«Можно какой-нибудь беседкой.»
«Можно. Но домом надежней.»
Я пообещал Песцу об этом подумать, но после того, как мы обзаведемся котлованом. И уже в зависимости от его размеров будем решать, строить ли на его месте дом, заливать пруд или вообще делать небольшое озеро.
Вышел из невидимости я недалеко от гостиницы и сразу позвонил Олегу, обрадовал, что собственность рода Песцовых приросла еще двумя пунктами: фабрикой и домом. Олег аж дар речи потерял от неожиданности.
— Олег? — уточнил я, не понимая, продолжается разговор или нарушилась связь.
— В себя прихожу, — ответил он. — Но и то, что думаю, — разговор нетелефонный. Очень нетелефонный. Но по поводу дома в Дальграде я очень рад. Не представляешь насколько. Но все при встрече.
— От Вьюгиных что-то слышно?
— Тоже нетелефонный разговор. Елизавета Николаевна приехала, но я, разумеется, про наш подарок не заикнулся, тебя жду. Вовка с отцом остался в Горинске. И Лебедев пока там — последним своим выкрутасом Алка сильно здоровье отцу подорвала. Может, и рассчитывала, что умрет, но смертью, похожей на естественную. И ей, и ее сыночку только одно было нужно: чтобы передал власть Владиславу.
— У тебя завтра занятия есть?
— Нет, а что?
— Возможно, я к тебе с просьбой обращусь съездить в одно место.
— Без проблем, — Олег даже обрадовался, сразу сообразив, что просить я его буду уже лично, что и подтвердил, добавив: — Жду встречи.
На этом мы попрощались, и я пошел в гостиницу. В отведенных нам апартаментах неожиданно оказалась посторонняя особа: в гостиной сидела княгиня из тех, кто присутствовали на Совете. Почему-то подумалось, что вряд ли сейчас велась речь о коалиции, и я оказался совершенно прав. Как только меня представили Калерии Кирилловне Беспаловой, она сразу завела разговор на тему личных интересов.
— Признаться, Илья, твое видео произвело на меня впечатление, — сказала она. — Настолько сильное, что захотелось увидеть эту шубу своими глазами, и если она так хороша, то купить.
— Я ее планировал выставить на аукцион… — осторожно ответил я.
— Прохоров говорил, что ты обещал эту шубку его дочери.
Говорила она с явно выраженным пренебрежением по отношению к Прохорову. Не знаю, с чем это было связано, но я мог лишь разделить ее мнение. Пока все знакомые мне члены этого княжеского Рода уважения не вызывали.
— Не совсем так. Я давал ей сутки на решение. Сутки давно прошли, но мне было не до аукционов, Калерия Кирилловна.
Одновременно с разговором я размышлял, подойдет ли шуба этой даме, потому что она была куда старше Прохоровой и чуть более худой.
— Аукционисты за свои услуги берут хороший процент, — продолжила она. — Продавать и покупать напрямую выгодней. Я тебе дам ту цену, которую Прохорова заплатила на аукционе за куртку. Бонусом к этому идет мое хорошее отношение.
Не факт, что мне пригодится хорошее отношение княгини, впервые увиденной мной сегодня. И не факт, что оно нужно Шелагиным: ни один, ни второй никак не показывали свою заинтересованность.
— Аукцион дает гарантию, что вы купите именно ту вещь, описание которой читали.
— А ты мне собираешься продать другую, Илья? — удивленно вскинула она брови.
Шелагин-старший, лица которого Беспалова сейчас не могла видеть, чуть прикрыл глаза, показывая, что мне стоит согласиться.
— Я не занимаюсь конвейерным производством, — усмехнулся я. — Так только, когда есть интересный материал и желание с ним поработать.
— Тогда мы договорились?
— Договорились, Калерия Кирилловна.
— Я до конца недели буду в Дальграде. Реально за это время доставить сюда шубу? — перешла она сразу к деловым вопросам.
— Скорее всего. Обещать не буду, но постараюсь.
Она расцвела улыбкой, но долго радоваться в нашей компании не получилось, потому что появились известия о моей новой собственности.
Разумеется, сам император к Шелагиным не поехал, отправил гонца с официальным письмом, где было указана необходимость вступить во владение непременно сегодня, потому что после полуночи императорская охрана снимается. При этом в письме император зачем-то подчеркнул, что дом его службами проверен и там не осталось ничего опасного. Мол, не сделали Живетьевы перед уходом никаких закладок, и император в этом ручается.
— Как оперативно выселили, — удивилась Беспалова.
— Подозрительно оперативно, — согласился Шелагин-старший. — На Константина Николаевича непохоже совершенно.
— Ехать все равно надо, — сказал я. — Посмотрю на месте.
— Чую какой-то подвох, — нехорошо прищурился Шелагин-старший.
— Он наверняка есть. Но ведь император гарантирует безопасность дома.
Не рассмеяться мне удалось с трудом, но лицо дернулось, что заметил Шелагин-младший и сообразил, что я точно знаю, что нас ждет в доме.
— Действительно, — сказал он. — Если император гарантирует, то нам нужно как можно скорее освободить его людей от охраны дома Ильи.
— Что-то тут не так, — нахмурился Шелагин-старший. Он переводил взгляд с меня на сына, заподозрив, что мы что-то от него скрываем. — Но вы правы: ехать надо. На месте разберемся.
— Могу поехать с вами, — предложила Беспалова. — Если что, выступлю свидетелем.
— Будем признательны, — с радостью ухватился за предложение Шелагин-старший. — Слишком хороший кусок достался Илье, чтобы его не попробовали тем или иным способом отобрать.
— Совершенно с вами согласна. — Беспалова гибко потянулась и встала. — Кстати, у Ильи есть какие-либо обязательства перед Родами? Насколько я понимаю, договор с Прохоровыми на него не распространяется?
— Я не намерен принимать на себя какие-либо дополнительные обязательства в ближайшее время, — довольно холодно сказал я, чтобы показать свое отношение к подобным переговорам. Хватит мне притязаний от Прохоровой.
— И совершенно напрасно, — усмехнулась Беспалова. — Чем скорее ты заключишь договор, тем меньше вероятность, что император признает правоту Прохоровых, уверяющих, что в договоре имя Николай следует заменить на имя Илья. А при наличии договора на твое имя это становится невозможным. Разумеется, если в качестве пары будет указана девушка княжеского рода.
Прохоров действительно поднимал этот вопрос на Совете, но император отмахнулся напомнив, что договор между Прохоровыми и Шелагиными, а я — к ним отношения не имею. Но вправе ли император вообще принимать такие решения?
— Калерия Кирилловна, да разве молодежь об этом задумывается? Давайте мы вначале переговорим с вами, обсудим возможные варианты. — И не успел я возмутиться, как Шелагин-старший добавил: — Но я вас сразу предупрежу, что окончательное решение будет за Ильей.
Это меня немного примирило с тем, что он собирался что-то там обсуждать. Кроме того, на настоящий момент они могли хоть задоговариваться за моей спиной: я — глава другого рода, без моего согласия и согласия моего опекуна никакие договоры с моим участием невозможны. А Олег мне совершенно определенно обещал ничего за моей спиной не заключать.
Не знаю, о чем они разговаривали, потому что Шелагин-старший поехал в одной машине с Беспаловой, а Шелагин-младший — со мной. Метку с Шелагина-старшего к этому времени я уже снял. Был вариант подслушать, используя возможность слушать видимую цель, но для этого мне пришлось бы развернуться, потому что машина Беспаловой ехала за нами, а через зеркало заднего вида этот навык не сработал. Точнее, сработал, но столь криво, что на выходе получалась тарабарщина. Скорее всего, разобрать было можно при должном уровне тренированности. Но его у меня не было, зато под боком оказался обеспокоенный Шелагин-младший.
— Как погулял? — спросил он.
— Много чего интересного увидел и услышал, — ответил я. — Столица все-таки. Центр притяжения. Александр Павлович, не подскажете с чего вдруг такой резкий интерес от госпожи Беспаловой в мою сторону? Ведь неясно пока, признает император или нет.
— Могу только предположить. Беспаловы любят риск, — пояснил Шелагин. — Кроме того, Калерия Кирилловна уверена, что тебе от нас много чего достанется даже без княжеского титула. Но главное все же дом в столице, который остается при тебе даже при самом плохом раскладе.
После этих слов я активировал защиту от прослушивания и сказал:
— Не факт, что останется. Арина Ивановна была столь любезна, что презентовала нам бомбу в доме. Император с ней согласился, что выгодней будет сразу поставить жирный крест на притязаниях остальных князей, которые увидят, что бывает с теми, кто покусился на целительское имущество.
— Насколько мощная бомба?
— На месте дома должна будет остаться только воронка, а от нас вообще ничего. Живетьева уверена, что наши защитные артефакты не справятся с бомбой Древних.
— И ты только сейчас об этом говоришь⁈
— Управляющая часть у меня. Я подорву, когда мы подъедем к дому, но не въедем на территорию самого поместья. Часть удара погасит ограда, с остальным наши артефакты справятся.
— Не лучше ли сообщить об этом отцу и отказаться от взрыва?
— Не лучше. Бомбу я не деактивирую — моих умений не хватит даже при наличии управляющей пластины. Павлу Тимофеевичу завтра компенсацию выбивать, он не должен заподозрить, что у нас был выбор. Опять же, для Беспаловой и остальных без дома я буду куда менее интересен.
— Ты не представляешь, в каком виде будет участок. Ты не сможешь даже разобрать завалы до признания императора, не говоря о том, чтобы что-то построить.
— Не думаю, что там будет многим хуже, чем на участке в Философском Камне, — намекнул я. — У меня свои методы. И меня вполне устраивает, если имеющееся здание снесет Живетьева, а заплатит за это император.
— Хм… Ты уверен, что справишься?
— Будет дом не хуже, чем тот, что у меня, — пообещал я.
«Более того, сам сможешь выбрать. Потому что с выученным навыком Строительства ты будешь понимать, что находится в контейнере.»
Песец излучал море энтузиазма, несмотря на то, что в планах не было даже самого завалящего