[257], Хамертона[258] и никогда не стареющей миссис Джеймсон[259]. Бесс вносила свой вклад в общее дело, читая все это вслух, а Джози, в свою очередь, знакомила присутствующих с романами, стихами и пьесами, которые рекомендовали ее дяди. Миссис Джо давала небольшие лекции на темы здоровья, религии, политики и освещала самые разные вопросы, представляющие интерес для всех женщин, обильно украшая свои речи цитатами из таких книг, как «Обязанности женщин» мисс Кобб[260], «Воспитание американских девушек» мисс Бракетт[261], «Нет пола в образовании» миссис Даффи[262], «Реформа одежды» миссис Вулсон[263] и множества других замечательных книг, которые умные женщины пишут для своих сестер теперь, когда все они пробуждаются и спрашивают: «Что будем делать?»
Было любопытно наблюдать, как постепенно разрушаются предрассудки: незнание превращается в знание, равнодушие сменяется живым интересом, восприимчивые умы получают пищу для размышлений, а чувство юмора и бойкие языки добавляют остроты спорам, неизбежно следующим за каждой лекцией. Так что ножки, которые протирали аккуратно заштопанные чулки, служили теперь более мудрым, чем прежде, головкам, под красивыми платьями бились сердца, согретые высокими стремлениями, а руки, которые оставляли наперстки, чтобы снова взяться за перья, словари и глобусы, были лучше подготовлены к работе, независимо от того предстояло ли им качать колыбели, ухаживать за больными или помогать в великой работе на благо всего человечества.
В один из таких вечеров вспыхнула оживленная дискуссия о профессиональной работе, на которую может рассчитывать женщина. Сначала миссис Джо прочитала кое-что на эту тему, а потом спросила каждую из десятка занятых шитьем девушек, что та собирается делать после окончания колледжа. Ответы были обычными: «Стану учительницей, буду помогать матери, продолжу изучать медицину, искусство» и так далее. Но почти все кончали словами: «Пока не выйду замуж».
– Но если вы не выйдете замуж, что тогда? – спросила миссис Джо. Она снова почувствовала себя девочкой, пока слушала эти ответы и следила за веселыми, задумчивыми или заинтересованными лицами.
– Будем старыми девами, скорее всего. Ужасно, конечно, но этого не избежать, ведь столько «лишних» женщин, на которых не хватает мужчин! – отвечала бойкая девушка, слишком хорошенькая, чтобы опасаться одиночества, если только оно не станет ее осознанным выбором.
– Стоит хорошенько обдумать этот вопрос заранее и приготовиться к тому, чтобы при необходимости стать полезными, а не «лишними» женщинами. Между прочим, искать себе занятие или источник дохода приходится и многим вдовам; так что если старые девы вынуждены зарабатывать себе на жизнь, это совсем не причина относиться к ним пренебрежительно.
– Это утешает! Впрочем, над старыми девами в наши дни и так уже смеются гораздо меньше, чем прежде, ведь некоторые из них стали знамениты и доказали, что женщина не чья-то «половина», но цельное человеческое существо и вполне может уверенно стоять на собственных ногах.
– Все равно, мне не хочется быть старой девой! Не можем же мы все быть как мисс Найтингейл[264], мисс Фелпс[265] и остальные! Но что нам остается, кроме как сидеть в сторонке и смотреть? – спросила некрасивая девушка с недовольным выражением лица.
– Смотреть бодро и радостно, если уж на то пошло. Но есть так много разных «малых дел», что «сидеть в сторонке и смотреть» не придется, если только ты сама не выберешь для себя такое занятие, – сказала миссис Мег с улыбкой, надевая девушке на голову новую шляпу, к которой только что пришила отделку.
– Большое спасибо. Да, миссис Брук, я понимаю. Это тоже «малое дело», но благодаря ему я становлюсь нарядной и счастливой… и благодарной, – добавила она, и взгляд ее прояснился, когда она приняла подарок и урок так же мило, как они были преподнесены.
– Одна из лучших и всеми любимых женщин, каких я знаю, делает «малые дела» во имя Господа вот уже много лет и продолжит делать их, пока ее заботливые руки не будут сложены в гробу. Она делает все, что может: собирает на улицах беспризорных детей и определяет их в хорошие приюты или семьи, спасает падших девушек, ухаживает за бедными женщинами и их младенцами, шьет, вяжет, собирает пожертвования, работает ради бедных изо дня в день, и вся ее награда – благодарность нуждающихся, любовь и уважение богатых, которые поручают этой женщине, второй святой Матильде[266], раздавать их милостыню. Такую жизнь стоит прожить, и я думаю, что эта скромная маленькая женщина получит более почетное место на Небесах, чем многие из тех знаменитостей, о которых мир столько слышит из года в год.
– Я знаю, трудиться ради других – благородное дело, миссис Баэр, но молодым это занятие кажется скучным. Мы хотим немного повеселиться, прежде чем впрягаться в такой воз, – сказала бойкая девушка с Запада.
– Повеселись, моя дорогая, но если тебе придется зарабатывать свой хлеб, постарайся сделать его слаще своей бодростью, а не горче ежедневными сожалениями, что это не пирог. Я раньше считала тяжкой свою долю, так как мне приходилось развлекать довольно раздражительную старую леди. Но книги, которые я прочитала в уединении ее библиотеки, до сих пор приносят мне огромную пользу. Вдобавок добрая душа оставила мне Пламфильд в знак благодарности за то, что я – как она выразилась в завещании – «радостно трудилась и любовно заботилась» о ней. Я не заслужила этой награды, но, действительно, старалась всегда оставаться веселой и доброжелательной и извлекать, по совету моей дорогой мамы, как можно больше хорошего из необходимости исполнять мой долг.
– Помилуйте! Да если бы у меня была возможность заработать такое имение, я целыми днями пела бы от радости и была бы сущим ангелом! Но обычно приходится делать ту работу, какая подвернется, а порой ничего не получать за все свои труды. Со мной так часто случается… – вздохнула девушка с Запада, которой приходилось нелегко с ее маленькими средствами и большими желаниями.
– Делай, что должна, и делай не ради награды, но не сомневайся, что ты ее получишь, хотя и не в том виде, в каком ожидаешь. Одну зиму я упорно трудилась ради славы и денег, но не получила ни того, ни другого и была очень разочарована. Но год спустя я обнаружила, что заработала целых два приза: писательское мастерство и профессора Баэра!
Миссис Джо рассмеялась, и ее смеху вторили своим веселым смехом девушки, которые любят, когда в таких разговорах используют яркие иллюстрации из жизни.
– Вам всегда везет… – ворчливо начала недовольная молодая особа, которая считала себя выше новых шляп, как бы ни были они желанны, но не совсем понимала, к чему стоит стремиться.
– Однако все прежде называли ее «Невезучая Джо», и она никогда не получала того, чего хотела, пока не оставляла всякую надежду получить желаемое, – заметила миссис Мег.
– Тогда я прямо сейчас откажусь от надежд, и посмотрим, осуществятся ли мои желания. Я только хочу помочь моим родным и получить хорошее образование.
– Возьми своим девизом пословицу «Держи прялку наготове, и Господь пошлет кудель», – отвечала миссис Джо.
– Каждой из нас стоит взять себе такой девиз, если нам предстоит быть старыми девами, – заметила хорошенькая девушка и весело добавила: – Я думаю, мне это, в целом, понравилось бы. Старые девы такие независимые. Моя тетя Дженни может делать все, что ей нравится, ни у кого не спрашивая разрешения, а мамочке приходится обо всем советоваться с папочкой. Пожалуй, я откажусь от моего шанса выйти замуж в твою пользу, Салли, и стану «superfluum»[267], как говорит профессор Плок.
– Ты одной из первых попадешь в супружескую «кабалу». Вот увидишь! Но все равно, чрезвычайно тебе благодарна.
– Что ж, я буду держать мою прялку наготове и приму любую кудель, какую дадут Парки[268]: одинарную или в два сложения, как будет угодно высшим силам.
– Вот это правильный подход, Нелли. Придерживайся своего решения и увидишь, какой счастливой будет жизнь, когда на сердце легко, а руки готовы к работе, которой так много.
– Я нахожу, что никто не возражает против того, чтобы у женщин было много работы по дому или модных развлечений, но как только мы беремся за учебу, нас начинают уверять, что этой нагрузки мы не вынесем, и уговаривают быть осторожнее. Я пробовала и домашнюю работу, и развлечения, но так устала, что пошла в колледж, хотя вся моя родня предрекала мне нервное истощение и раннюю кончину. Как вы думаете, мне что-нибудь грозит? – спросила величественного вида девушка, бросив тревожный взгляд на отражение своего румяного лица в зеркале напротив.
– А сама ты чувствуешь себя сейчас сильнее или слабее, чем когда приехала сюда два года назад?
– Сильнее физически, да и настроение у меня гораздо лучше. Мне кажется, что раньше я просто умирала от скуки, но доктора называли это наследственной хрупкостью организма. Вот почему моя мама так тревожилась, да и я не хотела слишком быстро осваивать учебную программу.
– Не беспокойся, моя дорогая. Твой активный мозг изголодался по хорошей интеллектуальной пище, но теперь он получает ее в изобилии, а простая, спокойная жизнь гораздо больше отвечает твоим физическим потребностям, чем роскошь и развлечения. Все это глупости, будто девушки не способны учиться так же хорошо, как юноши. Зубрежка вредна всем, но при правильном подходе к учебе пользу получают и те, и другие. Так что положись на свою интуицию и радуйся жизни, и мы вместе докажем, что хорошо организованная умственная работа гораздо лучше помогает при такого рода «хрупкости организма», чем разные тонизирующие средства и чтение романов на диване, где слишком много американских девушек становятся настоящими развалинами в наши дни. Они безрассудно «жгут свечу с двух концов», а когда здоровье оказывается расстроенным, винят книги, но не балы.