Во время разговора Валентина много пила. Ирине пришлось сходить в магазин, чтобы пополнить запасы спиртного. Она даже коньяк прикупила, чтобы только у Валентины развязался язык. Но больше того, что она рассказала в самом начале, уже не услышала.
Ирина зацепилась за ее фразу о том, что ей на пикнике кто-то приносил водку и шашлык. А что, если после этого Валентина пошла с этим человеком где-нибудь в лесу и целовалась, например, а Аркадий увидел их? Но как узнать, кто пытался приударить за Валентиной?
Ирина силилась вспомнить, ведь она весь тот день не сводила с Валентины глаз, следила за ней, желая понять, что же в ней такого особенного, что Аркадий выбрал именно ее. И да, на самом деле после суматохи, вызванной стрельбой, Валентина словно оживилась, может, разнервничалась да и захотела выпить, а заодно и поесть. Но вот кто, кто подошел к ней со стаканчиком с водкой?
Валентину разморило, она чуть не уснула за столом, и тогда Ирина вызвала ей такси и отправила ее домой. Проводив ее до машины, она вернулась и уже в спокойной обстановке, машинально прибирая кухню, пыталась вспомнить какие-то детали пикника и свои ощущения.
Да, она была в дурном расположении духа, ей было неприятно смотреть, как парень, в которого она влюблена, ухаживает за недостойной его девушкой. Больше того, в какой-то момент ей захотелось напиться для храбрости и признаться ему в своих чувствах. Но это были лишь ее фантазии. Она была уверена, что, даже если бы и выпила, все равно не потеряла бы контроль над собой.
Как будто бы она ни разу не напивалась с подружками пару раз ради эксперимента? От алкоголя ее всегда тошнило и тянуло в сон. Но точно не на подвиги. Конечно, все люди под воздействием крепкого алкоголя ведут себя по-разному, и если Ирине хотелось спать, то Валентина… Первая мысль — у Валентины разыгрался аппетит, оказалась пустышкой.
Нет! Все было не так. Она оживилась не после выпитой водки, а после того, как пьяный идиот Лева начал стрелять. Неужели страх смерти сорвал с нее маску скучающей, словно уставшей от любви девицы, обнажив ее вульгарную сущность? И этот ее жест, это ее брезгливое выражение лица, когда она отталкивала от себя Аркадия. По мнению Ирины, так может вести себя женщина, которой по каким-то причинам приходится терпеть близость мужчины. Когда женщина влюблена и хочет мужчину, она никогда не станет так поступать, напротив, ей будут приятны его прикосновения.
Блеснула еще одна мысль, но сразу же и погасла, превратившись в остывающий уголек. И мысль эта, догадка, успела зажечь надежду и даже порадовать Ирину. И как бы Ирина ни пыталась реанимировать ее, ничего не выходило.
Когда, когда ее озарило? При каких обстоятельствах?
Ирина остановилась посреди кухни с тряпкой в руке и осмотрелась.
Где она была, когда это произошло? Кажется, возле окна.
Ирина вернулась к окну и по второму разу принялась протирать подоконник, передвинула горшок с фиалками, поправила занавеску и, увидев припаркованную напротив дома свою машину, мгновенно все вспомнила.
«Ну какая же я дура! Видеорегистратор! Он же все записывал!» Место пикника, если вспомнить расположение машины, должно было быть как на ладони!
Ирина бросилась в спальню, где на столике стоял ноутбук, открыла его, вошла в облачное хранилище и сразу же нашла папку с записями видеорегистратора.
«Господи, как же хорошо, что я вспомнила об этом сейчас, когда Валентина уже ушла!» — подумала она, еще даже не начав просмотр.
От волнения в горле пересохло. Ирина вернулась на кухню, ее трясло, руки дрожали, она налила себе воды, выпила, вернулась в спальню. И начала смотреть…
Она просидела за компьютером до самой ночи, постоянно возвращаясь к каким-то кадрам, перематывая и снова возвращаясь и каждый раз спрашивая себя, не снится ли ей все это…
На следующий день утром, придя на работу, она написала заявление об уходе и после недельного перерыва устроилась на другое место.
9. Август 2024 г
Юрий
— Поешь хотя бы супа, Юра.
Суп? Какой, к чертям, суп? Ему хотелось одного — лечь, спрятаться под одеялом, закрыть глаза и постараться уснуть.
Но сна не было. Саша спала, он слышал ее дыхание. А он то заныривал под одеяло в надежде, что сон одолеет его в тепле, то выныривал, понимая, что сна все равно нет и что надо не раскисать, а по-трезвому все хорошенько обдумать.
И тогда он вставал с кровати, одевался и шел на кухню, готовил себе кофе и, сидя за столом у окна, смотрел на ночную Москву и думал, думал…
И почему-то из головы не уходила произнесенная Сашей фраза про суп. Она была назойлива, неприятна ему уже тем, что Саша, в отличие от него, жила совершенно другой жизнью. Спокойной нормальной жизнью. А он вот уже несколько часов как жил в аду.
Супчик ему предложила. Лучше бы посоветовала ему, как жить дальше. Что делать, чтобы не оказаться за решеткой. А ведь он сядет, сядет. И вряд ли Саша будет его навещать. Это не жена с тремя детьми, которая будет его ждать и отправлять посылки. Они и познакомились-то недавно.
Когда она только уснула, он долго вглядывался в ее лицо, нежное, красивое, умиротворенное, и спрашивал себя, это какой же невероятный кульбит придумала для него судьба (подлая, мерзкая, неотвратимая!), чтобы он так вляпался! Вот говорят, что в книгах авторы сочиняют разные небылицы, основанные на дичайших, фантастических совпадениях, что, мол, в жизни такого не бывает.
Еще как бывает! Сама жизнь порой такое преподносит, такие совпадения, что никакому писателю такое даже в голову не может прийти!
Саша, поддавшись на его уговоры отомстить мерзавцу, присвоившему все средства ее семьи, назвала наконец его адрес. И даже придумала план. Дилетантский, чего уж там. Позвонить в дверь и с помощью эфира или хлороформа усыпить его, вывезти за город и там разобраться с ним.
Терпеливо, без насмешки, Юрий предложил другой вариант.
— Первым делом, моя дорогая, я хочу просто увидеть его. Возможно, каким-то образом познакомлюсь с ним и уже только после этого заманю в безопасное место и попробую разобраться. Для начала просто поговорю. То, что предлагаешь ты, опасно. Не стану же я его пытать или убивать, я не хочу в тюрьму. Даже ради тебя. Надо все сделать по-умному. Возможно, он и сам после встречи со мной поймет, что ты не одна и что он не сможет больше унижать тебя, требуя близости взамен на принадлежащие тебе деньги. Поверь, я умею разговаривать с такими типами.
Он боялся, что она обидится, когда поймет с его слов, насколько киношным выглядит ее план усыпления мошенника, но Саша улыбнулась.
— Ты мужчина, и тебе лучше знать, как поступить. Сразу скажу — я не очень-то верю в положительный исход дела, не верю, что Виктор вернет мне деньги. Да их и нет уже, наверное. Но попробовать-то стоит.
В этой ситуации Юрия радовал сам факт того, что Саша ему доверилась. К тому же у него был реальный шанс собственными глазами увидеть этого Виктора, и если станет ясно, что денег нет или что он не собирается их возвращать, то хотя бы проучить его по-мужски. Ну, или запугать так, что тот вынужден будет искать деньги.
Юрий понятия не имел, о какой сумме идет речь. Он спросил Сашу.
— Я тоже точно не знаю, несколько миллионов.
Женщина! Что с нее взять? Даже на такой простой вопрос ответить не смогла. Но чтобы договариваться и тем более выбивать деньги, нужно же понимать, о какой сумме идет речь.
— Три, пять, семь?
— Скажи, семь, — улыбнулась она.
И такой беззащитной и милой выглядела в этот момент, что Юрий ее обнял и поцеловал.
Вечером Юрий, наказав Саше быть на связи, поехал по адресу. По дороге он много раз представлял себе, как будет действовать. Ну, позвонит в дверь, если сразу получится, если дом без домофона. Но, скорее всего, там домофон. Тогда просто наберет номер квартиры… Хотя, какой «наберет»? Надо же действовать по-умному. Что бы он сказал, если бы, набрав номер квартиры по домофону, его спросили, кто он такой. Нет-нет, он дождется, когда кто-нибудь будет выходить из подъезда, войдет, поднимется и тогда уже позвонит в дверь. А там уж сориентируется, придумает, что сказать.
Человек, которому Юрий собирался в крайнем случае набить морду, проживал в пятиэтажной «сталинке». Квартиры в этом районе стоили недешево. Таксисты хорошо знали этот район, и в особенности обитателей общежития Литературного института. Веселое место, ничего не скажешь. И люди интересные, творческий народ.
Домофон, конечно, был. Юрий дождался, когда кто-нибудь откроет дверь, и вошел, поднялся на третий этаж и несколько минут постоял перед дверью, готовясь к встрече. И только он собрался нажать кнопку звонка, как послышался звук отпираемых замков, и он кинулся к лестнице, поднялся на один пролет и замер.
Из квартиры вышел мужчина, высокий, в сером костюме и голубой рубашке. Женщина, провожающая его, была в черном кружевном пеньюаре. Мужчина на прощание обнял ее и поцеловал.
— Жаль, что ты не можешь остаться на ночь, — сказала женщина, и Юрий, услышав ее голос, покрылся мурашками.
— Ничего, может, в следующий раз получится, у меня же командировка…
И они снова обнялись. Мужчина, распространяя вокруг себя запах дорогого парфюма, пошел к лестнице. Женщина закрыла дверь, заперлась.
Юрий какое-то время не мог прийти в себя. Затем спустился и позвонил в соседнюю квартиру. Он почему-то решил, что ему сразу откроют и ответят на все его вопросы. Но никто не открыл, никого, видать, не было дома.
Он вышел из дома. Уже стемнело, вечерняя прохлада немного остудила его, привела в чувство.
Нет, он не мог ошибиться. Это была она.
Она.
Сердце стучало так громко, словно, ошалев, металось, перемещалось по всему телу и застряло в голове: бух, бух, бух!
Он присел на скамейку, посидел несколько минут, думая, как ему поступить, как вдруг увидел приближающуюся к подъезду немолодую уже женщину, нагруженную тяжелыми пакетами.
Он, не раздумывая, кинулся к ней, предложил помочь.