Понемногу все устали и, привязав веревочки змеев к деревьям и заборам, сели отдохнуть – все, кроме мистера Баэра, который посадил Тедди себе на плечо и пошел взглянуть на пасшихся неподалеку коров.
– Вы когда-нибудь проводили так хорошо время, как сегодня? – спросил Нат, когда они прилегли на траве, покусывая веточки мяты, как стадо овечек.
– Пожалуй, нет, с тех пор как последний раз запускала змея много лет назад, когда была девочкой, – отвечала миссис Джо.
– Я хотел бы знать вас, когда вы были девочкой. Вы, должно быть, были очень веселой, – сказал Нат.
– Должна с сожалением заметить, что была озорной девочкой.
– Мне нравятся озорные девочки, – заметил Томми, глядя на Нэн, которая сделала ему страшную гримасу в ответ на комплимент.
– Почему я не помню, какой вы были тогда, тетя? Я был слишком маленьким? – спросил Деми.
– Наверное, дорогой.
– Я полагаю, моя память еще не развилась тогда. Дедушка говорит, что разные части ума развиваются по мере того, как мы растем, и, вероятно, память в моем уме еще не развилась, когда вы были маленькой, так что я не могу вспомнить, как вы тогда выглядели, – объяснил Деми.
– Этот вопрос, мой маленький Сократ[109], тебе лучше приберечь для дедушки; ответ на него вне пределов моей компетенции, – сказала тетя Джо, желая закрыть эту тему.
– Хорошо, я спрошу у него. Он знает обо всех этих вещах, а вы нет, – отвечал Деми, чувствуя, что в целом змеи как предмет беседы больше соответствуют уровню развития присутствующих.
– Расскажите, как вы в последний раз запускали змея, – попросил Нат, так как миссис Джо засмеялась, когда упомянула об этом, и он подумал, что рассказ может оказаться интересным.
– О, это было довольно забавно, так как я была большой пятнадцатилетней девочкой, и мне было стыдно, что меня увидят за такой игрой. Поэтому мы с дядей Тедди сделали наших змеев втайне от всех и потихоньку ушли, чтобы запустить их. Мы с ним отлично провели время и отдыхали на холме, совсем как мы сейчас, когда вдруг услышали голоса и увидели компанию молодых леди и джентльменов, возвращающихся с пикника. Тедди было все равно, хотя он тоже был, пожалуй, слишком большим мальчиком, чтобы играть со змеем, но я пришла в ужасное волнение, так как знала, что насмешкам надо мной не будет конца, так как мое сумасбродство забавляло соседей так же, как сумасбродство Нэн забавляет порой нас. «Что мне делать?» – шепнула я Тедди, когда услышала, что голоса приближаются. «Я покажу тебе, что нужно делать», – сказал он и, выхватив из кармана перочинный ножик, обрезал веревочки. Змеи улетели, и, когда компания знакомых подошла ближе, мы уже собирали цветы самым приличным образом. Никто ничего не заподозрил, и мы долго потом смеялись над тем, как еле-еле избежали опасности.
– А змеи улетели, тетечка? – спросила Дейзи.
– Улетели, но я не жалела, так как решила, что мне лучше подождать, пока я состарюсь, прежде чем снова начать играть со змеями, и, как видите, я дождалась своего часа, – сказала миссис Джо, начиная подтягивать большого змея, так как уже становилось поздно.
– Мы должны уходить?
– Мне пора, иначе вы останетесь без ужина, а такого рода сюрпризы, я думаю, не понравятся вам, мои птенчики.
– Хороший у нас получился сюрприз? – спросил Томми самодовольно.
– Отличный! – ответили все хором.
– А знаете почему? Потому что ваши гости вели себя как следует и старались сделать все, чтобы праздник прошел хорошо. Вы понимаете, что я имею в виду, правда?
– Да, мэм, – вот все, что сказали мальчики, но при этом они украдкой взглянули друг на друга с пристыженными лицами, кротко взяли на плечи своих змеев и пошли домой, вспоминая о другом празднике, где гости не вели себя как подобает и из-за этого все пошло плохо.
Глава 10Снова дома
Наступил июль, и начался сенокос. На маленьких огородиках все росло отлично. Долгие летние дни были полны приятных часов работы и отдыха. Дом стоял с распахнутыми дверями с утра до вечера, и мальчики проводили почти все время на открытом воздухе, если не считать ежедневных непродолжительных школьных занятий. Баэры придавали большое значение правильному физическому развитию детей, а наше короткое лето лучше всего использовать, работая на свежем воздухе. Какими румяными, загорелыми, крепкими стали мальчики, какой у них был аппетит, какие крепкие руки и ноги, как выросли они из своих курточек и брючек, какой был смех и беготня по всему имению, какие проделки в доме и на скотном дворе, какие приключения в окрестных лесах, на холмах и в долинах, и какое удовлетворение в сердцах достойных Баэров, наблюдавших, как процветают души и тела их питомцев, я не берусь даже описать. Только одного не хватало для полноты их счастья… и то, чего они так желали, произошло, когда они меньше всего этого ожидали.
В один благоуханный вечер, когда малыши были в постели, старшие купались в ручье, а миссис Баэр раздевала Тедди в своей гостиной, он вдруг крикнул:
– Мой Дэнни! – и указал на окно, за которым ярко сияла луна.
– Нет, милый, его там нет, это только красивая луна, – сказала его мама.
– Нет, нет, Дэнни у окна, Тедди его видел, – упорствовал малыш, очень взволнованный.
– Может быть… – и миссис Баэр поспешила к окну в надежде, что это окажется правдой. Но нигде не было и признака присутствия мальчика, она окликнула его по имени, побежала к парадной двери, держа на руках Тедди в одной ночной рубашке, и заставила его тоже окликнуть, думая, что голос малыша произведет больше впечатления, чем ее собственный. Никто не ответил, никто не появился, и они вернулись очень разочарованные. Тедди не желал утешиться видом луны и, уже лежа в кроватке, продолжал поднимать голову и спрашивать, скоро ли придет Дэнни.
Потом он уснул, старшие мальчики толпой прошли спать, дом затих, и ничто, кроме стрекота сверчков, не нарушало тишину летней ночи. Миссис Баэр сидела за шитьем, так как большая рабочая корзинка всегда была верхом полна носков с огромными дырами, и думала о пропавшем мальчике. Она решила, что малыш ошибся, и даже не стала беспокоить мистера Баэра рассказом об этих детских фантазиях, так как у бедного профессора и так оставалось мало времени для себя днем, пока мальчики не лягут в постели, и обычно он использовал вечернее время, чтобы написать самые необходимые письма. Было уже за десять, когда она поднялась, чтобы закрыть дом. Когда она задержалась на минуту, чтобы полюбоваться со ступенек прелестным пейзажем, что-то белое на одном из стогов сена на лужайке привлекло ее взгляд. Дети играли там весь день, и, подумав, что Нэн, как обычно, забыла на сене свою шляпу, миссис Баэр подошла забрать ее. Но, приблизившись, она увидела, что это не шляпа и не носовой платок, а рукав рубашки с торчащей из него смуглой рукой. Она торопливо обошла стог и увидела крепко спящего Дэна.
Был он оборванным, грязным, худым и очень усталым на вид; одна нога была босой, другая обмотана старым клетчатым жакетом, который он, очевидно, снял с себя, чтобы перевязать пораненную ступню. Он, похоже, спрятался за стогом, но во сне откинул в сторону одну руку, и она выдала его. Он вздохнул и пробормотал что-то, словно сны его были тревожными, и, сделав один раз движение ногой, застонал, словно от боли, но по-прежнему продолжал спать, совершенно измученный усталостью.
– Он не должен лежать здесь, надо забрать его в дом, – сказала миссис Баэр и, наклонившись над ним, нежно позвала его по имени. Он открыл глаза и посмотрел на нее. Вероятно, он решил, что видит ее во сне, так как, улыбнувшись, сказал сонно:
– Мама Баэр! Я вернулся домой!
Взгляд и слова очень тронули ее; она положила руку ему под голову и слегка приподняла ее, сказав сердечно, как всегда:
– Я знала, что ты придешь, и рада видеть тебя, Дэн.
Тогда он, казалось, окончательно проснулся и, вздрогнув, приподнялся, словно вдруг вспомнил, где находится, и усомнился в ее доброте и гостеприимстве. Его лицо изменилось, и он сказал грубовато, как прежде:
– Я собирался уйти утром. Я только задержался на пути, чтобы заглянуть в дом.
– Но почему ты не захотел зайти к нам, Дэн? Разве ты не слышал, что мы звали тебя? Тедди увидел тебя и звал.
– Я думал, что вы меня не впустите, – сказал он, пошарив в маленьком узелке, который поднял, словно собираясь уйти немедленно.
– Зайди и увидишь, что мы тебе рады, – вот все, что ответила миссис Баэр, широким жестом указывая на дверь, где гостеприимно горел свет.
С долгим вздохом, словно тяжесть упала с его души, Дэн взял толстую палку и захромал к дому, но вдруг остановился и сказал с сомнением в голосе:
– Мистеру Баэру это не понравится. Я ведь убежал от Пейджа.
– Он знает об этом и очень жалел, что так случилось, но это ничего не меняет. Что у тебя со ступней? – спросила миссис Джо, когда он захромал дальше.
– Камень упал мне на ногу, когда я перелезал через стену. Пустяки, – и он постарался скрыть боль, которую причинял ему каждый шаг.
Миссис Баэр помогла ему пройти в ее комнату, и, оказавшись там, он упал в кресло и откинул голову на спинку, бледный и слабый от усталости и страдания.
– Мой бедный Дэн! Выпей вот это и поешь немного, ты теперь дома, и мама Баэр позаботится о тебе.
Он только поднял на нее глаза, полные благодарности, когда выпил немного вина, которое она поднесла к его губам, а затем медленно начал есть то, что она принесла ему. Каждый глоток, казалось, возвращал ему энергию, и вскоре он начал говорить, словно желая, чтобы она поскорее узнала все о нем.
– Где ты был, Дэн? – спросила она, доставая все необходимое для перевязки.
– Я убежал больше месяца назад. Пейдж был неплохим человеком, но слишком строгим. Мне это не понравилось, так что я сбежал вниз по реке с человеком, который плыл на своей лодке. Вот почему они не могли сказать вам, куда я ушел. Потом я расстался с этим человеком и пару недель работал у одного фермера, но я отлупил его мальчишку, и тогда старик отлупил меня, и я опять убежал и добрался сюда.