– Восхитительно прекрасную леди, которая громко воскликнула в восторге: «Наконец-то! Наконец-то!» – продолжала Кейт, начитавшаяся французских романов и обожавшая их стиль. – «Это она!» – вскричал граф Густав и в экстазе радости упал к ее ногам. «Ах, встаньте!» – промолвила леди, простирая к нему руку мраморной белизны и красоты. «Ни за что! Пока вы не скажете, как я смогу спасти вас», – поклялся рыцарь, все еще стоявший на коленях. «Увы, мой жестокий рок судил мне оставаться в заточении, пока мой тиран не будет уничтожен». – «Где же он, этот злодей?» – «В светло-лиловом салоне. Идите, храбрая душа, спасите меня от отчаяния!» – «Я покоряюсь вашему приказу и либо вернусь с победой, либо погибну!» С этими словами рыцарь бросился прочь и, распахнув дверь светло-лилового салона, уже готов был войти, когда вдруг получил…
– Сокрушительный удар по лбу толстым латинским словарем, которым запустил в него старик в черном одеянии, – сказал Нед, – но тотчас же сэр Как-его-там пришел в себя, вышвырнул тирана в окно и повернулся, чтобы возвратиться к прекрасной леди с победой, хотя и с шишкой на лбу, однако обнаружил, что дверь заперта, сорвал занавеси, сплел веревку, сделал веревочную лестницу, спустился до половины, тут лестница оборвалась, он пролетел вниз головой шестьдесят футов и упал прямо в ров с водой. Плавал он, как утка, проплыл вокруг замка, доплыл до маленькой двери, охраняемой двумя крепкими малыми, стукнул их лбами друг о дружку так, что их головы раскололись, словно пара орехов, затем совсем легким напряжением своих немереных сил взломал дверь и поднялся по паре ступеней, на целый фут покрытых пылью, жабами с мой кулак величиной и такими пауками, что вы бы перепугались до истерики, мисс Марч. Поднявшись по этим ступеням, рыцарь наткнулся на такое зрелище, что у него перехватило дыхание и кровь застыла в жилах…
– Высокая фигура, вся в белом, с белой вуалью, закрывшей лицо, и с лампой в исхудалой руке, – продолжала Мег, – маня его за собой, бесшумно заскользила прочь по длинному коридору, темному и холодному, словно какой-то склеп. Расплывчатые фигуры в доспехах стояли по обеим сторонам, мертвая тишина безраздельно царила здесь, лампа горела голубоватыми язычками, а белая фигура то и дело оборачивалась к рыцарю, сверкая на него своим страшным взором сквозь белую вуаль. Они приблизились к занавешенной двери, из-за которой слышалась прелестная музыка. Одним прыжком рыцарь рванулся к двери, желая войти, однако призрак оттащил его назад и угрожающе махнул перед ним…
– Табакеркой, – произнесла Джо замогильным голосом, который сильно смутил слушателей. – «Спасибочки», – вежливо сказал рыцарь, взяв понюшку табаку, и чихнул семь раз подряд, да так сильно, что голова у него слетела с плеч долой. «Ха! Ха! Ха!» – рассмеялся призрак, и, заглянув в замочную скважину на принцесс, изо всех сил прядущих ради спасения собственной драгоценной жизни, злобный дух поднял на руки свою жертву и поместил злосчастного рыцаря в огромный жестяной ящик, где уже находились одиннадцать таких же безголовых рыцарей, упакованных вместе, как сардинки, которые все вдруг поднялись и начали…
– Отплясывать хорнпайп[74], – вмешался Фред, поскольку Джо приостановилась, чтобы перевести дух, – и, пока они плясали, ветхий старый замок превратился в военный корабль, идущий на всех парусах. «Кливер поднять, толсель-фалы зарифить, держать прямо по ветру, к орудиям стать!» – прорявкал капитан, завидев приближающийся корабль португальских пиратов, на чьей фок-мачте развевался флаг, черный, как чернила. «На абордаж, к победе, мои молодчаги!» – говорит капитан, и начинается потрясающая битва. Конечно, британцы их побивают – ведь британцы побивают всех и всегда.
– Ничего подобного! – подала реплику в сторону Джо.
– Взяв в плен пиратского капитана, они прямо врезались в португальскую шхуну, чьи палубы были загромождены трупами, а из шпигатов[75] с подветренной стороны лилась кровь, потому что приказ был «В сабли их и не сдаваться!». «Боцманмат, возьми шлаг[76] от бом-кливера и займись этим злодеем, если он не признается во всех своих грехах, да побыстрее!» – велел британский капитан. Португалец держал язык за зубами, молчал как рыба и прошел по доске[77], а тем временем веселые моряки – свойские парни – во всю глотку кричали «ура!». Однако коварный пес поднырнул под днище корабля, пробил там отверстие и потопил корабль: он пошел на дно со всеми парусами. «На дно моря, моря, моря», где…
– Милосердные Небеса! Что же мне-то теперь сказать? – вскричала Сэлли, когда Фред закончил свою ригмароль, где перемешал как попало мореходные выражения и эпизоды из своих любимых книг. – Ну ладно, так они пошли ко дну, а там их приветствовала очень милая русалка, огорчившаяся, что обнаружила на корабле ящик с безголовыми рыцарями. Она любезно законсервировала их в рассоле из морской воды, надеясь раскрыть тайну их гибели, ведь как женщина она была любопытна. Время шло, и вот как-то один ныряльщик спустился в это место, и русалка сказала: «Я дам тебе целый ящик жемчужин, если ты поднимешь этот ящик наверх», потому что ей очень хотелось вернуть злополучных бедняжек к жизни, а она даже приподнять такую тяжесть была не в силах. Так что ныряльщик втащил этот жестяной ящик наверх и был ужасно разочарован, открыв его и не увидев в нем никаких жемчужин. Он оставил ящик лежать на огромном заброшенном поле, где он был найден…
– Маленькой пастушкой, которая пасла на этом поле сотню жирных гусей, – заговорила Эми, когда сочинительские усилия Сэлли иссякли. – Девочке стало жаль безголовых рыцарей, и она спросила у одной старой женщины, что нужно сделать, чтобы помочь им. «Твои гуси все тебе скажут, они все знают», – ответила ей старая женщина. Тогда девочка-пастушка спросила у гусей, что ей можно использовать для новых голов, поскольку прежние были потеряны, и вся сотня громко прокричала в ответ…
– «Кочаны капусты!» – тотчас продолжил Лори. – «Как раз то, что надо!» – сказала девочка и скорей побежала на огород, чтобы взять оттуда двенадцать прекрасных кочанов. Она тут же надела их на рыцарей, и те немедленно ожили, поблагодарили пастушку и отправились каждый своим путем, даже не заметив разницы, ведь на свете так много подобных голов, что никто и не задумывается об этом. Интересующий меня рыцарь возвратился к прелестному личику и обнаружил, что принцессы выпряли себе свободу и все разошлись кто куда и повыходили замуж – все, кроме одной. Рыцарь возрадовался этому всей душой, вскочил на своего молодого коня, который оставался верен ему и в радости, и в горе, и бросился в полуразрушенный замок – выяснить, которая же осталась. Заглянув тайком за живую изгородь, он увидел владычицу своих чувств, срезающую цветы в саду. «Не подарите ли вы мне розу?» – спросил он. «Вы сами должны зайти и взять ее у меня. Я не могу подойти к вам – это неприлично», – отвечала она голосом сладким, как мед. Рыцарь попытался перелезть через изгородь, но она, казалось, прямо на глазах становилась все выше и выше. Он попытался пролезть сквозь нее, но она становилась все гуще и гуще, и его охватило отчаяние. Тогда он стал терпеливо отламывать ветку за веткой, пока не сделал отверстие, в которое он мог заглянуть, и произнес умоляюще: «Впустите меня! Впустите же меня!» Однако красавица-принцесса, казалось, его не понимала, ибо она продолжала спокойно срезать розы, оставив его силой пробивать к ней свой путь. Пробил он путь к ней или нет, вам расскажет Фрэнк.
– Ой, нет, я не могу. Я не играю. Я никогда не играю, – отказался Фрэнк, обескураженный сентиментальным затруднением, из которого ему предстояло вывести эту абсурдную пару. Бет исчезла за спиною Джо, а Грейс просто спала.
– Итак, бедного рыцаря придется оставить застрявшим в живой изгороди, не правда ли? – спросил мистер Брук, по-прежнему не сводивший глаз с реки и поигрывавший цветком шиповника у себя в петлице.
– Мне думается, она дала ему анютины глазки и через некоторое время все-таки открыла калитку, – сказал Лори, улыбаясь каким-то своим мыслям и бросаясь в своего учителя желудями. – Ох и чепуху же мы состряпали! Но, напрактиковавшись, мы могли бы составить что-то и поумнее. А кто-нибудь знает «Правду»?
– Надеюсь, что кто-то знает, – серьезно ответила Мег.
– Я имел в виду игру.
– Как в нее играют? – заинтересовался Фред.
– А вот как: складывают в кучу карточки, каждый выбирает себе номер, и все по очереди вытягивают, и тот, кто свой номер вытягивает, честно отвечает на любой заданный ему остальными вопрос. Получается забавно.
– Давайте попробуем! – поддержала его Джо, любившая всякие эксперименты.
Мисс Кейт, мистер Брук, Мег и Нед отказались, но Фред, Сэлли, Джо и Лори сложили карточки кучкой и стали тянуть. Жребий отвечать выпал Лори.
– Кто ваши герои? – спросила Джо.
– Дедушка и Наполеон.
– Кого из присутствующих леди вы считаете самой красивой? – спросила Сэлли.
– Маргарет.
– А кто из них вам больше всех нравится? – послышалось от Фреда.
– Конечно Джо.
– Ничего умнее не мог спросить?! – И Джо пренебрежительно пожала плечами, тогда как остальных рассмешил слишком прозаический тон Лори.
– Давайте еще. Неплохая игра, – заявил Фред.
– Для вас как раз очень хорошая, – произнесла Джо язвительно, но негромко.
Пришел ее черед.
– Ваш самый большой недостаток? – спросил Фред, как бы проверяя ее на то достоинство, какого недоставало ему самому.
– Вспыльчивый нрав.
– Чего вы желаете более всего? – спросил Лори.
– Пару шнурков для ботинок, – ответила она, догадавшись, куда он клонит, и не давая ему попасть в цель.
– Неправда. Вы должны сказать, чего вы на самом деле более всего жаждете.
– Жажду таланта! Разве вам не хотелось бы мне его подарить, а, Лори? – И она лукаво улыбнулась прямо в его разочарованное лицо.