и первым подбежал к колонке. Он опередил нас, чтобы первым охладиться холодной водой. Вода из колонка вытекала на металлический лист, а потом стекала по асфальтовому склону в огромную лужу. Жора неспешно умылся, намочил голову, несколько раз попил водички. Мы вчетвером столпились сзади него и по бокам, но Шеф не спешил. Он вовсю наслаждался своим правом первого. Назад и в сторону ему было идти неудобно, мы его окружали, и он пошел от колонки прямо по асфальтовому склону. Склон был покрыт каким-то зеленым слоем, то ли водорослей, то ли мха. Жорик поскользнулся и со всего маха рухнул лицом и телом в грязную глубокую лужу. Его лицо, брюки и белая рубашка стали черными. Мы хохотали. Шеф заныл: «У меня эта рубашка – одна. Меня мамка убьет». Я сказал: «Да, здесь не пройдешь». Вовка Шамраев возник: «Что? Да тут и идти-то нечего». Он залихватски сделал шаг по скользкому асфальтовому склону колонки, его ноги взметнулись вверх, и он оказался сидящим в луже, подняв при этом брызни до небес. Засмеялся даже хныкавший до этого мокрый и в заляпанной рубашке Шеф.
Серёга Шамраев не мог отнестись к этому равнодушно: «Эй, вы, смотрите, как надо ходить!» Он осторожно сделал первый медленный шаг по склону, потом второй ..... Ноги его взметнулись вверх, и он приземлился задом в лужу, подняв тучу брызг точно так же, как за минуту до этого сделал его брат Вовка.
Я предложил Кольке Аносову: «Коль, попробуй, у тебя должно получиться». Но Колька оказался мудрее, чем я думал. Он покачал головой и сказал: «Нет, хватит с нас и этих трех грязных м....в».
Кое-как трое грязных и мокрых горемык прополоскали под водой колонки свои рубашки, надели их мокрыми на тело, благо солнце палило нещадно, и поплелись домой. Мы шли домой, переглядывались с сухим и чистым Колькой Аносовым, и на наших губах появлялись тонкие загадочные улыбки. А Серега и Вовка Шамраевы вовсю ругали Жору Парамонова (Шефа) с его дурацкой инициативой спускаться по скользкому асфальтовому склону. А Шеф, как всегда, огрызался своей любимой присказкой: «Падлы неблагодарные!» Почему и за что мы ему должны были быть благодарными он никогда не объяснял.
Июль 2020 г.
23. Кривые ноги вратаря
Конец 60-х годов. Мы играли с другим 9 классом на школьном стадионе в футбол. Поле приличное, метров 60 на 40, в ворота для ручного мяча 3м х 2м. Игра закончилась вничью, и было принято решение пробить по 5 пенальти. Били с 7 метров. Вдруг на наши ворота вызвался встать Шурик Бугасов. Вообще-то он играл в полузащите, но тут уперся: «Я буду стоять. Я уверен на 100%». Ну, хорошо, уверен – становись.
Первый удар, и мяч влетает Шурику между ног на уровне колен. Ноги у Шурика были кривые, да он их еще и не сдвигал вплотную. Мы тоже первый удар забили.
Второй удар игрока соперников. Шурик стоит весь в напряжении, но ноги не сдвигает. Удар сильный, мяч влетает между ног снова. Мы укоряем Шурика. Он огрызается, но беззлобно. Наш игрок тоже забивает второй гол. Счет 2:2.
При третьем ударе игроки нашей команды начинают кричать Шурику: «Шурик, сдвинь ноги!» Шурик огрызается: «Не учите отца .....» От сильного удара мяч проскакивает между коленками. Команда соперников начинает смеяться. Но мы сравниваем счет – 3:3.
Перед четвертым ударом даже игроки команды соперников кричат: «Шура, сдвинь ноги!» Шура ноги сдвигает. Но мяч в четвертый раз каким-то чудом прорывается между сдвинутыми, но кривыми ногами нашего вратаря. Хохочут уже все – и свои и чужие. Только Шура серьезен и напряжен. Наш игрок забивает четвертый гол и сравнивает счет.
Перед последним пятым ударом все просто ржут. Шурик серьезен, бледен и напряжен. Удар! Мяч в пятый раз пробивает ноги Шуры в районе колен и медленно-медленно, как бы нехотя, перекатывается через линию ворот. Все игроки попадали на траву, не могут стоять на ногах от смеха. Но при счете 4:5 мы еще можем сравнять – у нас есть еще право на последний пятый удар. Но наш игрок так обессилел от хохота, что еле-еле доплелся до мяча, кое-как ткнул по нему, не переставая смеяться, мяч запрыгал, покатился и прокатился мимо ворот. Мы проиграли. Шура пребывал в каком-то ошеломлении, впал в ступор. Но мы на него не обижались. Не корову – же проиграли. Зато нахохотались вдоволь.