— Теперь ты иди, а я посижу.
И так мне стыдно сделалось, так стыдно! Человек, вправду, на работе, а я не поверила!
Но особенно в чувства ударяться некогда было, в свое учреждение побежала: рабочий-то день кончался…
ЗОЛОТАЯ ЛИХОРАДКА
Лихорадка началась в конце старого года. Она охватила всех, от мала до велика, от уборщицы до директора.
Выдираемые из столов бумаги подбитыми птицами реяли в воздухе. Книги и папки глухо ударялись о паркет пола. Вешалки молниеносно освобождались от пальто, шляп, авосек и судков. Картины оставляли траурные пятна.
Весь инвентарь изгонялся вон. Чтоб ни духу, ни следа.
К зданию одна за другой подкатывали машины со свежезакупленной мебелью.
И вот сомкнутыми рядами встал новый, умноженный в числе инвентарь. Диваны сказочной расцветки сулили отдохновение в процессе труда. Керамические изделия увенчали шкафы и сейфы. Баснословно оцененные пейзажи повисли на всех четырех стенах. Пианино в чехле будило смутные музыкальные иллюзии. Трюмо-трельяж отражало оттенки чувств в момент борьбы за госкопейку.
Но тут появился главбух…
— Это что же такое?! — Он яростно давил себе виски. — Просчитались! Израсходовали не все отпущенные средства! Реализовать или спишут!
— По торговым точкам! — кликнул клич директор. — Брать все! Гинекологические кресла! Пилюли от ожирения! Рыболовные снасти! Киноюпитеры! Детективные романы!
И устремился в кабинет: составлять заявку на оборудование учреждения в новом финансовом году.
ЛОГИКА
Как-то попалась мне книжонка под названием «Логика». Прочитал. Ничего, полезная штука, может пригодиться в жизни.
Недавно я устроился на винодельческий завод на малоприметную должность.
Через сколько-то дней приходит управдом. Я радостно встретил его. А он глянул вниз и вбок и уронил: «Вы, я слышал, устроились на винзавод? У меня на днях день рождения». Когда он ушёл, я расшифровал взгляд и фразу и получилось: бутылочка вина. Я обратился к логике: одна звезда по сравнению с космосом — ничто, капля в море. Одна бутылочка вина по сравнению с продукцией завода — тоже ничто, капля в море.
Управдом получил бутылочку вина.
Потом пришёл мой друг Карпуша Чернов. Вбежал, обнял, обрадовал, что жена любит вино той марки, которую вырабатывает наш завод.
Я опять обратился к логике: стоит ли из-за бутылочки вина терять друга, работающего на мясокомбинате?
Карпушина жена долго жала мне руку левой рукой. В правой она держала бутылку.
Потом кто-то из знакомых захотел порадовать своих периферийных родственников винным подарком.
Опять я обратился к логике: если можно помочь человеку, почему не помочь?
Потом… Однако не буду утомлять вас однообразием своих рассуждений и действий. Кончилось тем, что на заводе узнали, подняли шум, пошли разговоры, чуть не собрания. Договорились до того, что если каждый будет брать по бутылочке, то это выльется в центнеры и даже тонны.
Я хотел просить директора не снимать меня с работы, но он уже издал приказ: назначить меня завскладом готовой продукции.
Вот что значит логика!
ЛЕС РУБЯТ — ЩЕПКИ ЛЕТЯТ!
Прораб Вандалов положительно относился к пословицам и поговоркам.
Особенно по душе пришлась ему пословица «Лес рубят — щепки летят!» Было в ней что-то широкое, удалое! Эх, раззудись плечо, размахнись рука, круши, не жалей!
И еще любил Вандалов цитаты. Из классиков.
Поэтому, придя на территорию будущей стройки, торжественно произнёс: «Здесь будет домик заложен назло надменному соседу»! Под «соседом» он разумел растительность. Сколько ее, чуть не целый лес! Ну да ничего, справимся!
И пошла стройка. Этаж, другой, третий, седьмой…
Все! Построили.
И тут произошла неожиданность: пригласили куда следует Вандалова.
— Получай, товарищ прораб, ордер на квартиру. В построенном тобой доме. Рад, небось? Что ж, законно.
Но вместо законной радости на лице прораба появилась стеснительная улыбка…
— Бери, бери давай! — совали ему ордер.
А он не брал.
— Да ты что, болен?
— Здоров. Спасибо, конечно, но вы уж кому другому… У меня, правда, квартира маленькая… — переступил он с ноги на ногу. Но вдруг просветлел. — Зато благодать, знаете, природа кругом, растительность…
— И вокруг новопостроенного растительность, дачный же участок!
— Дачный-то дачный, да лес рубят — щепки летят… — вздохнул Вандалов, вспомнив оголенную им местность.
ВНЕШНЯЯ СЕКРЕЦИЯ
Он вошел, сияющий и победоносный.
— Ты бы посмотрела, во что я превратил помещение! — восторженно сказал он жене. — Главное — научно подошел к делу. Ведь что такое питание с точки зрения науки? Ассортимент продуктов, вызывающих деятельность внутренней секреции, так? Тонкая, скажу тебе, штука секреция эта самая, и добраться до нее нужно умеючи. Действовать приходится через положительные эмоции. Положительные эмоции — вот ключ к внутренней секреции! Да ты сама знаешь: испорть человеку настроение — и аппетита как не бывало. А аппетит для нас, работников пищевого блока, — альфа и омега, начало и конец. Когда у клиента аппетит, он черепаху проглотит и панциря не заметит. Уловила взаимосвязь?
— Уловила.
— Прямая. А что действует на положительные эмоции? Красота! Да, милая, красота, внешние данные. Вот это и стало моей точкой опоры! Окна — во всю стену! Трафарет — ультрасовременный! Занавеси — стопроцентный нейлон! Шторы — кусты, водоем, луна — интимный элемент. Столы и кресла — никель и пластик, металл плюс химия! На столах — керамика с обнаженными ветками, как в романсе, помнишь: «И остались только две увядших роз, две увядших розы в темном хрустале…» Куда ты, дорогая?
— Я ненадолго. — Жена ушла.
Когда он, освеженный, вышел из ванной, стол уже был накрыт для обеда. Посредине стояла керамика с ветками.
Первая же проба вызвала на его лице эмоции, не имевшие ничего общего с положительными.
— Это… это… это что же такое?! Это же бред, а не борщ! Что ты в него набросала?!
— Ничего не бросала. Я взяла его в твоей столовой.
ПАЛОЧКА-ВЫРУЧАЛОЧКА
На днях я встретила свою знакомую. Пришлось схватить её за рукав, иначе она промчалась бы мимо.
— Ой, милочка, тороплюсь ужасно! — сказала она. — Хлопот — даже не представляешь! Меняла, понимаешь, обои — целый день бегала, пока нашла по душе, ведь это не шутка — обои, правда? Но зато выбрала — умрешь! По оранжевому полю голубые розы, представляешь? Потом обновила кое-что из мебели, купила столик, универсальный! Смотришь — столик, да? А он же — горка, — дверца стеклянная, — он же книжный шкаф — книг у меня, сама знаешь, кот наплакал, так что поместятся, — он же письменный стол, но это мне ни к чему, и он же — главное! — туалетный столик, если поставить зеркало! Чудо, ага? Но это стоило мне двух дней беготни! Потом я была именинницей, — прости, я тебе звонила, но ты где-то пропадала! Потом за туфлями с утра до вечера охотилась! Шпилька — уже немодно, полушпилька — неэффектно, плоский — вообще ерунда! Потом была у тётки, за городом, весь день пирогами объедалась. Потом была на свадьбе у подруги — ты её не знаешь, — чуть не сутки танцевала, думала — заболею! Ну, пока, бегу в парфюмерный, дел миллион, а сегодня последний денек, завтра мне бюллетень закроют! Жалко, правда?
МАННАЯ КАША
Получив зарплату, я собрался в ресторан, но меня окликнула Марья Петровна.
— Захар Захарыч! Вы знаете Анечку из расчетного стола?
— Кажется, знаю, — ответил я. — Маленькая, черненькая.
— Да, да. Она выходит замуж!
— На здоровье! — искренне пожелал я.
— Так мы, знаете, собираем, вот список… Только, пожалуйста, не скупитесь, мужчина должен быть щедрым. — Она обворожительно улыбнулась.
Я отдал некую сумму и расписался.
У двери в вестибюль меня властно взяли за локоть. Это была Ираида Нестеровна.
— Захар Захарыч, у Ивана Савельича родился ребенок!
— Очень рад, — улыбнулся я.
— Мы решили собрать… В общем, распишитесь, вот здесь.
Я внес некую сумму и расписался.
Тут на мое плечо опустилась тяжелая мужская рука. Это был завхоз.
— У Макара Степаныча скончалась троюродная тетка, — вздохнул он. — Вот, списочек…
Я внес посильную лепту и шмыгнул на улицу.
— Захар Захарыч! Чуть не упустил! — Прямо на меня мчался Николай Николаевич. — Игорь Абрамович именинник! Вот, списочек… — Он вытащил из портфеля полватмана.
Игорь Абрамович был главой нашего учреждения. Я расписался на скользкой поверхности ватмана.
С витрины столовой улыбался карапуз, поглощавший манную кашу. Сегодня у нас с ним было одинаковое меню.
И ДНО, И ПОКРЫШКА
Шумело веселое лето, зацветали розы в саду…
Квартиросъемщица Федосья Ивановна проснулась в своей сверкающей после капитального ремонта комнате от того, что холодная капля шлёпнулась о лоб.
Федосья Ивановна вскочила с постели. На дворе шёл звонкий дождь, в лужах лопались радужные пузыри.
Федосья Ивановна побежала в домоуправление.
— Что случилось? — спросил управдом, похожий на академика в отставке.
— Людям ремонтируют, а мне дырья понасаживали!
— Какие дырья, что за дырья?
— В крыше дырья, текёт, проклятая!
Академическую солидность как рукой сняло. Теперь это был разгневанный воитель.
— Халтурщики! Я с них потребую! Лиза! — крикнул он машинистке. — Оставьте всё и печатайте протест «Ремстройконторе» с требованием срочно ликвидировать последствия ремонта! Слово ремонт возьмите в кавычки. А вас, гражданка, известим письменно.
— Так текёт же…
— Но вы же видите — я занимаюсь вашим вопросом.
Федосья Ивановна покинула контору.
Получив послание домоуправления, начальник «Ремстройконторы» тоже разгневался:
— Ишь, хитрецы! Сто раз один и тот же объект ремонтировать?! Нет, го