– Неделя шла за неделей, а ничего так и не прояснилось. Мальчики избегали Льюиса, а он, бедняга, был едва живой от переживаний, которые сам же на себя и накликал. Он дал себе слово никогда больше не лгать и так старался, что мисс Крейн пожалела его, стала ему помогать и в итоге полностью уверилась, что он не брал ножичка. А через два месяца после первого визита разносчик зашел к ним снова и первым делом сказал: «Такое дело, мадам, я в результате нашел тот ножик. Он завалился за подкладку моего саквояжа, и нащупал я его, только когда складывал новый товар. Вот и решил зайти и все вам сказать – вы же за него заплатили, может, решите взять, вот он».
Все мальчики собрались вокруг – им после этих слов стало очень стыдно, и они с такой искренностью просили у Льюиса прощения, что он не смог их не простить. Мисс Крейн подарила ему ножик, и он хранил его долгие годы как напоминание о проступке, навлекшем на него столько бед.
– Мне вот интересно, почему как съешь что-то тайком, тебе потом плохо, а когда ешь за столом – нет, – задумчиво заметил Тюфяк.
– Наверное, совесть влияет на пищеварение, – ответила с улыбкой миссис Джо.
– Это он про огурцы думает, – вставил Нед, после чего все захихикали, очень уж забавной была эта недавняя история.
Тюфяк тайком съел два больших огурца, у него разболелся живот, о чем он поведал Неду с просьбой что-нибудь сделать. Нед по доброте душевной порекомендовал горчичный пластырь и приложить к ногам горячую плойку, вот только по ходу дела перепутал, пластырь приклеил к ногам, а плойку положил на живот – потом бедолагу Тюфячка обнаружили в сарае с обожженными пятками и в подгоревшей курточке.
– А расскажите еще одну такую же интересную историю, – попросил Нат, когда унялся смех.
Миссис Джо не успела отказать этим ненасытным Оливерам Твистам[330] – вошел Роб, волоча за собой свое одеяльце. Умильно глядя на мамочку – извечную свою тихую гавань, – он произнес:
– Я услышал сильный шум, решил, что случилось что-то страшное, и пришел посмотреть.
– Ты, дурашка, подумал, что я про тебя забыла? – поинтересовалась его мама, пытаясь принять строгий вид.
– Нет. Я просто подумал, тебе будет не так страшно, если я тоже приду, – отозвался мужественный малыш.
– Мне будет еще лучше, если ты ляжешь в кровать, так что марш туда, Робин.
– Каждый, кто сюда входит, должен рассказать историю, а ты не умеешь, так что беги скорее, – заметил Эмиль.
– А вот и умею! Я часто рассказываю Тедди про медведей, и про луну, и про мушек, которые разговаривают, когда жужжат, – возразил Роб, решивший остаться любой ценой.
– Ну, тогда рассказывай, а потом – спать, – сказал Дан, изготовившись вскинуть его на плечо и унести.
– И расскажу. Дайте только подумать. – Роб забрался к маме на колени, а она прижала его к себе, заметив:
– Это у нас семейный порок такой – вылезать из постели не ко времени. Деми так тоже делал, да и я по ночам постоянно вскакивала. Мег все казалось, что в доме пожар, она отправляла меня вниз посмотреть, а я оставалась там и развлекалась – что собираешься сделать и ты, нехороший сын.
– Придумал, – сообщил Роб, ничуть не смутившись, – очень ему хотелось завоевать право остаться в этом дивном кругу.
Все смотрели и слушали, тщательно скрывая улыбки, а Роб, выпрямившись у мамы на коленях и завернувшись в цветастое одеяльце, поведал им следующую краткую, но трагическую историю, причем с серьезностью, от которой она показалась только смешнее:
– У одной тети было миллион детей и один милый маленький мальчик. Она пошла к нему и сказала: «Нельзя выходить во двор!» А ему хотелось, он упал в колодец и утонул до смерти.
– И все? – спросил Франц, потому что Роб явно выдохся после столь многословного выступления.
– Нет, это только начало. – И Роб нахмурил пушистые бровки в надежде, что к нему придет новое вдохновение.
– И что сделала тетя, узнав, что он упал в колодец? – спросила его мама, пытаясь помочь.
– Она вытащила его в ведре, завернула в газету и положила на полку – высушить на семена.
Этот неожиданный финал вызвал громкий взрыв хохота, а миссис Джо погладила кудрявую головку и торжественно произнесла:
– Сынок, ты унаследовал от мамы дар рассказчика. И покроешь себя славой на этом поприще.
– Так теперь мне можно остаться? Правда я хорошо рассказал? – воскликнул Роб, воодушевленный своим громким успехом.
– Останешься, пока не съешь вот эти двенадцать зернышек кукурузы, – рассудила его мама, ожидая, что они исчезнут за одну секунду.
Но Роб был юношей сообразительным и обхитрил маму: зернышки он ел очень медленно, а главное, наслаждался каждой минутой.
– Раз уж вы его ждете, может, расскажете нам еще что-нибудь? – попросил Деми, которому не хотелось, чтобы время проходило зря.
– Нечего мне рассказать, вот разве что про дрова, – сказала миссис Джо, подсчитав, что у Роба осталось еще семь зернышек.
– А там про мальчика есть?
– Там все про мальчика.
– И это настоящая история? – спросил Деми.
– От начала и до конца.
– Вот здорово! Расскажите, пожалуйста.
– Джеймс Сноу жил со своей мамой в маленьком домике в штате Нью-Гемпшир. Были они бедны, Джеймсу приходилось работать, чтобы помочь маме, но он очень любил читать, а работу ненавидел – ему хотелось целыми днями сидеть и учиться.
– Ничего себе! А вот я терпеть не могу книги, зато люблю работать, – заметил Дан, которому с первых слов не понравился Джеймс.
– Ну, как известно, все люди разные. В мире нужны и работники, и ученые, и всем есть место. Вот только мне кажется, что рабочим не мешает учиться, а ученым – уметь при случае поработать, – ответила миссис Джо, многозначительно переводя взгляд с Дана на Деми.
– Уж я-то работаю. – И Деми гордо продемонстрировал три мозоли на своей детской ладошке.
– А уж я-то учусь, – добавил Дан, с тоской кивнув на доску, исписанную аккуратными столбиками цифр.
– Я вам сейчас расскажу, как поступал Джеймс. Он не хотел быть эгоистичным, но мама им очень гордилась и позволяла поступать, как ему захочется, а сама много трудилась, чтобы у него были книги и время для чтения. Пришла осень, Джеймс захотел пойти в школу, отправился он к священнику – спросить, не поможет ли тот ему купить приличную одежду и книги. До священника уже доходили слухи, что Джеймс – лентяй, так что помогать ему он не хотел, подумав, что мальчик, который совсем не заботится о своей маме и заставляет ее работать на него, ничего в школе не добьется. Однако добрый священник изменил свое мнение, увидев, как Джеймс тянется к знаниям, и поэтому – а он был большим чудаком – он решил испытать мальчика и сделал ему такое предложение:
– Дам я тебе одежду и книги, Джеймс, но при одном условии.
– Каком именно, сэр? – спросил мальчик, мгновенно просветлев.
– Если ты всю зиму будешь приносить маме дрова, причем сам. Не справишься – и конец учебе.
Джеймс рассмеялся в ответ на эту странную просьбу и тут же дал свое согласие, подумав – чего же в этом трудного.
Начались занятия, в первое время он прекрасно справлялся с дровами, ибо стояла осень, хвороста и валежника кругом было очень много. Утром и вечером он бегал, наполнял корзинку, щипал лучину для печурки, где готовили еду, а поскольку мама его все расходовала очень экономно, задача была несложная. Однако в ноябре ударили морозы, дни стали пасмурными и холодными, дрова расходовались быстро. Мама купила целый воз на свои деньги, но он стремительно таял и почти закончился еще до того, как Джеймс вспомнил про свое поручение. Миссис Сноу была женщиной слабой, хромала из-за ревматизма, работать, как раньше, она уже не могла, так что Джеймсу пришлось отложить книги и задуматься, как быть дальше.
Дело было серьезное, потому что учеба давалась ему легко и учиться было так интересно, что он и отрывался-то, только чтобы поесть и поспать. Однако он твердо знал, что священник сдержит свое слово, и вот, вопреки собственной воле, отправился он в свободные часы зарабатывать деньги, чтобы в доме не переводились дрова. Зарабатывал он по-всякому: бегал по поручениям, обихаживал соседскую корову, помогал старому церковному служке подметать и топить церковь по воскресеньям – этого хватало, чтобы прикупать понемногу дров. Но работа была тяжелой, дни короткими, зима выдалась студеная, и драгоценное время стремительно улетало. Книжки же так манили Джеймса, что не хотелось от них отрываться. При этом ему казалось, что скучные хозяйственные дела никогда не закончатся.
Священник исподтишка наблюдал за мальчиком и, видя его старательность, помогал, не говоря ни слова. Священник часто встречал Джеймса, когда тот вез дрова на санях из леса, где их рубили взрослые мужчины; шагая рядом с медлительными быками, Джеймс читал книжку – ему не хотелось терять ни минуты. «Такому мальчику стоит помогать, этот урок пойдет ему на пользу, и, когда он его усвоит, я задам ему следующий, полегче», – думал священник, и вот в канун Рождества к порогу маленького домика незаметно подвезли целую подводу дров, а с ней – новенькую пилу и листок бумаги, где значилось: «Господь помогает тем, кто помогает себе».
Бедняга Джеймс ничего такого не ждал, но, проснувшись морозным рождественским утром, обнаружил у постели теплые варежки – их своими больными искривленными пальцами связала его мама. Ему очень понравился подарок, но еще дороже оказался ее поцелуй и ласковый взгляд, с которым она назвала его хорошим сыночком. Пытаясь согреть маму, он согрел и собственное сердце, ибо приносил в дом не только дрова, но и на совесть сделанные добрые дела. Теперь он это понял, почувствовал, что есть нечто еще лучше книг, что нужно усваивать уроки, которые преподает Господь, а не только те, которые преподают учителя.
Увидев перед дверью целую груду дубовых и сосновых поленьев и прочитав короткую записку, Джеймс понял, от кого этот подарок, и ему стал ясен замысел священника. Поблагодарив его, мальчик с жаром взялся за работу. Другие ребята в тот день играли, а Джеймс пилил бревна, и я уверена, что во всем городе не было ни одного мальчика счастливее: надев новые варежки, он свистел соловьем, заготавливая дрова для своей мамы.