ы.
Пока дети продолжали резвиться, взрослые сидели в гостиной, наблюдали за юными созданиями и обсуждали их с интересом, свойственным родителям и друзьям.
– О чем ты там думаешь с таким счастливым лицом, сестрица Джо? – поинтересовался Лори, присаживаясь с ней рядом на диван.
– О том, чего добилась за лето, Тедди. Развлекаюсь, воображая себе будущее своих мальчиков, – ответила она и с улыбкой подвинулась, чтобы дать ему место.
– Они, полагаю, станут поэтами, живописцами, государственными деятелями, полководцами или, как минимум, богатыми купцами.
– Нет, я не так самонадеянна, как раньше, с меня будет довольно, если они вырастут честными людьми. Однако должна признаться, для некоторых из них я предчувствую славное будущее. Деми – необыкновенный ребенок, мне кажется, из него вырастет прекрасный, значительный человек в лучшем смысле этого слова. Да и остальные многого добьются, полагаю, особенно двое последних: после сегодняшнего выступления Ната я пришла к выводу, что он – гений.
– Об этом говорить пока рано. Он, безусловно, талантлив, и в чем я не сомневаюсь – он сможет зарабатывать любимым делом. Еще год-другой твоего воспитания – и я заберу его отсюда и направлю во взрослую жизнь.
– Какие замечательные перспективы для бедняжки Ната, который полгода назад появился здесь таким заброшенным и бесприютным. Будущее Дана мне уже ясно. Его скоро призовет к себе мистер Хайд, и я намерена предоставить этому джентльмену отважного и преданного юного спутника. Дан из тех, кто будет служить верой и правдой, если расплачиваться с ним любовью и доверием, и у него достаточно энергии, чтобы самостоятельно выстроить свою жизнь. Да, я очень рада, что мы так преуспели с этими мальчиками, один из которых был очень слаб, а другой – очень испорчен, оба изменились к лучшему самым многообещающим образом.
– Каким волшебством ты этого добилась, Джо?
– Я их просто любила и не скрывала этого. Остальное им дал Фриц.
– Радость ты моя! Судя по твоему виду, «просто любить» порой было тяжкой работой, – заметил Лори, погладив ее худую щеку и глядя на нее с нежным восхищением, с каким не глядел даже в детстве.
– Я увядшая старуха, но при этом очень счастливая, так что не жалей меня, Тедди. – И она с довольным видом оглядела комнату.
– Да, похоже, замысел твой с каждым годом осуществляется все успешнее, – заметил Лори, с подчеркнутым одобрением кивнув в сторону жизнерадостного общества.
– Чего бы ему не осуществиться, если все так меня поддерживают? – ответила миссис Джо, с благодарностью глядя на самого щедрого своего покровителя.
– Это лучшая наша семейная шутка: твоя школа и ее успех. Совсем не такое будущее для тебя намечали, но оно идеально тебе подошло. Прямо озарение какое-то, Джо, – сказал Лори, как всегда уворачиваясь от ее изъявлений благодарности.
– Ага! А поначалу-то ты смеялся, да и сейчас любишь подшутить надо мной и моими озарениями. Разве не ты говорил, что идея воспитывать девочек в одном доме с мальчиками обязательно провалится? А ты посмотри, как все хорошо сложилось. – И она указала на группу счастливых малышей и малышек, которые плясали, пели и болтали, – было ясно, что их связывает крепкая дружба.
– Сдаюсь и, когда Златовласка подрастет, обязательно отправлю ее к тебе. Могут ли быть слова убедительнее?
– Мне будет приятно, если ты доверишь мне свое сокровище. Но уверяю тебя, Тедди, воздействие девочек оказалось крайне благоприятным. Знаю, ты будешь надо мной смеяться – и ладно, я к этому привыкла, так что скажу как есть: одна из любимых моих фантазий – видеть в своей семье отдельный мирок, следить за взрослением моих маленьких мужчин, а в последнее время – и за тем, какое благотворное влияние оказывают на них мои маленькие женщины. Дейзи – существо домашнее, и все они подпадают под чары ее женственного обаяния. Нан непоседлива, энергична, упряма, они восхищаются ее отвагой и всегда дают ей возможность действовать по собственному разумению, зная, что, помимо силы, она наделена и состраданием, и стремлением менять их мирок к лучшему. Твоя Бесс – настоящая леди, от природы утонченная, грациозная и прелестная. Она, сама того не зная, придает им изысканности и занимает место, предназначенное всякой красивой женщине, пользуясь своей ласковой властью, чтобы поднять мужчин над уровнем житейской грубости и удержать там, превратив в джентльменов в самом лучшем, старинном смысле этого слова.
– В этом, Джо, утонченные леди не всегда оказываются первыми. Иногда именно сильная и смелая женщина способна всколыхнуть мальчика и превратить его в мужчину. – И Лори поклонился ей, многозначительно усмехнувшись.
– А вот и нет. Мне представляется, что хрупкая женщина, на которой женился этот самый мальчик, сделала для него куда больше, чем дикарка Нан его юности, а самое главное – мудрая, материнской складки женщина, которая следила за ним, как Дейзи следит за Деми, внесла совершенно особый вклад в то, чтобы он стал тем, кем стал.
И Джо повернулась к своей матери, которая сидела немного в стороне рядом с Мег с выражением ласкового достоинства на лице, сияя зрелой красотой. Лори бросил на нее взгляд, полный сыновнего уважения и любви, после чего с истовым чувством произнес:
– Все трое сделали для него очень много, и теперь я понимаю, как три эти девочки могут помочь твоим мальчикам.
– А мальчики в равной доле могут помочь им, уверяю тебя, влияние тут взаимное. Нат развивает Дейзи с помощью музицирования, а Дан для Нан – лучший воспитатель, чем любой из нас. Деми же обучает твою Златовласку с такой легкостью и быстротой, что Фриц называет их Роджером Ашэмом и леди Джейн Грей[340]. Ах господи, если бы все мужчины и женщины жили в таком доверии, взаимопонимании и взаимопомощи, как и мои дети, каким прекрасным сделался бы этот мир!
Взгляд миссис Джо затуманился, она будто видела перед собой новое, куда более совершенное общество, где люди живут в том же невинном счастье, что и ее воспитанники в Пламфилде.
– Ты многое делаешь для того, чтобы им было хорошо, дитя мое. Продолжай верить в это, трудиться ради этого и докажи успехом своего эксперимента, что это возможно, – произнес мистер Марч, который проходил мимо, но остановился, чтобы ободрить дочь словом, ибо этот добрый человек не утратил веры в человечество и все еще надеялся, что мир, радость и благоденствие восторжествуют на всей земле.
– Я так высоко не заношусь, папа. Я всего лишь хочу, чтобы у этих детишек был дом, где их обучат самым простым вещам, которые облегчат их жизнь после того, как им придется вступить в схватку с миром. Честность, отвага, трудолюбие, вера в Бога и в других людей, а также в самих себя. На большее я не замахиваюсь.
– А этим все исчерпывается. Привей им эти качества, и пусть они, повзрослев, сами строят свою жизнь. Кто-то преуспеет, кто-то – нет, но все они будут помнить и благословлять ваши труды, славные мои сын и дочь.
К ним присоединился профессор, и мистер Марч, договорив, протянул обоим руку, а потом отошел, и во взгляде его читалось благословение. Несколько секунд Джо с мужем стояли и тихо разговаривали, сознавая, что их летние труды были не напрасны, раз они заслужили похвалу отца, а мистер Лори тем временем выскользнул в прихожую, что-то сказал детям, и внезапно они всей толпой вбежали в гостиную, схватились за руки и заплясали вокруг отца и матушки Баэр, радостно распевая:
Завершилось лето,
Впереди – зима,
Урожай богатый
Собран в закрома.
Все пиры и игры
Кончились давно,
В День благодаренья
Скажем мы одно:
«Урожай, что собран
Праведным трудом, –
Это смех веселый
И счастливый дом.
И пришли мы с песней
Как один воздать
Нашу благодарность
Вам, отец и мать».
Когда песня отзвучала, круг сузился и добрый профессор с женой оказались в плену множества маленьких рук и почти скрылись в букете сомкнувшихся над ними смеющихся лиц, что доказывало: один и тот же цветок прочно укоренился во всех этих маленьких садах и пышно пошел в рост. Ибо любовь произрастает в каждой душе и творит свои дивные чудеса: невзирая на осеннюю стужу и зимний снег, она зеленеет и благоухает круглый год, даруя благословения и любящим, и любимым.
Взрослая жизнь
Глава первая. Десять лет спустя
– Скажи мне кто, каким изумительным образом все здесь изменится за десять лет, я бы не поверила, – обратилась миссис Джозефина Баэр к миссис Маргарет Брук. В разгар летнего дня они сидели на веранде в Пламфилде и смотрели вокруг, лучась от гордости и удовольствия.
– Вот на какое волшебство способны деньги и добрые сердца. Уверена, этот колледж, построенный по завещанию мистера Лоренса, – лучший памятник его благородству и великодушию; а пока стоит этот дом, память о тетушке Марч не поблекнет, – ответила миссис Брук, никогда не упускавшая случая воздать хвалу ушедшим.
– Помнишь, мы когда-то верили в добрых фей и рассуждали, какие три желания загадаем? Тебе не кажется, что мое наконец-то исполнилось? Деньги, слава – и любимой работы хоть отбавляй, – произнесла миссис Баэр и сцепила руки над головой, как в далеком детстве, взъерошив по ходу дела волосы.
– Мое тоже исполнилось, а Эми продолжает радоваться своему. Если бы любимые наши мумуля, Джон и Бет остались с нами, больше и вовсе было бы нечего желать, – добавила Маргарет, и ее нежный голосок дрогнул, ибо мумулино место успело опустеть.
Джо накрыла руку сестры своей, и некоторое время обе молчали, со смесью печали и радости глядя на открывавшуюся им прелестную сцену.
Все тут действительно преобразилось, точно по волшебству: тихий Пламфилд превратился в полный жизни уютный мирок. Дом выглядел даже гостеприимнее прежнего – его заново покрасили и пристроили новые флигели; ухоженная лужайка и сад дополняли общий вид достатка – все разительно изменилось с тех времен, когда повсюду кишели мальчишки-непоседы, а Баэры с трудом сводили концы с концами. На холме, где когда-то пускали воздушных змеев, высилось стройное здание колледжа, возведенное благодаря щедрому завещанию мистера Лоренса. По дорожкам, где в былые дни топотали детские ножки, теперь с серьезным видом расхаживали студенты, и множество юных женщин и мужчин наслаждались всеми теми привилегиями, которые способны даровать богатство, мудрость и благожелательность.