Олег так и не поставил звуковую изоляцию, поэтому занимался я под музыкальное сопровождение, одновременно тренируя силу воли: играть у моего дяди получалось не очень. И только в конце работы я сообразил, что изоляцию можно сделать и магией, поэтому заканчивал в блаженной тишине.
«Основ из камня докупить надо», — сообщил Песец, когда я собирал все инструменты обратно в контейнер.
«Зачем? Их еще много.»
«На них почему-то быстрее идет прокачка», — пояснил Песец.
«Потому что они самые дорогие и результат получается самый бестолковый? — предположил я. — С металла хотя бы фонариков и зажигалок можно наделать…»
«Ты же не собираешься всю жизнь делать одни зажигалки? Стремиться нужно к совершенству.»
Уговаривать меня долго не пришлось: отправил я новый заказ на каменные заготовки в двойном размере по отношению к предыдущему. Нужно было с противником-артефактором поговорить, где он закупается. Наверняка посоветовал бы места повыгодней, потому что пока это самое затратное увлечение, которое не принесло мне ни копейки.
«Что берем из модулей?» — деловито спросил Песец, когда я собрался спать.
«Как и собирался — Воздух.»
«Я думал, ты сдвинешь, как это было с магией Жизни», — намекнул Песец на не так давно проведенную обработку по приведению меня к состоянию идеального мага, с точки зрения симбионта.
«Магия Жизни — в приоритете для выживания: мне нужен больший набор Меток.»
«На гитаре ты с ходу не заиграешь. Там тоже нужна тренировка.»
«Я не тороплюсь.»
Песец попытался меня убедить в неправильности выбора, но я спорить с ним не стал, взял модуль Воздуха третьего уровня и зажал в руке, после чего пошло считывание, а минут через пять меня вырубило до самого утра.
А уже утром изучал полученное с модуля и сравнивал с тем, что было известно сейчас.
Воздушный клинок, который напитывал оружие магией воздуха и требовал знания из модулей по Рубящему оружию и Колюще-рубящему оружию был сейчас неизвестен или же, как вариант, владеющие этим заклинанием его не афишировали, поэтому на соревнованиях я бы не стал его использовать, даже если бы отработал на Полигоне и на соревнованиях разрешили сближение противников. Но само заклинание было полезным против Тварей, на которых действует только магия.
Молния, требующая Огонь второго уровня, была прекрасно известна сейчас и использовалась часто, но для Рода, специализирующегося на магии Льда, такое заклинание было весьма нехарактерно и привлекло бы ненужное внимание ко мне.
Воздушное лезвие представляло собой клинок полностью магический и тоже сейчас было известно, причем несколько вариантов. Но все эти варианты я мог получить, меняя параметры в исходном заклинании.
Планирование давало возможность плавного падения с любой высоты и, хотя для соревнований не пригодилось бы, в борьбе с Живетьевыми однозначно повышало вероятность выжить.
Близко к Планированию стояло заклинание Ступеньки, которое создавало под ногами площадки из уплотненного воздуха. Было оно чуть затратней, чем планирование, зато спуск или подъем оказывался полностью контролируемым.
Воздушный аркан позволял спеленать противника или вещь и притянуть к себе. Еще я получил возможность создавать Ветер с регулируемыми силой и направлением, что тоже подходило для боев на дистанции.
В наборе были еще два близких заклинания: Копия первого уровня и Иллюзия второго уровня. Первое создавало точную копию того, на что набрасывалось, и, если предмет или существо двигались, то копия двигалась синхронно с оригиналом, при этом различить их было практически невозможно. Заклинание интересное, но к настоящему времени утерянное. В отличие от Иллюзии, второй уровень которой давал возможность делать ее двигающейся и со звуком. Вот ее чисто теоретически можно было бы использовать и на соревнованиях.
Руки чесались все опробовать, поэтому обычную утреннюю разминку я дополнил выходом на Изнанку, где проверил весь набор доставшихся заклинаний. От Прокола далеко не уходил, поэтому привлечь к себе никого не успел и опробовать на серьезном противнике не вышло. Ну ничего, вечером у нас Полигон, там отработаю в условиях, максимально приближенных к боевым.
Глава 10
Когда я пришел в академию, выяснилось, что из моей группы никто не пришел на соревнования, потому что решили: я пошутил. Мол, у алхимиков никогда такого не было, чтобы выступали сразу на обоих соревнованиях. Потому что алхимия — мирное направление, не слишком хорошо совмещающееся с боевкой.
— С чего бы мне так шутить? — удивился я.
— Мало ли… — пожала плечами Мацийовская. — У вас с горняком, который с твоей подругой пришел, какое-то нездоровое соперничество. Может, ему назло?
— То есть, по-твоему, я мог соврать кому-то назло?
— Мало ли… — смутилась она.
Похоже, сама она не задумываясь соврала бы в такой ситуации.
— Ой, да между вами искры летели, а эта ваша кукла сидела и радостно глазами хлопала, — влезла Фурсова. — Если бы вы подрались, ей бы за счастье было, а маленькая ложь в такой ситуации прошла бы незамеченной.
— Вы меня пытаетесь убедить, что я наврал, что ли? В противном случае все эти разговоры, а уж тем более наезды на Дашу выглядят смешно. И да, мы с Агеевым уже дрались. Не из-за Даши, кстати.
— И как? — заинтересовался Бизунов, весьма неприятно ухмыляясь.
Фурсова, похоже, дала ему отставку, вот он и срывается на всех, с кем она заговорила.
— Где-то у меня его зуб валяется… Будешь лезть — рядом с ним заваляется и твой, — уже рыкнул я, потому что разговор меня сильно напрягал. Кому какое дело, с кем и когда я дрался. Не академия, а дурдом какой-то.
Сама Фурсова после ареста Живетьевой и отъезда Грабиной как-то подуспокоилась. На мой взгляд, совершенно напрасно, потому что Живетьева вечно в заключении сидеть не будет, а когда выйдет — за все спросит и не посмотрит, что выполнение приказа было технически невозможным по причине отсутствия той же Грабиной. Но Метку я подумывал с Фурсовой снять: у меня уже накопился целый список тех, кого надо бы держать под контролем, а важность одногруппницы с отъездом Грабиной резко снизилась.
Я привычно прошелся по всем Меткам. Фурсова точно жила по принципу «Сделал гадость — сердцу радость», потому что при внешнем равнодушии внутри наливалась довольством. Для полного счастья ей наверняка не хватало, чтобы кто-нибудь подрался бы и из-за нее. Поэтому нужно с Бизуновым быть поаккуратнее, чтобы не стать одним из этих тупых «кого-нибудь.»
Проверка меток вообще не порадовала. Нет, Живетьева все также сидела в заключении и злилась, а вот Николай Шелагин перемещался в сторону Верейска. Быстро перемещался, скорее всего, на самолете. К соревнованиям или чуть позже появится. Поскольку он мчался по мою душу, нужно будет быть все время начеку, не забывать все контролировать и надевать артефакты сразу после поединка. О последнем я сразу предупредил Олега: чтобы забирал и отдавал артефакты на выходе. Защиту я смогу дополнительно и свою держать, но артефакты, проверенные на Изнанке — надежнее.
Выехали мы немного пораньше, чтобы успеть забрать артефактные основы и прибывшие заказанные модули.
— Ты какой-то подозрительно спокойный, — внезапно сказал Олег.
— Я не спокойный, просто меня не особо волнует результат соревнований, — пояснил я. — Младший княжич едет. Вот и размышляю, какую подлянку он может сделать.
— На соревнованиях вряд ли, — начал прикидывать Олег. — Там все на глазах у князя будет.
— Ты думаешь, его это остановит? — удивился я. — Он привык, что ему все сходит с рук.
— Живетьев ему запретит подставляться. Мне кажется, они провернут так, чтобы походило на несчастный случай, и чтобы подозрение не упало ни на княжеского целителя, ни на княжича. Так что, скорее, после соревнований, поэтому уезжаем сразу и пока княжич в Верейске — сидим дома.
— Он же не сам пойдет меня убивать, — скептически возразил я. — Поручит кому-нибудь. У него под рукой все ресурсы княжества.
Олег громко и тяжело вздохнул.
— Нужно пресечь доступ. Нужно князю сказать, что Николай Шелагин ему не сын.
— Нужно. Но для этого нам с ним следует остаться наедине: о таких вещах при посторонних не говорят.
И не факт, что он мне поверит: я, как-никак, лицо, заинтересованное в том, чтобы убрать лишнюю фигуру на пути к месту князя, как посчитает Шелагин. А обвинение серьезное: под него попадает не только княгиня, но и Живетьев. А вот когда князь получит подтверждение от того же Зимина, вот тогда полыхнет знатно. Причем не только в нашем княжестве: под подозрение попадут многие целители из Живетьевых. Потому что, если один скрыл факт незаконнорожденности, что мешает это сделать другим? Удар по репутации Живетьевых выйдет куда сильнее, чем в результате ареста главы Рода.
Княжич пока еще был не в Верейске, так что его разговор с Живетьевым я с высокой вероятностью услышу: от военного училища до княжеской резиденции дотягиваюсь, хотя и с трудом. По телефону они вряд ли обсуждали такие деликатные темы, хотя все могло быть.
Заготовки забрали, поехали за модулями, которые я проверил сразу при получении. Битых не оказалось. Вообще, как я заметил, битыми были только те, у кого оказывалась повреждена оболочка, так что снимки «монет» с двух сторон позволяли избежать покупки нерабочего модуля. К сожалению, на остальных предметах Древних это не работало, мне нужно было подержать их в руках, чтобы не получить еще один подвисший стазисный ларь, к примеру.
— Мы еще успеваем заехать на рынок, если быстро, — предложил Олег. — Стазисный ларь в багажнике не даст ничему испортиться.
— Если только совсем быстро, — прикинул я.
Действительно, запас продуктов стоило пополнить — не за всем можно было сбегать на Изнанку.
— Максимум полчаса, — оживился Олег.
В полчаса мы и уложились, потому что закупались уже в определенных местах. Я даже успел за травками для алхимии сходить, пока Олег укладывал в багажник мясо, молоко, яйца и овощи. Затарился он так, как будто действительно собирался выдержать осаду. Фруктов у нас пока хватало своих — не все мы отправили на переработку в алкоголь.