Нетерпеливая Джози даже не заметила оказанной чести: кивнув обоим, она умоляла «поиграть с ней в теннис, а не возиться в грязи и духоте с остальными мальчиками». Эти два слова ее спасли: Пышке и так было слишком жарко, а Долли хотел сберечь новенький костюм, который так ему шел.
– Слушаюсь и повинуюсь, – согласился галантный юноша, вновь отвесив поклон.
– Вы играйте, а я посижу, – добавил полный юноша, мечтая поскорее отдохнуть и побеседовать с Принцессой в прохладной тени.
– Ладно, повесели пока Бесс, а то я разбила ее в пух и прах, ей теперь грустно. У тебя всегда в кармане какое-нибудь лакомство, вот и угости даму, а Дольфус возьмет ее ракетку. Поторапливайтесь, ну!
Подталкивая свою жертву, Джози победоносно вернулась на корт.
Тяжело опустившись на скамью, Пышка (мы будем использовать прежнее прозвище, хотя никто уже не решался его употреблять) тотчас достал из кармана коробку конфет, без которых не покидал дома, и принялся угощать Бесс засахаренными фиалками и прочими сластями, пока Долли лез из кожи вон в борьбе с ловкой противницей. Он одержал бы верх, если бы не злосчастное падение, от которого на новеньких брюках осталось досадное пятно – конечно, он расстроился и отвлекся ненароком. Довольная победой, Джози позволила ему передохнуть и иронически посочувствовала неприятности, от которой Долли сильно огорчился.
– Да не изображай белоручку, отстирается ведь! Похоже, ты в прошлой жизни был котом, раз так волнуешься из-за грязи, или портным, раз так трясешься над одеждой.
– Ладно тебе, лежачего не бьют, – защищался Долли, лежа вместе с Пышкой на траве: скамейку они уступили барышням. Один платок он подстелил под бок, другой – под локоть, а печальный взгляд его застыл на зелено-коричневом пятне, виновнике плохого настроения. – Люблю аккуратность; невежливо ходить перед дамами в старых башмаках да фланелевых рубашках. Мы как-никак из семьи джентльменов и одеваемся соответственно, – добавил он, еще сильнее понурившись при слове «портной»: он задолжал представителю этой замечательной профессии немалую сумму.
– Мы тоже, но одна только одежда не делает человека джентльменом. Тут куда больше требуется, – вспыхнула Джози, вставая на защиту любимого колледжа. – Услышишь еще о достижениях мужчин «в старых башмаках да фланелевых рубашках», пока будешь со своими джентльменами поправлять галстуки и помадить волосы в полной безвестности. Мне вот нравятся старые башмаки, я сама их ношу, а франтов терпеть не могу. А ты, Бесс?
– А я к ним хорошо отношусь, если они учтивые и из наших старых друзей, – улыбнулась Бесс и в благодарность кивнула Долли: он осторожно вытаскивал любопытную гусеницу из ее золотистой туфельки.
– Мне же нравятся воспитанные дамы, которые не рубят юноше голову с плеч за то, что у него имеется свое мнение. А тебе, Джордж? – спросил Долли, одарив Бесс лучшей улыбкой, а Джози – неодобрительным взглядом важного гарвардского студента.
Ответом ему послужил тихий всхрап Пышки, и всеобщий смех восстановил мир в маленькой компании. Но Джози любила поддразнивать «венцов творения» и воображал, поэтому выжидала удачной минутки для атаки – ей хотелось еще немного поиграть в теннис. Долли, как галантный рыцарь, ответил на просьбу дамы и согласился на партию, а Бесс тем временем делала набросок Джорджа: тот лежал на спине, скрестив полные ноги, а его круглое румяное лицо наполовину скрывала шляпа. На сей раз Джози проиграла, вернулась в дурном настроении и разбудила мирно спящего Пышку, пощекотав ему нос травинкой – бедняга вскочил с чихом и гневно искал глазами «эту негодную муху».
– Посиди с нами, поговорим о высоком – «светские люди» должны помогать нам в развитии умов и манер – как-никак, мы всего лишь «сельские барышни в безвкусных платьицах да шляпках», – поддразнила надоеда, коварно начав битву с цитаты из не самой удачной речи Долли, посвященной девушкам, которые в погоне за учебой забыли о внешности.
– Я не вас имел в виду! Платья у вас хорошие, да и шляпки – последний писк моды, – оправдывался бедный Дольфус, не подозревая, что подписал себе приговор неосторожной фразой.
– Вот и попался! Я-то думала, вы настоящие джентльмены не только по внешности, но и по воспитанию. А вы морщите нос при виде девочек, которые плохо одеваются – это не по-мужски, даже мама так сказала.
Джози сидела с довольным видом: она нанесла болезненный удар элегантному юноше, который поклонялся множеству святынь – лишь бы были нарядные.
– Так и есть, старина! Я вот не разглагольствую об одежде и о прочей такой чепухе. – Пышка подавил зевок и нащупал в кармане очередную конфету.
– Ты о еде разглагольствуешь, а это для мужчины еще хуже. Женишься на какой-нибудь поварихе, и откроете вместе ресторан! – со смехом набросилась на него Джози.
От этого страшного предсказания Пышка умолк, зато Долли нашелся с ответом и, мудро сменив тему, перенес битву в лагерь противника:
– Раз уж так хочешь улучшить манеры, позволь вот что сказать: благовоспитанные барышни на личности не переходят и не читают людям нотаций. Так делают только маленькие девочки, которым пока рано выходить в свет, и они мнят себя страшно умными, но уверяю – такое поведение некрасиво.
Джози опешила от подобной наглости: никакая она не «маленькая девочка», даже недавно справила четырнадцатый день рождения! Бесс же заметила с вежливой холодностью, ранящей куда больше, чем дерзость Джо:
– Это верно, только мы всю жизнь прожили с людьми незаурядными, поэтому не умеем вести светскую болтовню, как ваши барышни. Мы привыкли к содержательным беседам, помогаем друг другу и мягко указываем на недостатки и не сможем развлечь вас сплетнями.
Мальчики редко обижались на упреки Принцессы, поэтому Долли смолчал, зато Джози, вдохновленная удачной репликой кузины, раззадорилась пуще прежнего:
– Наши мальчики любят с нами поговорить и спокойно воспринимают намеки. Они не считают себя умнее всех на свете и не ведут себя точно пупы земли в восемнадцать лет, а вот гарвардские студенты так и делают, особенно юные.
Джози жутко гордилась ответным ударом, а Долли он явно ранил – он произнес уязвленным тоном, свысока глядя на потную, пыльную и шумную толпу на бейсбольном поле:
– Местным не помешают какая-никакая культура и воспитание, так что учите их дальше. А наши знакомые по большей части благородного происхождения, и наставления девчонок нам не нужны.
– Жалко, что ваши не похожи на наших «местных». Они ценят знания, полученные в колледже, и применяют их на деле – не увиливают от работы, прожигая жизнь. Слышала я, как ваши «знакомые» разговаривают и как ваши отцы жалеют, что тратили время и деньги зря, чтобы вы потом могли хвастаться образованием. А что касается девушек – вам только на пользу пойдет, если их примут в ваш колледж: хоть подстегнут вас, лентяев, как мы – своих!
– Если ты столь низкого мнения о нас, почему же носишь наши цвета? – поинтересовался Долли: он мучительно осознавал, что не использует в полной мере возможности, представляемые своей альма-матер, но готов был защищать ее до последнего.
– Не ношу – шляпа у меня алая, не бордовая! Много ты понимаешь в цветах, – фыркнула Джози.
– Одно понимаю: будешь так размахивать этой красной штуковиной, придется тебе улепетывать от разъяренного быка, – парировал Долли.
– Ну и пожалуйста! Умеют ваши важные дамы вот так? Или вы сами?
Джози не терпелось похвастаться недавним достижением: она побежала к ближайшим воротцам, ухватилась за верхнюю перекладину и перемахнула на другую сторону, точно птичка.
Бесс покачала головой, Пышка лениво похлопал, но Долли не мог перенести, что его обошла девчонка: он перекувыркнулся и приземлился рядом с Джози.
– А так умеешь?
– Пока нет, но научусь.
Соперница слегка пала духом, поэтому Долли любезно показал еще несколько подобных трюков, не догадываясь, что угодил в ловушку: тускло-красная краска на воротах не привыкла к такому резкому обращению, немного облезла и оставила полосы у юноши на плечах – когда он с улыбкой закончил сальто, наградой ему послужило насмешливое замечание:
– Хочешь знать, как выглядит бордовый? Посмотри на свою спину, ввек не забудешь – вряд ли он теперь отстирается.
– Черта с два! – воскликнул Долли, но все же взволнованно вертелся, пытаясь разглядеть собственную спину – разумеется, вскоре ему пришлось сдаться.
– Пойдем-ка, Долли, – воззвал к нему миролюбивый Пышка: он счел, что лучше уйти до начала следующей перепалки, так как его сторона очевидно проигрывала.
– Молю, останьтесь, отдохните от трудов праведных, ведь вы на этой неделе так утомились! А нам пора заниматься греческим. Пойдем, Бесс. Хорошего вечера, господа!
Издевательски поклонившись, Джози увела кузину, лихо сдвинув шляпку и гордо неся ракетку на плече, словно знамя: последнее слово осталось за ней, а значит, победа на ее стороне.
Долли вежливо, но с холодком поклонился Бесс, а Пышка лениво растянулся на траве.
– Маленькая Джо сегодня злая, точно оса, – вяло заметил он. – Подремлю-ка я еще, жарковато нынче для игры.
– Это верно. Интересно, правду говорила наша злючка насчет треклятых пятен? – Долли присел, стараясь оттереть их носовым платком. – Спишь? – переспросил он через несколько минут увлекательнейшего занятия: обидно получится, если приятель спит, когда он сам места себе не находит.
– Нет. Подумал, что Джози недалека от правды насчет «увиливают от работы». Стыдно, что мы ничего не успеваем, когда надо трудиться в поте лица, как Мортон, Торри и прочие знаменитые люди. Я никогда в колледж не хотел, отец заставил. Можно подумать, он нам пригодится! – простонал Пышка: он не выносил учебы и предвидел впереди еще два тоскливых года.
– Зато какой почет! Необязательно все время зубрить. Если захочу, буду от души веселиться и вести себя как светский человек. Между нами говоря, девчонки в колледже и правда не повредили бы. Плевать на учебу! Но если уж надобно грызть гранит науки, то лучше в компании хорошеньких милашек, не находишь?