— Меня зовут Борис Бронников, я адвокат, и у меня здесь назначена встреча с хозяином этой квартиры Юрием Еремеевым.
Женя обомлела. Отличный ход! Ну, конечно, не мог же он представиться адвокатом Хованского, любовника хозяйки!
— Адвокат? А что, это он, что ли, убил Валю? — растерялась соседка, разглядывая Бориса.
Хованский вообще молчал. Он был бледен или уже болен.
— А вы, извините, кем будете? — продолжал греметь Борис. — Кто позволил вам открывать квартиру?
— Так это… я… Это подруга Валентины, сказала, что Валю убили, что она пришла, чтобы осмотреться… Это я открыла квартиру. Мы подумали, а вдруг увидим там что-то важное…
И тут, вероятно, до Натальи Петровны дошел весь ужас ее проступка. Как, ну как она могла вот так запросто впустить в квартиру совершенно постороннего человека? И это когда убита хозяйка?
— Ключи, пожалуйста! — потребовал Борис, и хозяйка тотчас передала ему ключи.
— Извините… Я растерялась.
— Вы идите уже, а мы поговорим тут с подругой, — не без жесткой иронии произнес Борис. — И в следующий раз думайте, кому доверяете ключи от чужой квартиры. Вы же сами понимаете — убита женщина. Разве можно до полиции осматривать место возможного преступления?
Соседка пулей вылетела из квартиры. Все услышали, как громко хлопнула она своей дверью.
8. Июль 2022 г
Ирина
Физически Ирина от потрясения, связанного со смертью любимого, была так слаба, что могла бы взять больничный и остаться дома. Но не сделала этого по простой причине — она должна была быть на работе, чтобы быть в курсе всех новостей и сплетен, всех домыслов и разговоров, связанных с убийством Аркадия. Она должна была быть там, где она привыкла видеть его, слышать его голос. И даже теперь, когда она знала, что его нет, она силой своего воображения воскрешала его, делала его видимым то в коридоре, то в кабинете, то на крыльце…
Несколько раз приходила и Валентина. Она от горя почернела, лицо ее осунулось, под глазами залегли темные круги. Понятное дело, что смысла в ее визитах в офис никакого не было, поскольку никто об убийстве ничего не знал, хотя опрошен был весь коллектив, и Ирина посчитала, что так и оставшаяся невестой Аркадия Валентина приходит туда по той же причине, что и сама Ирина, — побыть среди тех, кто знал его, и, возможно, даже чтобы сыграть с собой в такую же игру в призраки, которой спасалась и сама Ирина.
Заполнить свой день работой не получалось, в голове занозой засел вопрос, который мучил всех, кто знал Аркадия: за что? За что могли убить такого благородного, прекрасного человека?
Однажды, словно помимо своей воли, Ирина, улучив момент, когда Валентина снова появилась у них, она подошла к ней и просто обняла. Она даже не отдавала себе отчета в том, что делает, и это потом поняла, что с ней происходило на тот момент. Она обняла Валентину, как если бы обняла своего двойника, себя, женщину, потерявшую возлюбленного. Возможно, она хотела, чтобы так же обняли и ее. И Валентина отозвалась на этот порыв и тоже обняла ее.
— Послушай, мы все горюем, — говорила Ирина, когда они с Валентиной уже спустились в кафе и пили кофе. — Думаю, тебе нужно с кем-то поговорить о нем. Дождись меня, через полчаса я заканчиваю, и поедем ко мне домой. Выпьем вина, поговорим, поплачем.
Она очень надеялась, что Валентина в своем горе и желании с кем-то поделиться им не спросит себя, почему, собственно говоря, эта девушка так сильно грустит по Аркадию, не заподозрит Ирину в связи со своим женихом.
Так оно и произошло. Валентина с радостью согласилась поехать к Ирине домой, выпить.
И так хорошо, душевно они посидели, повспоминали Аркадия. И Валентина в тот вечер уже не показалась ей такой уж грубой и вульгарной, какой она была на пикнике.
Она почти весь вечер проплакала. И поделилась с Ириной воспоминаниями о последней встрече со своим женихом.
Ира слушала ее, не перебивая, настолько все это показалось ей чудовищным, неправильным!
— Мы поругались. Серьезно поругались, — рассказывала, нервно сжимая в руках большой прозрачный бокал с красным вином, Валентина. — Я приехала к нему, и он, только представь, вдруг сказал, что нам надо расстаться. Что он не любит меня и никогда не любил. Знаешь, это было так странно и неожиданно, что я поначалу даже подумала, будто бы он так шутит. Ну не мог Аркадий так себя повести со мной. И если бы, предположим, по какой-то причине решил со мной расстаться, то сделал бы это как-то аккуратно, что ли, деликатно, чтобы мне было не так больно.
— Постой, а каким тоном это было сказано?
— Да в том-то и дело, что это был словно и не он, а какой-то робот с внешностью Аркадия. Я смотрела на него и никак не могла понять, это вообще человек или нет? Да я даже предположила, что мне весь этот бред снится! Промелькнула мысль, что это его брат-близнец.
— А причину он тебе не назвал?
— Да в том-то и дело, что нет! Все же было хорошо, мы готовились к свадьбе. Конечно, в голову полезли всякие мысли. Ну, к примеру, что он попал в какую-нибудь криминальную историю, что ему угрожали смертью, и тогда он, чтобы отдалить меня от себя, чтобы не рисковать мной, решил со мной расстаться.
— Валя, ну это просто кино какое-то!
— А ты бы что подумала? Что? Любишь человека, чувствуешь, что и он тебя тоже любит, относится к тебе с нежностью, и вдруг ни с того ни с сего заявляет, что никогда не любил… Да, это точно его кто-то заставил. Кто-то шантажировал его чем-то серьезным.
— Валя, ты сама-то веришь в то, что говоришь? Это же наш Аркадий! Ну, какой криминал? Он что, в карты тебя проиграл?
— Фу! — Валентина, допив вино, поставила бокал на стол и яростно замахала руками. — Что ты такое говоришь? Какие еще карты?
— Ладно. Что было дальше? Вот он сказал, что вам надо расстаться, что он не любит тебя.
— Хм-м-м… Тогда я тоже решила его удивить и повторила его слово в слово, мол, и я тоже не любила тебя и не люблю, давно хочу расстаться.
— Ну, не дураки?
— Ира, ты просто никак не поймешь, что уже тогда в воздухе пахло криминалом и смертью! Или ты думаешь, что это совпадение такое: жених ни с того ни с сего объявляет тебе о разрыве, и его почти сразу же находят застреленным?
— А что говорят эксперты?
— Ну, во-первых, мне никто ничего не рассказывает. Я же не жена. Мне с трудом удалось поговорить с одним следователем, и он бросил такую фразу: довели парня, вот он и застрелился…
— В смысле? Хочешь сказать, что это было самоубийство?
— Во всяком случае, в его руке нашли пистолет. В руке, понимаешь? Пневматика. Такой пистолет может купить каждый.
— Думаешь, он купил пистолет, чтобы застрелиться?
— Не знаю, купил или где-то взял, но, со слов следователя, получается, что он действительно решил застрелиться. Пришел, наговорил мне всего этого, обидел и, словно дождавшись, когда я отвечу ему таким же макаром, то есть скажу, что и я его тоже не любила и не люблю, пошел и застрелился. Словно ему нужен был повод, причина, чтобы покончить с собой.
— Валя, но Аркадий был психически здоровым человеком! Он не мог все это совершить в трезвом уме и ясной, как говорится, памяти. Да и тебя он любил! Я помню, как он бросился к тебе, когда Левка начал стрелять из своего пистолета! Как закрыл тебя своим телом. Вероятно, с ним произошло что-то после того, как вы вернулись с пикника. Как он себя вел? Может, приревновал тебя к кому? Может, к тебе кто приставал на пикнике?
— Да никто ко мне не приставал, — зло фыркнула Валентина. — Я всегда была рядом с ним. Ну, принес мне кто-то водки и шашлыка… Но я даже не помню, кто это был.
— Ладно. Расскажи, что было дальше, после того как ты ему сказала, что тоже не любишь.
— Что было? Да я была разъярена! Я от злости просто сходила с ума! Я носилась по его квартире и собирала вещи, как сейчас помню, долго искала расческу, как дура, словно это было очень важно, потом нашла под кроватью… Взяла сумку какую-то хозяйственную и стала кидать туда белье, кремы, туфли…
— Он тебя не останавливал?
— Нет. Он стоял у окна ко мне спиной и молчал. Ждал, наверное, когда я уйду. Ну, я и ушла. Так хлопнула дверью, что чуть с петель ее не сорвала. Выбежала из квартиры, спустилась на лифте, выскочила из подъезда и не помню уже, куда помчалась с сумкой. В соседнем дворе, кажется, села на скамейку, чтобы отдышаться, достала сигареты и закурила. Мне все еще не верилось, что все это происходит со мной.
— И все? Больше вы с ним не виделись?
— Я выкурила несколько сигарет и, представь, немного успокоилась. Поняла, что дело не во мне и не в том, что меня разлюбили, что это у Аркаши какие-то проблемы, и из-за них он решил со мной расстаться… ну, я уже тебе говорила. Короче, я решила вернуться. Не знаю точно, сколько прошло времени, сколько я сидела на той скамейке, но, когда я вернулась, дверь мне уже никто не открыл. Как же я пожалела, что швырнула ему ключи от квартиры, которые он мне отдал. Я и звонила, и стучала, пока не догадалась выглянуть в окно. Смотрю, машины его нет. Уехал! Вот и все. Больше я его не видела.
— И дальше что?
— Вернулась домой. Постоянно ему звонила, ездила к нему на квартиру, потом почувствовала, что с ним что-то случилось, и пошла в полицию, написала заявление. К вам, если помнишь, приехала, искала его как сумасшедшая… Я не могла поверить, что он вот так взял и исчез.
— И как же его нашли?
— Машину проследили… И нашли за городом, в лесу, а его самого неподалеку, на обочине, в траве…
— Так как его убили? — повторила свой вопрос Ирина, сегодня первый раз услышавшая версию о самоубийстве Аркадия.
— Короче, он погиб от выстрела в висок. И по тому, что выстрел был произведен с близкого расстояния, решили, он застрелился сам.
— Как это, видно? Ты была, что ли, там? Видела его?
— Нет, откуда? Говорю же, следователь мне рассказал.
— Если целиться в висок, то и пневматическим пистолетом можно убить, я где-то читала или в кино видела.