– Что ж, я рада, что у меня есть хоть какие-то задатки, – вздохнула Джози, смиренно опускаясь на табурет, заметно павшая духом, но все еще не устрашенная и твердо намеренная высказаться.
– Моя дорогая девочка, я предупреждала, что тебе не понравятся мои слова, однако я должна быть честной, если хочу оказать тебе реальную помощь. Мне пришлось сказать неприятную правду многим, подобным тебе, и большинство из них так и не простили мне этого, хотя время подтвердило правоту моих слов, и теперь эти девушки стали, как я и советовала им, просто хорошими женами и счастливыми матерями. Но несколько девушек продолжили идти к цели и добились неплохих результатов. Об одной из них ты, думаю, скоро услышишь, так как у нее, помимо красоты, есть талант, терпение, упорство и ум. Ты еще слишком юная, чтобы можно было понять, принадлежишь ты к первым или ко вторым. Гении большая редкость, и даже в пятнадцать лет мало кто из них проявляет способности, которые позволили бы надеяться на будущую мощь таланта.
– О, я не думаю, что я гений! – воскликнула Джози; она становилась спокойнее и серьезнее, вслушиваясь в мелодичный голос и вглядываясь в выразительное лицо. Они наполняли ее душу доверием, столько было в них силы, искренности и доброты. – Я только хочу выяснить, достаточно ли у меня способностей, чтобы продолжать занятия, и смогу ли я после нескольких лет учебы хорошо играть в любой из хороших пьес, которые людям никогда не надоедает смотреть. Я не надеюсь стать второй миссис Сиддонс или мисс Камерон, хотя мне очень хотелось бы этого. Но мне кажется, что во мне что-то есть, и это «что-то» может проявиться только на сцене и никак иначе. Когда я играю роль, я совершенно счастлива. Кажется, что я живу, что я в моем собственном мире, что каждая роль – новый друг. Я люблю Шекспира, и мне никогда не надоедают его великолепные герои. Конечно, я еще не понимаю их до конца. Но это все равно что остаться ночью наедине с горами и звездами, торжественными и великими, и пытаться вообразить, как все вокруг будет выглядеть, когда взойдет солнце и мир во всем своем великолепии ясно предстанет предо мной. Пусть пока я не понимаю красоты, но я ее чувствую и жажду ее выразить.
Пока она говорила так, в самозабвении, ее лицо было бледным от волнения, глаза сияли, губы дрожали, и вся ее маленькая душа казалось пыталась перелить в слова переполнявшие ее эмоции. Мисс Камерон поняла, почувствовала, что это нечто большее, чем девичья причуда, и, когда снова заговорила, тон ее был сочувственным, а выражение лица заинтересованным, хотя она с присущей ей мудростью не высказала всех своих мыслей, хорошо зная, какие великолепные воздушные замки строят молодые люди на фундаменте одного услышанного слова и как мучительно больно бывает им, когда эти яркие пузыри лопаются.
– Если у тебя такое чувство, то лучший совет, какой я могу дать тебе: продолжай изучать нашего великого мастера, – произнесла она медленно, но Джози мгновенно уловила перемену в ее тоне и ощутила радостный трепет оттого, что ее новая знакомая говорит с ней теперь как с другом. – Это само по себе уже образование, и целой жизни не хватит, чтобы научить тебя, как разгадать загадку его творчества. Тебе предстоит много трудиться, прежде чем ты сумеешь хотя бы эхом повторить его слова. У тебя хватит терпения, смелости, сил, чтобы начать с самого начала и медленно, с трудом, закладывать основы будущего? Слава – жемчужина, за которой ныряют многие, но лишь некоторые достают ее. И даже когда им это удается, ее нельзя назвать совершенной, и они вздыхают о большем и теряют самое прекрасное, пока его добиваются.
Последние слова она произнесла, обращаясь скорее к себе самой, чем к своей слушательнице, но Джози мгновенно отозвалась с улыбкой и выразительным жестом:
– Я ведь достала браслет, хоть соленая морская вода и жгла мне глаза!
– О да! Я не забыла. Будем считать это добрым предзнаменованием.
Мисс Камерон ответила на улыбку улыбкой, которая показалась девочке солнечным сиянием, и протянула ей свои белые руки, словно принимая какой-то невидимый дар. Затем уже совсем другим тоном она добавила, внимательно следя за обращенным к ней выразительным лицом, чтобы понять, какое впечатление произведут ее слова:
– Теперь ты будешь разочарована, так как, вместо того чтобы пригласить тебя заниматься актерским мастерством со мной или сразу поступить на сцену какого-нибудь второразрядного театра, я посоветую тебе вернуться к школьным занятиям и завершить образование. Это первый шаг, поскольку актрисе необходимо много умений, а один лишь талант не позволит сформировать совершенную во всех отношениях исполнительницу. Развивай ум и тело, сердце и душу, сделайся умной, грациозной, красивой и здоровой девушкой. Затем, лет в восемнадцать-двадцать, начни занятия с преподавателем и пробуй свои силы. Лучше вступать в сражение, когда оружие в полном порядке, чтобы избежать жестокого урока, который мы получаем, когда ввязываемся в схватку слишком поспешно. Иногда гений быстро преодолевает все препятствия, но это случается редко. Как правило, нам приходится взбираться к вершинам мастерства медленно, часто поскальзываясь и падая. Ты готова ждать и трудиться?
– Готова!
– Посмотрим. Мне было бы приятно знать, что, расставшись с театром, я оставлю после себя хорошо подготовленную, надежную, одаренную актрису, способную с успехом заменить меня и продолжить то дело, которое так важно для меня, – моральное очищение сцены. Возможно, ты та самая актриса, но помни: одной лишь красоты и роскошного костюма недостаточно, чтобы создать глубокий образ, и попытки умной маленькой девочки играть великие характеры не настоящее искусство. То, что представляет собой сцена сейчас, – слепящий блеск, фальшь, позор и разочарование. Почему публика довольствуется оперой-буфф или тем вздором, который называют светскими пьесами, когда есть целый мир правды и красоты, поэзии и пафоса, ожидающий, когда его интерпретируют и им восхитятся?
Мисс Камерон забыла, с кем говорит, и взволнованно расхаживала по комнате, исполненная благородного сожаления, которое испытывают все утонченные люди в связи с упадком театрального искусства в наши дни.
– Именно это говорит дядя Лори… Он и тетя Джо стараются ставить пьесы о настоящих и красивых чувствах… простые домашние сцены, которые трогают сердца людей и заставляют их смеяться и плакать, и чувствовать себя лучше после спектакля. Дядя говорит, что это направление искусства – как раз для меня, и я не должна мечтать о трагедии. Но гораздо приятнее величественно расхаживать в коронах и бархатных шлейфах, чем носить повседневную одежду и просто быть собой, хотя это так легко.
– Однако это и есть высокое искусство, детка. Именно такая практика нужна тебе, пока ты еще не готова играть в пьесах великих драматургов. Развивай этот свой талант. Способность вызывать слезы и улыбки – особый дар, а трогать сердца – более приятная задача, чем леденить кровь или воспламенять воображение. Скажи своему дяде, что он прав, и попроси тетю написать пьесу для тебя. А потом я приеду и посмотрю ваш спектакль.
– Правда? Вы приедете? Мы собираемся поставить новую пьесу на Рождество, и там есть хорошая роль для меня. Совсем простенькая, но как раз мне по силам, и я была бы так горда, так счастлива, если бы вы приехали!
С этими словами Джози поднялась, так как, бросив взгляд на часы, поняла, что ее визит оказался долгим, и, как ни трудно было закончить этот судьбоносный разговор, она чувствовала: пора уходить. Торопливо взяв шляпу, она подошла к мисс Камерон, которая стояла, глядя на нее так проницательно, что она почувствовала себя прозрачной, словно оконное стекло. Слегка покраснев, она подняла глаза и сказала благодарно, с чуть заметной дрожью в голосе:
– Я никогда не смогу отблагодарить вас за этот чудесный час и за все, что вы сказали мне. Я сделаю именно то, что вы советуете, и маме будет очень приятно видеть, что я снова засела за учебники. Теперь я буду вкладывать в учебу всю душу, так как знаю, что она помогает мне продвигаться к цели. Я не буду слишком обольщаться, но стану просто трудиться и ждать, и стараться понравиться вам; для меня это единственный способ заплатить мой долг.
– Это напоминает мне, что я еще не заплатила мой. Мой маленький друг, возьми это на память обо мне. Самое подходящее украшение для русалочки. Оно будет напоминать тебе, как ты нырнула в первый раз. Пусть следующий нырок принесет тебе более красивую драгоценность и не оставит никакой горькой воды на твоих губах!
С этими словами мисс Камерон сняла с кружевной оборки своего воротника красивую булавку с аквамарином и прикрепила ее, словно орден, на вздымающейся от гордости груди Джози. Затем, приподняв за подбородок счастливое личико девочки, она поцеловала ее, очень нежно, и следила, как она с улыбкой удаляется, – следила глазами, которые, казалось, прозревали будущее, полное испытаний и триумфов, так хорошо ей знакомых.
Бесс ожидала, что увидит, как кузина вбегает в дом, радостная и возбужденная или в слезах разочарования, и была удивлена выражением спокойной решимости на ее лице. Гордость, удовлетворение и новое чувство ответственности отрезвили Джози и придали ей сил и твердости. Она чувствовала, что, сколько бы времени ни пришлось отдать скучной учебе и долгому ожиданию, вынести это будет не так уж трудно, если в прекрасном и славном будущем она сможет стать гордостью актерской профессии и верной соратницей своей новой подруги, которую уже обожала с девичьим пылом.
Она изложила свою маленькую историю глубоко заинтересованным слушателям, и все почувствовали, что мисс Камерон дала хороший совет. Перспектива отсрочки успокоила миссис Эми; она не хотела, чтобы племянница стала актрисой, и надеялась, что ее мечта со временем умрет. Но дядя Лори был полон восхитительных планов и предсказаний относительно будущего племянницы и написал одну из своих самых очаровательных записок, чтобы поблагодарить соседку за ее доброту, а Бесс, любившая все виды искусства, всей душой сочувствовала честолюбивым надеждам кузины и только удивлялась, почему та предпочитает воплощать свои мечты на сцене, а не в мраморе.