– Ночью я приехала сюда, встала прямо посреди моста…
– Не надо… – произносит он, тупо глядя сквозь лобовое стекло.
– … И начала вскрывать пакеты один за другим.
– Хва… хватит… – шепчет он, заикаясь.
– А потом высыпала все эти таблеточки и порошочки в воду.
Он что-то произносит одними губами.
– Что такое, Джордж?.. Громче, не слышу.
Из его груди вырывается протяжный стон.
– Я труп.
– Из-за наркотиков?
– Меня на хрен прикончат.
– Это да, – подтверждает Мэри Пэт. – Не поспоришь.
Она приставляет ствол револьвера ему к животу и, потянувшись, отстегивает наручник. Уткнув ствол глубже, придвигается лицом почти к носу Джорджа, после чего хватает его за запястье, перекидывает его руку через себя и защелкивает браслет на руле. Откинувшись на спинку водительского кресла, снова убирает револьвер за пояс.
– Вот смотрю я на тебя, Джордж, и вижу маленького испуганного мальчика, который хочет, чтобы ему дали второй шанс. Но ты уже взрослый, а значит, второго шанса не получишь. Тут так не положено. Чисто по-матерински мне хочется прижать тебя к груди и прошептать на ухо: «Ну-ну, малыш, не плачь, все будет хорошо…»
Он смотрит на нее ошалелым взглядом, словно и правда верит:
– П-пожалуйста, миссис Феннесси, спасите меня! П-прошу вас…
– Я бы с радостью, Джордж. Правда, – мягко произносит Мэри Пэт, поглаживая парня по волосам и прижавшись к нему лбом. – Но понимаешь, в чем загвоздка? Я-то ведь помню, что это ты продавал моему сыну дурь, которая его доконала; что это ты убил того несчастного чернокожего парня, который просто хотел попасть домой; что это ты помог замуровать мою дочь в том подвале… – Она отстраняется и молча смотрит в его глаза, полные бессильной злобы. – Так что мне насрать, прикончат тебя сегодня или ты испытаешь адские мучения в тюрьме. Главное, что я никогда больше не увижу твоей мерзкой рожи. Для меня это лучший подарок.
Она вылезает из машины, а Джордж принимается яростно дергать наручники.
Мэри Пэт заходит в будку таксофона рядом с музеем Бостонского чаепития и набирает номер с визитки, которую получила на той неделе.
Он отвечает после третьего гудка.
– Детектив Койн. Слушаю вас?
Мэри Пэт говорит ему, где найти Джорджа Данбара, и вешает трубку.
Глава 24
ОПЕК официально сняла нефтяное эмбарго пять месяцев назад, однако нехватка бензина в семьдесят третьем приучила всех следить, чтобы бак всегда был более чем наполовину полон. Мало ли когда арабы снова решат перекрыть поставки, а часами торчать в очереди на заправке никому не улыбается…
Поэтому в припаркованных этим вечером перед входом в «Поля Атенрая» машинах бензина не менее чем на две трети бака в каждой. А большинство, в том числе «Матадор» Марти Батлера, вообще заправлены под завязку. И если разодрать мужскую гимнастерку на лоскуты (следователи из отдела поджогов позднее заключат, что это была парадная форма капрала армии США), привязать к ним по камешку и закинуть во все бензобаки, то для того чтобы устроить адское пожарище, понадобятся только коробок спичек, твердая рука и яйца не меньше страусиных.
Всего этого у поджигателя в достатке.
Люди в баре замечают пляшущий в окнах свет, словно кто-то натянул между двумя фонарями рождественскую гирлянду и та покачивается на зимнем ветерке. Вот только сейчас не декабрь, и это не гирлянда. Когда все высыпают на улицу, там творится форменный апокалипсис. Шесть машин в ряд – полквартала – полыхают до небес. От их остовов густыми волнами катится дым и жар.
Мужчины достают из-за стойки шланги и хватают все огнетушители, которые попадаются под руку, чтобы не дать пламени перекинуться на сам бар. Однако пекло не хуже, чем в аду, и уже начинают лопаться стекла, осыпая всех поблизости раскаленными осколками. Один такой прилетает в Камыша и превращает его правое ухо в шкворчащий шмат бекона (что, естественно, привлекательности бандиту не добавляет). Товарищи затаскивают беднягу внутрь, кто-то бежит за щипцами.
Когда приезжают пожарные, с крыши сыплются искры, а по наружной стене бара гуляют крупные голубые всполохи. Всех выводят на улицу. И вот они – Марти, Фрэнки, Брайан Ши и еще полтора десятка парней из самой грозной банды на юге Бостона – стоят на другой стороне дороги, все чумазые от сажи и ошарашенные, а пожарные оттесняют их подальше, будто простых обывателей или площадных зевак.
Вдруг Брайан Ши смотрит на торчащий за баром дом и произносит:
– Господи…
Пожарные тоже это видят. Поднимается суматоха, вызывают подмогу.
Все думали, что горит бар, но там лишь пара очагов, которые и так не выдерживают тяжести вылитой на них воды. А вот дом за баром – дом, где Марти обстряпывает свои дела, держит притон и устраивает казино для преступных воротил со всей Новой Англии – полыхает мама не горюй. Столбы пламени вздымаются над ним футов на двенадцать.
Марти и его парни гуртом пробуют туда пробиться, но пожарные их не пускают. Теперь сюда же съехалась полиция, медики и даже, черт бы их побрал, репортеры с Четвертого, Пятого и Седьмого каналов, а также из кучи городских и федеральных изданий.
Марти Батлер смотрит на пожарище и обращается к Фрэнки:
– Если это та, о ком я думаю, то всё на твоей совести, Гробовщик. На твоей.
Следующим утром Бобби видит на своей рабочей лампе стикер с сообщением:
Кому: дет. – серж. М. Койну
От: простой бабы из Южки
Сообщение: Прости, что сожгла тосты. До Флориды она не добралась. Из подвала так и не вышла.
По почерку Бобби догадывается, что звонок принимала Кора Стернс. Она как раз выходит из женской раздевалки в уличной одежде. Задерживаться на работе ни секундой дольше положенного Кора явно не намерена, поэтому Бобби приходится пристроиться с ней рядом, пока она идет к парковке.
– Когда звонили?
– В три утра.
– Она так и представилась – «баба из Южки»?
– «Простая баба из Южки», да.
– «Сожгла тосты»? Так и сказала?
Кора распахивает дверь, ведущую на парковку.
– Да, велела записать слово в слово. Я ей сказала было: «Женщина, то, что вы испортили завтрак детективу, – ваше личное дело, не нужно звонить на службу». Но она настаивала.
– Спасибо.
– И перестаньте давать своим прошмандовкам рабочий номер, детектив. Пусть ваши сестры с ними разбираются.
– Постараюсь, Кора.
Она с веселой и одновременно хмурой усмешкой показывает Бобби средний палец и садится в машину.
Еще через двадцать минут до Бобби доходят новости о ночном пожаре в Южке, и все становится на свои места.
Эксперты из отдела поджогов определили, что возгорание началось в подвале. Бобби выдают противогаз с баллоном: пол в подвале недавно залили, и цемент еще до конца не схватился, поэтому испарения там ядовитые. Детектива проводят вниз по обугленным ступеням и светят на темно-коричневый овал в центре пола. Остальная часть пола поблескивает серо-голубым. Такая же пленка и на коричневом овале, но тонкая.
– Вы это искали? – Голос следователя по поджогам звучит как будто из трубы.
Бобби кивает.
Еще полдня уходит на извлечение тела. Внизу крутится толпа народу, потея, как черти, в противогазах и белых защитных комбинезонах. Пожарные пытаются укрепить потолок подвала, чтобы тот не обрушился никому на голову. Перед тем как доставать тело, приходится послать человека на склад спецоборудования аж в Кантоне. Тот привозит нужный инструмент – что-то вроде отбойного молотка с насадкой в виде шпателя. С его помощью из пола вырезают аккуратный прямоугольник, сообразно ситуации напоминающий гроб.
То и дело народ по очереди поднимается наверх в рукотворный грот, потому что даже в маске противогаза и с кислородным баллоном внизу можно одуреть. Брайан Ши с полудюжиной парней Батлера угрюмо смотрят на полицейских, сидя за столиками у бара, и спрашивают, почему бы служителям закона не заняться нормальными настоящими преступлениями – например, сцапать ниггеров, пока те не устроили бардак в школах и во всем районе. Четверг все-таки на носу.
Во время перекура Бобби спрашивает у Грегора, одного из криминалистов, зачем забирать тело вместе с землей и незастывшим цементом.
– Вещественные доказательства, – отвечает Грегор. – Мало ли что туда просочилось.
Парни из судмедэкспертизы выносят тело, упакованное в черный мешок, и Бобби с Грегором отходят, давая им погрузить мешок в труповозку. Бобби ловит взгляд Брайана Ши, который смотрит с противоположной стороны. Брайан – стреляный воробей, невозмутимый, как профессиональный игрок в покер, однако сейчас выглядит бледно, словно страдает изжогой.
Бобби широко улыбается ему и весело машет рукой.
В морге с трупа счищают куски земли и цемента, которые пакуют в пакеты для вещдоков. Затем моют тело и, насколько возможно, расправляют руки и ноги.
– Причина смерти известна? – спрашивает Бобби.
Дрю Каррен, дежурный патологоанатом, хмыкает:
– Потерпи, а? Я даже еще взглянуть не успел.
Бобби вздыхает и лезет за сигаретами.
– Детектив, здесь курить нельзя.
Через несколько минут Дрю подзывает его. Бобби встает с кресла и подходит.
– Так, вот что удалось узнать. – Дрю указывает на вспученную рану слева, под грудной клеткой. – Ей всадили пятидюймовое лезвие прямо под ребра. Удар пришелся точно в сердце. Убийца наверняка смотрел жертве в глаза.
Теперь Бобби может взглянуть на девушку – дитя, менее восемнадцати лет назад явившееся на свет из утробы Мэри Пэтриши Феннесси. Даже несмотря на первичные признаки разложения, видно, что Джулз была очень красивой. Причем не только красивой, но и… мягкой, что ли? Мать у нее вся жесткая и угловатая, зубы вечно стиснуты, а губы поджаты, словно весь мир против нее. Мэри Пэт целиком сотворена для битвы. А вот ее дочь – даже мертвая – словно попала в этот мир из сказки. Как будто она и не мертва вовсе, а просто спит в ожидании принца, который на своем белом коне вот-вот уже подъезжает к моргу и сейчас пробудит ее поцелуем.