— А сейчас-то ты как? — спохватился княжич.
— Своим способом доберусь, не переживайте. Только дверь мне откройте, а сами… Ну, к примеру, сходите поужинать. И да, сообщите князю о моей пропаже. Мол, мой дядя Олег звонил, переживал.
Я дернулся к выходу, собираясь уйти в невидимость.
— Стой, — спохватился Шелагин. — Твой дядя должен мне позвонить, сообщить о твоем исчезновении. Именно сам позвонить. Подозреваю, что мой телефон прослушивают.
Тут я сообразил, что до сих пор не знаю ни его номера телефона, ни Грекова, поскольку они посчитали это излишним.
«Бумагу и ручку приготовь», — попросил я Олега.
«Есть.»
— Диктуйте номер телефона.
— Так запомнишь? — удивился Шелагин.
— Олег записывает. Сейчас перезвонит, сообщит о моей пропаже. Заодно скажите ему, чтобы не выходил никуда из дома до вашего прихода.
Шелагин недоверчиво продиктовал. Я продублировал Олегу. Потом попросил его позвонить и сообщить княжичу о моем исчезновении. И о том, что я оставил запись на случай своей смерти. Олег позвонил тут же. Поскольку Шелагин держал телефон не вплотную к уху, слышал я разговор с обеих сторон.
— Александр Павлович, племянник пропал, — встревоженно сказал Олег.
— Как пропал?
— Его дополнительно премировали выходом на Изнанку. Коротким, в пределах часа. Но прошло куда больше времени, а телефон Ильи не отвечает. Он подозревал, что с ним может что-то случиться, и оставил запись. Ее я могу показать только вам или вашему отцу. Обвинения там серьезные.
Сыграл Олег прекрасно: если кто-то подслушивал, то должен был увериться: существует компромат на преступников.
— Разберусь.
— Разобрались уже с сестрой. Соню убили по приказу княгини. Теперь Илью. А потом и меня приберут.
— Пока ничего не прояснится, из дома не выходите, это приказ.
Я сообразил, что этим звонком ставлю дядю под удар и торопливо ему передал:
«Олег. Не выходи ни под каким предлогом. На звонки отвечаешь только мои и Шелагина.»
Сообщение получилось слишком длинное, и голову прострелило резкой болью, как будто спицей проткнули ото лба до затылка. Олег наверняка тоже получил свою порцию неприятных ощущений, потому что ответил не сразу и коротко:
«Понял.»
После окончания разговора я сказал:
— Все, звоните князю, про запись не забудьте — поднимайте волну, а я пошел.
Защиту от прослушки я снял, а сам ушел в невидимость, в которой и прошел через дверь телепортацией. Это, конечно, было лишней тратой энергии, но вряд ли будет выглядеть достоверно, если княжич, получивший известие о пропаже единственного сына, спокойно пойдет ужинать. Но трату энергии нужно было снижать. Не то чтобы у меня ее оставалось мало, но чисто физически последние часы я работал на пределе и нуждался в отдыхе. Поэтому, выйдя из гостиницы, невидимость я заменил иллюзией и взял такси, которое как раз удачно подвезло клиента к комплексу у Прокола. Налички доехать до поворота к Живетьевым у меня хватало. На самом повороте я, разумеется, не вышел, проехал чуть дальше, до придорожного кафе, обмолвившись, что у меня там встреча.
Таксист меня высадил и сразу уехал, а я опять ушел в невидимость и побежал. Понимание того, что еще немного — и я дома, придало второе дыхание. По дороге размышлял, что издержки моего воспитания когда от меня неукоснительно требовали только подчиняться, сыграли со мной злую шутку: я не хотел брать на себя никакие обязательства, предпочитая, чтобы решения принимали другие. Но увы, сейчас это было роскошью: решения я должен был принимать сам, причем не только за себя, но и за своих близких.
Со времени моего прошлого посещения в защите Живетьевых почти ничего не изменилось. Не считать же серьезными изменениями оплавившиеся украшения на воротах? Наверное, император так торопился забрать свою реликвию, что любую задержку на пути воспринимал болезненно. А защитные заклинания остались те же, как и собаки, которые, бегая по участку, старательно огибали зону ворот. Меня они под моим ворохом заклинаний не учуяли, забеспокоились, только когда я открыл Прокол. Я их долго волновать не стал, прошел на Изнанку и закрыл за собой портал.
На Изнанке уже пришли сумерки, а с ними — повышенная активность тварей. До меня никто не успел добраться, потому что транспорт я достал и активировал за считаные секунды, тут же в него забрался, включил все защитные системы и рванул до родного дома. По дороге рассматривал карту в поисках значков, обозначавших базы, но на этом уровне таких не было. Домики же по типу того, что мы обнаружили, наверняка были еще, но даже имеющийся не был отмечен — не представлял стратегической ценности.
У Прокола на нашу сторону я тоже не мешкал, потому что темнота наплывала прямо-таки семимильными шагами. Даже контейнер с транспортом в пространственный карман не убрал, чтобы время не тратить, так с ним в руках и шагнул в коптильню, где сразу же налетел на нервно расхаживающего взад-вперед Олега.
— Илья! — радостно заорал он и бросился обниматься с такой прытью, что я еле успел закрыть прокол. — Ну наконец-то! Я уже весь извелся. И голова дико болит.
Голова дико болела и у меня, но от нашлепок можно было уже избавляться. Что мы и сделали, но у контейнера со средствами связи, потому что такую мелкую штуку потерять очень легко, а вот найти ее потом — практически невозможно.
— Телефон я выключил, потому что мне начали названивать со странных номеров. Завтра включу, поближе к обеду — вряд ли Шелагин появится раньше. Он же в Дальграде?
— Там.
— Как ты на него наткнулся?
По дороге Олег забрасывал меня вопросами, но я героически молчал, решив совместить рассказ с ужином. Есть хотелось зверски, а еще — принять душ и завалиться спать.
— Да ничего особо интересного не было, — сказал я, когда уже сидел с полной тарелкой на кухне. — Одни убили мой фантом, другие убили тех, кто должен был убить меня. Запись у меня есть на кристалле. Потом я нудно собирал ингредиенты, нашел древнюю базу, но проникнуть не смог — открывающий механизм нужно было заряжать энергией, а это время. В противостояния с тварями не ввязывался, действовал очень осторожно. Уже на этой стороне обнаружил рядом Шелагина, решил поставить его в известность о происходящем.
Кстати, судя по метке княжича, сейчас он летел в Верейск, так что наша беседа завтра состоится. Но к ней нужно подготовиться, отдохнуть и выспаться. Пересказывать сейчас события дня не было ни сил, ни желания.
— Олег, у меня к тебе будет просьба. Я выдам кристалл, с него нужно будет скопировать куски с кадрами обеих групп, причем во втором случае должно быть непонятно, что запись идет из машины.
— Как я это сделаю? — опешил Олег. — С проигрывателя Древних на наш носитель?
— Запусти проигрывание на фоне белой стены и поставь напротив камеру на штативе, — предложил я. — Заодно посмотришь все, что видел я. Может, я что важное упустил. Да, если что, кинжал Живетьева у меня.
— Думаешь, это станет уликой? — засомневался Олег.
— Думаю, он пойдет в переплавку вместе с остальным изнаночным металлом. На записи о нем зайдет разговор, поэтому я поясняю этот момент сразу. — Я зевнул, не в силах больше сдерживаться. — Прости. Дико устал за сегодня. Нагрузка для меня чрезмерная вышла.
— Действительно. Проще посмотреть, чем мучить тебя расспросами, — согласился Олег. — Иди спать. Я все сделаю.
— Учти, там много рутины. Прокручивай на быстрой перемотке, если ничего не будет происходить. Главное — запись с преступлениями обеих групп.
Я опять зевнул и понял, что, если не пойду к себе прямо сейчас, усну вот тут, за столом, мордой в опустевшей тарелке. Но до того как добраться до кровати, я все же добрел до душа, где стянул с себя всю амуницию. Надо же, я даже не чувствовал, что на мне столько всего наверчено, настолько оно все оказалось удобным и невесомым. Все же экипировка Древних — вещь.
С этой мыслью я и бухнулся в сон, который выдался крепким и без единого сновидения — наверное, все впечатления я получил днем, на ночь организм ничего не оставил. Если кто-то и пытался проникнуть к нам (а я был уверен, что пытался), то даже Строительный Туман не прошел, поэтому сигнализация ни разу не сработала.
Утром я встал в прекрасном настроении, на столе обнаружил записку от Олега, придавленную флешкой. Просмотрев видео, я убедился, что Олег сделал все как надо: не было лишнего, зато обе группы получились очень четко. К сожалению, разговоры второй группы слышны не были, лишь на максимальной громкости пробивались отдельные звуки, сложить из которых нужную фамилию не представлялось возможным.
Сделав разминку и позавтракав, я решил разобрать добычу. В первую очередь — шкуры камнеплюев, потому что они занимали непозволительно много места. Зелья для их обработки пришлось варить целую бадью. А уж когда я принялся счищать со шкур лишнее — все на свете проклял, потому что все отделялось с таким же трудом, с каким эти шкуры резались. Но на полдороге я не бросил и даже успел закончить с этим грязным делом до того, как встал Олег. Причем все сделал строго по технологии. Шкуры отчистил, тщательно распределил зелье и еще полил им каждый слой дополнительно, когда укладывал. Для обработки требовалось не меньше суток, а лучше — двое-трое. Раньше я точно туда не полезу, не до этого будет.
До остального я добраться не успел, потому что Олег появился как раз тогда, когда я размышлял: заняться слизнем или клювоголовой змеей.
— Ну ты и устроил, Илья, — восхищенно сказал он. — Я ни один фильм с таким интересом не смотрел, как твои приключения. Жаль, что в бункер попасть не удалось. Там могут быть рабочие артефакты, а они нам сейчас не лишние. А может и сам бункер не лишний… Но вообще хорошо, что нет возможности прямой трансляции — я бы с ума сошел, если бы не знал, что все уже в прошлом. Ты сильно рисковал.
— Больше так рисковать не буду. Если Шелагины не поверят — плюну и куда-нибудь смотаемся. У нас налички столько, что очередной дом на аномалии купить сможем.