– Да, в этом весь Томми с его характерной беспечностью. Надеюсь, ты незамедлительно поставил в известность своего отца.
– Разумеется, написал ему, изложил все в трех строках. Вот так: «Дорогой папа, я помолвлен с Дорой Уэст, надеюсь, она для нашей семьи подходит. Мне она подходит дальше некуда. Искренне твой, Том». Папа не расстроился – вы же знаете, что Нан ему никогда не нравилась, а Дора устраивает по всем статьям.
Судя по виду, Том очень гордился своим тактом и вкусом.
– А как Деми отреагировал на это торопливое и потешное ухаживание? Не опешил? – спросила миссис Джо, удерживаясь, чтобы снова не рассмеяться – она думала про то, как неромантично должны выглядеть осел, велосипед, мальчик и девочка, лежащие кучей в дорожной пыли.
– Вовсе нет. Проявил большой интерес и доброту; поговорил со мной по-отечески, сказал, это очень полезно, чтобы остепениться, вот только я должен быть честным и с ней, и с собой и не делать никаких глупостей. Деми у нас – настоящий Соломон[399], тем более что он и сам попал в ту же переделку, – отвечал Том, приняв умудренный вид.
– Как, ты хочешь сказать… – так и ахнула миссис Джо, всполошившись при мысли, что сейчас на нее обрушится еще одна любовная история.
– Именно это я и хочу сказать, мэм; там все гладко, и Деми еще от меня получит за то, что вслепую вверг меня в искушение. Он-то сказал, что едет в Квитно повидаться с Фредом Уоллесом, но они там так и не встретились. Да и не могли, потому что все время, что мы там провели, Уоллес ходил в море на своей яхте. На самом-то деле Деми поехал ради Элис, так что меня бросили на произвол судьбы, а они все время таскались по окрестностям с этим его фотоаппаратом. Считайте, в этой истории три осла, и я еще не худший, хотя все насмешки придутся на мою долю. Деми-то будет выглядеть невинным и здравомыслящим, ему никто и слова не скажет.
– Похоже, у нас тут эпидемия летних безумств, поди пойми, кого подкосит следующим. Ладно, с Деми пусть разбирается его мама, а мы, Том, давай посмотрим, как ты сам собираешься поступить.
– Я пока толком не понял, сложно любить двух девушек одновременно. Что вы мне посоветуете?
– Одно: взглянуть на ситуацию трезво. Дора тебя любит и считает, что ты ее любишь тоже. Нан к тебе равнодушна, а тебе довольно быть ее другом, хотя ты и пытаешься добиться большего. На мой взгляд, Том, ты влюблен в Дору – или скоро влюбишься; за все эти годы я ни разу не видела тебя таким, не слышала, чтобы ты говорил про Нан так, как говоришь про Дору. Сопротивление Нан заставляло тебя упрямо за нее цепляться, но теперь ты, благодаря счастливому случаю, познакомился с девушкой, к которой тебя влечет сильнее. Мне кажется, тебе стоит объявить прежнюю возлюбленную своим другом, новую – любимой и в должное время, если чувства ваши окажутся подлинными, взять ее в жены.
Может, у миссис Джо еще и оставались сомнения по поводу случившегося, однако лицо Тома однозначно подтвердило ее правоту: глаза его сверкали, на губах играла улыбка, а сквозь пыль и загар светилось выражение новообретенного счастья – он немного постоял молча, пытаясь осмыслить прекрасное чудо, которое способна сотворить настоящая любовь, проникшая в сердце молодого человека.
– Дело в том, что я просто хотел вызвать у Нан ревность: она с Дорой знакома и наверняка услышит, что у нас и как. Мне надоело, что меня топчут ногами, вот я и подумал: попробую вырваться, не буду больше докукой и предметом насмешек, – произнес он медленно, как будто испытывая облегчение от возможности излить свои сомнения, горести, надежды и радости старому другу. – И я страшно удивился тому, насколько это оказалось легко и приятно. Не хотел я никому навредить, но оно само как-то пошло, поэтому я попросил Деми упомянуть некоторые вещи в письме к Дейзи, чтобы и Нан узнала. А потом я и вовсе забыл про Нан, видел, слышал, воспринимал только Дору, только она была мне нужна, пока этот осел – да благословит Господь старую скотинку! – не бросил ее мне в объятия и не помог мне выяснить, что она меня любит. Вот уж никак не пойму за что! Чего во мне хорошего?
– Те же чувства испытывает любой честный человек, когда невинная девушка вкладывает свою руку в его. Постарайся быть ее достойным, ибо она – не ангел, но женщина со своими недостатками, которые тебе придется терпеть и прощать, и отныне вы должны помогать друг другу, – произнесла миссис Джо, пытаясь освоиться с тем, что этот здравомыслящий юноша и есть ее бесшабашный Томми.
– Меня вот что тревожит: когда все начиналось, я же ничего такого не имел в виду, просто хотел использовать бедняжку в качестве орудия пытки для Нан. Это было некрасиво, не заслужил я такого счастья. Если бы все мои переделки заканчивались столь же удачно, какой бы прекрасной была моя жизнь!
И Томми просиял снова, окинув мысленным взором свое дивное будущее.
– Милый мой, это не переделка, судьба действительно улыбнулась тебе, – ответила миссис Джо, не давая воли эмоциям – она видела, что Томми настроен серьезно. – Распорядись этим благоразумно и достойно, ибо принять любовь и доверие девушки – шаг серьезный, проследи, чтобы в ответ на это она получила от тебя нежность и преданность. Не обмани ожиданий маленькой Доры, будь ради нее мужчиной в полном смысле слова и преврати возникшие чувства в благословение для вас обоих.
– Я постараюсь. Да, я ее действительно люблю, просто пока и сам в это не поверил. Вот бы вас с ней познакомить! Такая милочка – я по ней уже стосковался. Когда мы вчера расставались, она плакала, а мне так не хотелось уезжать! – Рука Тома потянулась к щеке, как будто он все еще ощущал на ней маленькую розовую печать, которой Дора скрепила его обещание не забывать ее: впервые за всю свою беззаботно-бесшабашную жизнь Томми Бэнгс осознал разницу между сантиментами и сентиментальностью. Эти чувства заставили его вспомнить про Нан, ибо мысли о ней никогда не возбуждали в нем такой пронзительной нежности, – и старая дружба показалась сухой и прозаичной в сравнении с этой восхитительной смесью романтики, ошеломления, любви и радости. – Да уж, у меня такой груз с плеч свалился! Осталось увидеть, что скажет Нан, когда все узнает! – воскликнул он и усмехнулся.
– Что именно узнает? – прозвучал ясный голос, заставивший обоих вздрогнуть и обернуться: с порога комнаты на них невозмутимо взирала Нан.
Стремясь не тянуть мучения Тома и поскорее понять, как Нан примет новости, миссис Джо без раздумья ответила:
– Что Том помолвлен с Дорой Уэст.
– Вот как? – Вид у Нан был настолько ошарашенный, что миссис Джо испугалась: возможно, старый товарищ по играм дорог ей сильнее, чем кажется; но следующие слова Нан тут же уняли все опасения – и всем стало легко и покойно на душе.
– Я знала, что мое лекарство подействует, если курс приема будет достаточно долгим. Том, старина, я так рада! Благослови тебя Бог! Благослови!
И она с чистосердечной приязнью пожала ему обе руки.
– Оно случайно получилось, Нан. Сам-то я не хотел, но у меня вечно все выходит криво-косо, а из этой истории иначе было не выкарабкаться. Матушка Баэр тебе все расскажет. А я пойду приведу себя в порядок. Приглашен к чаю с Деми. Еще увидимся.
Запинаясь, краснея, с видом одновременно и смущенным и довольным, Том пустился наутек, оставив даму постарше вводить младшую в курс последних событий и дав ей возможность еще раз посмеяться над этими новоявленными ухаживаниями, которые со всем основанием можно было назвать случайностью. Нан очень заинтересовалась – она была знакома с Дорой, считала ее милочкой и предвидела, что из нее получится для Тома отличная жена, раз она его любит и считает «душкой».
– Я, конечно, буду по нему скучать, но мне так легче, а ему – лучше: нехорошо молодому человеку зря тратить время. А теперь он займется тем же бизнесом, что и отец, преуспеет, все будут довольны. На свадьбу я подарю Доре элегантную семейную аптечку и научу ею пользоваться. Тому-то доверять нельзя, из него такой же врач, как из Сайласа.
Последняя часть ее речи сняла тяжесть с души у миссис Джо, ибо в первый момент Нан огляделась с таким видом, будто потеряла нечто очень ценное; однако мысль об аптечке ее явно подбодрила, а то, что Том найдет себя в какой-то надежной профессии, утешило.
– Итак, Нан, Том уходит в новую жизнь, вырвавшись из оков старой привязанности. Отпусти его, а сама сосредоточься на работе, ибо ты создана для этой профессии и когда-нибудь станешь ее гордостью, – произнесла миссис Джо с одобрением.
– Надеюсь на это. Да, кстати, в деревне вспышка кори, скажите девочкам, чтобы не ходили в дома, где есть дети. Ужасно будет, если они все слягут к началу семестра. Ну, я побежала к Дейзи. Жутко интересно, что она скажет Тому. Вот ведь весело, да?
И Нан исчезла, смеясь шутке с такой искренностью, что стало ясно: новости она приняла спокойно, «в девичьей думе, чуждая страстям»[400].
«За Деми я стану приглядывать, однако другим не скажу ни слова. Мег любит сама определять судьбу своих детей и замечательно с этим справляется. Впрочем, наш милый пеликан наверняка встопорщит перышки, узнав, что ее сыночек подхватил болезнь, эпидемия которой, похоже, так и бушует этим летом в наших краях».
Миссис Джо имела в виду вовсе не корь, а куда более пагубный недуг, имя которому «любовь»: он поражает целые народы, не ведая разницы между весной и осенью, а зимние забавы и летний досуг рождают целые букеты помолвок, заставляя молодых людей, точно птичек, разбиваться на пары. Началось все с Франца, Нат страдал хронической формой, а Том заразился внезапно; теперь симптомы проявились и у Деми, а хуже всего – ее собственный Тед накануне невозмутимо заявил:
– Мумуля, мне было бы веселее, если бы у меня была собственная душенька, как и у всех.
Если бы ненаглядный сыночек спросил, можно ли ему поиграть с динамитом, миссис Джо и то бы так не переполошилась – и не отказала бы ему с той же непререкаемостью.