Однажды в октябре, в середине дня, миссис Джо решила устроить на своем письменном столе генеральную уборку, ибо снаружи моросил дождь, а в доме царил покой. Наткнувшись на послания Дана, она долго над ними размышляла, а потом аккуратно убрала их в ящик с ярлыком «Письма мальчиков» и сказала себе, между делом отправив в мусорную корзину одиннадцать просьб дать автограф:
– Пора бы уже прийти очередной открытке – хотя, возможно, он просто явится сам, чтобы рассказать нам о своих планах. Мне страсть как хочется знать, чем он занимался в этом году и как у него дела теперь.
Последнее желание исполнилось в течение часа: в комнату ворвался Тед – в одной руке газета, в другой сломанный зонтик, лицо взбудораженное. Он выпалил на одном дыхании:
– Обвал в шахте – заперло двадцать человек – было не выбраться – жены рыдали – вода поднималась – Дан знал про старую штольню – рискнул жизнью – всех вывел – почти погиб – во всех газетах написали – я знал, что он станет героем – ура старине Дану!
– Что? Где? Когда? Кто? Да не ори ты, дай почитать! – потребовала его мама, совершенно ошарашенная.
Тед вручил ей газету и дал прочитать самой, часто перебивая, – скоро явился и Роб, которому тоже хотелось все узнать. История была вполне обыденная, однако мужество и самоотверженность всегда заставляют щедрые сердца трепетать и завоевывают восхищение; поэтому рассказ получился и достоверным, и воодушевленным, а имя Дэниэла Кина, храбреца, который, рискуя собой, спас других, было в тот день у многих на устах. Лица друзей светились от гордости, когда они читали о том, что их Дан оказался единственным, кто среди возникшей сразу после трагедии паники вспомнил, что в шахту ведет старая штольня – она заколочена, но спастись можно только через нее, если успеть до того, как поднимется вода и шахтеры утонут; он спустился туда один, велев остальным дожидаться, пока он выяснит, все ли безопасно; услышал, как несчастные отчаянно борются за жизнь с другой стороны перегородки, и с помощью окликов и стуков указал им путь в нужное место; как потом он встал во главе спасательного отряда и, проявив недюжинный героизм, вывел всех вовремя. Его поднимали наверх последним, изношенная веревка порвалась, и он упал с высоты – сильно ушибся, но остался жив. Благодарные женщины целовали его перемазанное лицо и окровавленные ладони, мужчины унесли победителя прочь на руках, а владельцы шахты пообещали ему щедрую награду – если только он выживет!
– Он не может не выжить! Выживет и, как только сможет двигаться, приедет домой, чтобы тут за ним ухаживали – если нужно, я сама за ним съезжу! Я всегда знала, что рано или поздно он совершит отважный и беспримерный поступок, если только не попадет на виселицу и не подвернется по глупости под пулю! – воскликнула взволнованная миссис Джо.
– Поезжай, мама, и меня возьми с собой. Именно мне и положено ехать, ведь Дан очень любит меня, а я – его, – начал было Тед, который сразу сообразил, что поездка наверняка окажется как раз в его духе.
Ответить его мама не успела – вошел мистер Лори, причем почти так же шумно и суматошно, как и Тедди Второй, и воскликнул, размахивая вечерней газетой:
– Новости видела, Джо? Что скажешь? Мне прямо сейчас ехать за нашим храбрецом?
– Было бы замечательно. Но может оказаться, что все совсем не так – слухи часто бывают лживыми. Может, через несколько часов мы услышим совсем другую версию этой истории.
– Я телефонировал Деми: пусть выяснит все, что сможет; если это правда – немедленно отправляюсь в путь. Отличная выйдет поездка. Если он в состоянии путешествовать, я привезу его сюда, если нет – останусь за ним ухаживать. Он выкарабкается. Уж кого-кого, а Дана падение на голову не убьет. У него девять жизней, и он пока даже половины их не потратил.
– Дядя, если вы поедете, можно я с вами? Ужасно хочется куда-нибудь съездить, и так будет здорово посмотреть на шахты и на Дана, услышать все подробности, помочь ему. Я умею ухаживать за больными. Правда, Роб? – воскликнул Тедди просительным тоном.
– Истинная правда. Но если ты маме нужен тут, могу я съездить и помочь дяде, – ответил Роб со свойственным ему хладнокровием: он явно годился для такой поездки куда больше, чем взбалмошный Тедди.
– Вы мне нужны оба. Мои мальчики постоянно попадают в беду, если не держать их у себя под боком. Других я удерживать не имею права, а вас точно не отпущу, потому что с вами обязательно что-то случится. В жизни еще не было такого года, как нынешний: сплошные кораблекрушения, свадьбы, потопы и помолвки – катастрофа за катастрофой! – воскликнула миссис Джо.
– Да и не бывает иначе, мадам, если на руках у вас куча мальчиков и девочек. Полагаю, худшее позади, но начнется снова, когда эти юноши выйдут в большой мир. Вот тогда я готов оказывать поддержку, ибо вам понадобятся и помощь, и утешение – особенно если Тед сбежит рано, – рассмеялся мистер Лори, позабавленный ее жалобами.
– Меня, похоже, уже ничем не удивишь, но я переживаю за Дана, и мне кажется, что кто-то должен к нему поехать. Там известно какая глушь, а ему может понадобиться особый уход. Бедолага, вечно ему достается! Впрочем, возможно, он в итоге «пооботрется», как когда-то говорила Ханна.
– От Деми наверняка скоро будут вести, а потом я двинусь.
С этими бодрыми словами мистер Лори удалился, а Тед, поняв, что маму не переубедишь, отправился следом – уговаривать дядю, чтобы тот взял его с собой.
Новые сведения подтвердили старые и даже добавили им интереса. Мистер Лори двинулся в путь незамедлительно, и Тед поехал с ним в город, продолжая бесплодно упрашивать, чтобы ему дали съездить к его Дану. Он пропал на весь день; впрочем, мама его спокойно заметила:
– Да ничего, просто подуется немного, потому что не по его вышло. Посидит с Томом или Деми, а вечером явится домой, голодный и присмиревший. Уж я-то его знаю.
Но скоро оказалось, что удивить можно и ее: настал вечер, а Теда все не было, более того – его никто не видел. Мистер Баэр как раз отбывал на поиски пропавшего сына, когда принесли телеграмму, отправленную с одной из станций на пути следования мистера Лори:
Обнаружил Теда в вагоне. Едет со мной. Подробности завтра.
Т. Лоренс.
– Тед сбежал раньше, чем ты, мамочка, полагала. Ну и ладно – дядя за ним присмотрит, а Дан будет страшно рад его видеть, – заметил Роб, когда миссис Джо опустилась в кресло, пытаясь свыкнуться с мыслью, что ее младшенький действительно в пути на Дикий Запад.
– Непослушный мальчишка! Ух я его и накажу, если поймаю. Лори-то небось только подмигнул в ответ на эту выходку. Чего еще от него ждать? Они, бандиты, небось прекрасно проведут там время! Мне бы с ними поехать! Только ведь мой ненормальный сыночек небось ни халата с собой не взял, ни пальто. Так что, когда они вернутся, придется нам нянчить сразу двух пациентов – если они вообще вернутся. Эти скоростные поезда вечно падают в пропасти, горят или сходят с рельсов. Ах, Тед мой! Ненаглядный мой мальчик, как я могла отпустить его в такую даль?
Миссис Джо, как и всякая мама, забыла за нежными причитаниями над счастливым негодником все свои суровые слова – а негодник на всех парах мчался через континент, страшно довольный успехом своего первого бунта. Мистера Лори страшно позабавило заявление, что на столь решительные действия Теда вдохновили его слова: «Если Тед сбежит» – а соответственно, весь груз ответственности лежит на его плечах. Мистер Лори безропотно принял на себя эту ответственность в тот самый миг, когда обнаружил спящего беглеца в одном из вагонов – багажа при нем не было, имелась только бутылка вина для Дана и щетка для ваксы для самого Теда; предчувствия миссис Джо оправдались – «два бандита» отлично провели время. Домой в должный срок доставили покаянные письма, и родители быстро перестали сердиться на Теда – всё перебили тревоги за Дана, который был очень плох и несколько дней не узнавал даже друзей. Потом он пошел на поправку, и все дружно простили негодника, когда он с гордостью доложил, что первые осознанные слова Дана звучали так: «Привет, Тед!» – причем Дан радостно улыбнулся, увидев склонившееся над ним знакомое лицо.
– Я очень рада, что он поехал, и больше не буду его бранить. Ну, так что мы положим Дану в посылку?
Пытаясь справиться с нетерпеливым желанием поскорее заполучить больного в свои руки, миссис Джо посылала ему всякие полезные вещи – хватило бы на целую больницу.
Скоро стали приходить обнадеживающие вести, и вот наконец врачи разрешили Дану ехать домой; он, впрочем, похоже, не спешил, хотя без устали слушал рассказы своих нянек.
«Дан странным образом переменился, – писал Лори Джо, – и изменила его не только болезнь, но и что-то, что случилось раньше. Что именно – не знаю и расспросы оставляю тебе, однако из того, что он бормотал в бреду, я, боюсь, вынес, что в прошлом году он попал в какую-то очень неприятную историю. На вид он прибавил лет десять, но стал лучше, выдержаннее и бесконечно нам признателен. Мучительно видеть, каким алчным взглядом он смотрит на Теда – будто не может насмотреться. Сказал, что в Канзасе у него ничего не вышло, но в подробности не вдается, я же выжидаю. Здесь к нему относятся прекрасно, а для него такие вещи стали важны: раньше, как ты помнишь, он только фыркал в ответ на любые проявления чувств, а теперь стремится к тому, чтобы все хорошо о нем думали, и очень старается завоевать приязнь и уважение. Может, я и не прав. Скоро сама узнаешь. Тед на седьмом небе, поездка безусловно пошла ему на пользу. Позволишь мне взять его с нами в путешествие по Европе? Не нравится ему ходить пристегнутым к твоему фартуку – мне это в свое время тоже не нравилось, помнишь, примерно век назад я подбивал тебя сбежать вместе в Вашингтон? Не жалеешь, что не согласилась?»
После этого задушевного письма живая фантазия миссис Джо разыгралась не на шутку – ей мерещились всевозможные злодеяния, напасти и муки, которые могли выпасть на долю Дана. Он пока был слишком слаб, чтобы можно было донимать его вопросами, но она пообещала, что вытянет из него все самые интересные откровения, когда его в целости и сохра