Но все это было делом второстепенным.
Первостепенным было нечто совсем другое…
Однажды… Ну да, однажды, услышав слабый скрежет вельветовского ключа, Анна Семеновна и Анна Михайловна выскочили в прихожую — засвидетельствовать свое почтение представителю печатного слова. И вдруг!.. Вошла Тома, а за ней, вежливо пропустив вперед, Вельветов.
Анна Семеновна и Анна Михайловна многозначительно переглянулись.
— Ах, Томочка! Прелестная погода, не правда ли? — улыбнулась Анна Семеновна.
— Настоящая весенняя температура! — улыбнулась Анна Михайловна.
Утром на кухне Тому поджидали две милые, обаятельные женщины.
— Какой у тебя прекрасный цвет лица! — воскликнула Анна Семеновна и позвала мужа. — Какая милашка наша Томочка.
— Великая сила — слово! — сказал муж Анны Семеновны.
— Ты сегодня очаровательна! — воскликнула Анна Михайловна и позвала мужа. — Посмотри на нашу Томочку! Я всегда считала, что в ней что-то есть… Иначе разве на нее обратил бы внимание фельетонист… Теперь он будет с ней советоваться!
— Пресса — это все! — сказал муж Анны Михайловны.
Жизнь Томы в квартире уже можно было сравнить с райской.
Но…
Однажды Тома пришла домой одна, без Вельветова. Из ее комнаты слышалось что-то похожее на сдавленный плач.
— Я этого ожидала! — усмехнулась Анна Семеновна. — Тома и фельетонист! Анекдот!
— А я так знала наверняка! — усмехнулась Анна Михайловна. — С ее цветом лица!
Утром на кухне Тома не увидела лиц Анны Семеновны и Анны Михайловны. Только спины. Словно никакой Томы в природе не существовало.
Но…
Однажды Тома пришла вместе с Вельветовым.
— Какой у тебя прекрасный цвет лица! — воскликнула Анна Семеновна.
— Ты сегодня очаровательна! — воскликнула Анна Михайловна.
— Великая сила — слово! — сказал муж Анны Семеновны.
— Пресса — это все! — сказал муж Анны Михайловны.
— Знаете, они просто однофамильцы! — улыбнулась сияющая счастьем Тома. — Володя работает в пуговичной артели.
В тот же миг она поняла, что изгнала из рая и себя, и Вельветова.
ПЕЧКА, ИЛИ РОМАН В ЗАЯВЛЕНИЯХ
Переставляя в комнате мебель, Гопак Степанида Ивановна задела печку, в результате чего один кирпич выпал. Оставив мебель в покое, Степанида Ивановна побежала на почту. Вернувшись с бумагой и конвертами, села за стол и, смахнув с клеенки хлебные крошки, принялась писать:
В вверенной вам коммунальной квартире, в каковой я являюсь жильцом, развалилась печка. Прошу срочно отремонтировать. Ожидаю ответ.
Потом взяла другую бумажку.
В вверенной вам коммунальной квартире, в каковой я являюсь жильцом, развалилась печка. Я подала заявление домоуправу, но он скажет самой произвести ремонт. А я женщина одинокая и заступиться за меня некому и должна прозябать в холодной квартире. Прошу заставить домоуправа срочно выполнить свои обязанности. Ожидаю ответ.
Потом взяла третью бумажку.
В вверенной вам квартире, в каковой я являюсь жильцом, развалилась печка. Я подала заявление домоуправу, а также председателю горжилуправления, но они не принимают никаких мер для облегчения моего положения. Прошу заставить их срочно выполнить свои обязанности. Ожидаю ответ.
Потом взяла еще одну бумажку.
Дорогие наши руководители! Я человек с сознанием и сознаю, что вы люди занятые, но человека в беде не оставите. А я попала в беду, у меня развалилась печка, и я безжалостно мерзну, почему и обращаюсь с просьбой срочно нажать на местную власть, чтобы она повернулась лицом к трудящимся и обратила на меня внимание, чтобы я могла, как и прочие советские граждане-жильцы, отапливаться и обогреваться, а то на дворе июль месяц, но придет зима, а печка стоит неотремонтированная и без кирпича. Ожидаю ответ.
Надписав адреса, Степанида Ивановна побежала на почту и опустила письма в ящик.
ОБЫКНОВЕННЫЙ БОЛТУН
— Будьте любезны, — обратился я к прохожему, — где-то здесь помещается собес…
Он с готовностью остановился, глаза его блеснули, словно он получил неожиданный подарок.
— Собес? Вам, значит, нужен собес?
— Да, да, пожалуйста, будьте добры…
— Сию минуту покажу вам собес, сию секунду! Вы, наверно, пенсию оформляете?
— Да, пора, знаете. Так, пожалуйста…
— Да, да, сейчас. У вас все готово, все материалы, все документы?
— Все готово. Я все время на одном месте работаю, так что…
— Конечно, конечно, раз на одном месте. А кем работаете, если можно…
— По счетной части.
— А, понятно, понятно, неплохая работа, если все сходится, всякие там дебеты-кредиты, а если нет — тут уж хуже не придумаешь! Ищи какую-то копейку, будь она неладна! У меня есть знакомый бухгалтер…
— Простите, так где…
— Сию минуту покажу, сию секунду! Так о чем я говорил? Ага, да! Я потому интересуюсь, что тоже с этим делом вожусь, с пенсией то есть. Сидит там, в собесе, одна особа. Как войдете, налево возьмёте, так она за правой дверью и сидит. Нет, за левой, простите, за левой! Или за правой? Забыл. Вот склероз! Пенсии еще нет, а склероз уже есть, хе-хе. А у вас как со склерозом? Говорят…
— Извините, я тороплюсь…
— Понимаю, понимаю, как же, все теперь торопятся, сию минуту покажу, сию секунду! Так о чем мы говорили? Ага, да! Справа она сидит или слева, вы ее сразу узнаете! Каким образом? Очень просто. Читали в детстве про ведьм? Вот она ведьма и есть. Форменная! Вы только послушайте, это же цирк «Шапито»! Что? Одну минуточку, в двух словах. Не пожалеете! Прихожу, показываю справки — я их давно собираю, потому, не в пример вам, я работал в очень, очень многих местах… Что, вам некогда? Понимаю, понимаю, сейчас покажу, сейчас. И ни пуха вам, как говорится, ни пера, ха-ха-ха! Знаете, почему я смеюсь? Я как-то собрался на охоту. Так тоже — пожелали ни пуха ни пера, и я вернулся и без пуха, и без пера. Потом на рыбу переключился, хотя, поверьте мне, лучше купить в Гастрономе или «Полуфабрикатах». Говорят — полезно от нервов. А по-моему, чистая нервотрепка, особенно если у соседа клюет, а над тобой чистое издевательство. Сидишь как на углях, ждешь, не дышишь, а вытащишь какую-нибудь несъедобную тварь! Но не в этом дело, я хотел про заведующего рассказать, собесом… Мы, видите ли, по соседству живем, через один квартал, так его жена…
— Так вы уж, пожалуйста, покажите мне…
— Пожалуйста! Сию секунду! — Он взглянул на часы. — Ай-ай-ай, какая жалость!
— Что такое?
— Опоздали! Прием в собесе окончен!
БЛАГОДАРНОСТЬ
Макар Сергеевич шел по улице в том радужном состоянии, когда хочется осчастливить все человечество или хотя бы одного его представителя. Вскоре представилась такая возможность: с ним поравнялась нагруженная вещами молодая женщина. Зажав под мышкой сумочку, одной рукой несла чемодан, другой — разбухшую авоську.
— Разрешите, помогу, — Макар Сергеевич взялся за чемодан. — И авоську пожалуйте, — улыбнулся он лучезарно.
— Как хорошо, что вы попались, — радовалась, идя за своим добровольным носильщиком, женщина. — Совсем руки оттянули. Мне на тот берег. Пожалуйста, если можно…
— Конечно, пожалуйста, — с готовностью ответил Макар Сергеевич.
На берегу не оказалось лодочника.
Женщина нетерпеливо переминалась с ноги на ногу.
— И куда он запропастился? Скоро вечер, а мне до зарезу надо на тот берег!
— Могу перевезти, — галантно предложил Макар Сергеевич. — Лодка-то есть.
— Правда?
— Конечно, пожалуйста, чего ж…
Макар Сергеевич добросовестно налегал на весла.
Утопая, купалось в реке закатное солнце…
А вот и противоположный берег.
— Сколько вам? — деловито спросила, открыв сумочку, женщина.
— Нисколько, — улыбнулся растроганный речной красотой Макар Сергеевич.
— Как? Зачем же вы…
— Помог вам? Да так просто.
— Ну, знаете, так просто ничего не делается!
— Но почему же…
— Я вас спрашиваю: сколько?!
— Да что вы, я, право же, абсолютно бескорыстно…
— Бросьте, так я и поверила! Ах, вы, наверно, рассчитывали… Негодяй!
Краски сразу поблекли.
СОВРЕМЕННОСТЬ
— Мамочка, я выхожу замуж!
— Что?! За кого, где он работает?!
— В колхозе, мамочка.
— В колхозе?! Этого еще не хватало! Чтобы моя дочь…
— Я его люблю…
— Оставь! У тебя образование! Техникум кончила!
— Но, послушай, мама…
— Нет, нет и нет! Тысячу раз нет!
— Мама, прошу тебя, поговорим спокойно.
— Спокойно! Это мне нравится! Довела до белого каления… Хорошо. Я спокойна. Предположим, что я спокойна. Ну?
— За кого бы ты хотела, чтобы я вышла замуж?
— Я хотела бы, чтобы он окончил институт.
— Он окончил институт.
— Подумаешь, институт! Если бы он окончил эту, как её…
— Аспирантуру?
— Ну да!
— Он окончил аспирантуру.
— Большое дело! Если бы он окончил эту, модная такая…
— Диссертация?
— Её!
— Он защитил диссертацию.
— И он этот, как называется…
— Да, он кандидат наук.
— Почему же ты сказала, что он работает в колхозе?
— Он работает в колхозе.