Вот почему она так обрадовалась, когда увидела Сашу на скамейке возле своего подъезда.
— Боже мой, Саша, смотрю и глазам своим не верю!
Она бросилась к ней, как к самому близкому человеку. Они обнялись. От Саши пахло спиртным. Кончик носа ее был красным, а глаза блестели.
— Здесь разговаривать не будем, — заговорщицки прошептала Саша, увлекая Ирину к двери подъезда. — Зайдем, потом поговорим, уже дома.
Ирина настолько была рада встрече, что сначала даже и не поняла, что происходит и почему для того, чтобы хотя бы просто переброситься парой слов, надо от кого-то скрываться. И конечно же, она оправдала это странное поведение Саши выпитым алкоголем.
— Проходите. — Дома она подала Саше тапочки. — Я так рада, что вы пришли!
— А я как рада! — воскликнула Саша, переобуваясь. — Ты так одна и живешь?
И тут Ирина вспомнила, что они давно уже с Сашей на «ты».
— Да, одна. Уж лучше так… — Она хотела закончить фразу как-то интересно, не избитой фразой, но так и не придумала.
— Я тоже так считаю. Когда человек один, ему проще в себе разобраться. Да и сил больше.
Ирина не поняла, что именно Саша хотела сказать этой фразой, но кивнула.
— У меня есть вино, — сказала она. — Или чего покрепче?
Она вдруг вспомнила, как легко и хорошо ей стало в последнюю встречу с Сашей, когда они выпили. Как приятно закружилась голова, как мысли пришли в порядок. Пусть только скажет «покрепче»!
— У меня есть, я принесла, — сказала Саша, открыла свою красивую кожаную сумку и достала оттуда бутылку водки. — Это же отметить нужно!
Ирина подумала, что та имеет в виду встречу, что встречу отметить нужно, и согласно закивала.
— Я сейчас. — Ирина, усадив гостью за кухонный стол, открыла холодильник и начала доставать закуски. На столе появилась баночка с маринованными огурчиками, колбасная нарезка, пучок зеленого лука. — Как ты вообще?
Ей хотелось знать, как живет Саша, что у нее произошло нового. Ведь не просто же так она к ней пришла. Может, случилось чего, и ей нужна помощь, поддержка?
— Рюмки доставай, — дрогнувшим голосом скомандовала Саша.
— Ох… конечно!
Саша разлила водку по рюмкам и перед тем, как выпить, взглянула на Ирину как-то особенно проникновенно, так, что даже ее глаза увлажнились.
— Ты выходишь замуж? — почему-то сразу предположила Ирина. — Или что другое?..
— Ирина, дорогая, ты можешь меня не бояться. Я никому ничего не расскажу. Но ты должна знать, что я до конца своей жизни буду тебе благодарна за то, что ты сделала ради Аркаши.
А… Она имела в виду ту запись! Ирину словно отпустило. Значит, ничего не произошло. Просто на Сашу накатили воспоминания, вот она и пришла еще раз поблагодарить.
— Скажи, она хотя бы не мучилась? — С этими словами Саша взяла руку Ирины в свою и притянула к себе. — Она, конечно, гадина страшная, но все-таки человек…
— Я не поняла… О чем ты?
— Ты даже представить себе не можешь, насколько грандиозный поступок ты совершила. Главное — теперь сидеть ровно.
— Да я как бы и сижу… — Ирина растерялась. — Да какой же это грандиозный поступок? Это если бы я раньше отнесла запись следователю, вот тогда был бы поступок, а так… Что проку, что я тебе ее показала? Она же живет в свое удовольствие, хорошо, наверное, устроилась с помощью этих денег…
— Не надо, — мягко пожурила ее Саша, — вот только передо мной не надо лукавить. Ни к чему это. Мы же с тобой все хорошо понимаем. Если бы ты эту запись отдала следователю, не факт, что ее посадили бы, что она понесла бы наказание. А так — ее больше нет, все кончено! Справедливость восторжествовала!
— Кого нет? — Ирина все еще не могла взять в толк, что происходит. — Ты о чем? Какая справедливость?
— О Валентине, конечно, — прошептала, оглядываясь, словно ее мог кто-то услышать, Саша. — Пожалуйста, вот только передо мной не надо устраивать этот спектакль. Прибереги свои артистические способности для кого-нибудь другого. Ты должна знать — я благодарна тебе за то, что ты сделала.
— Но что я сделала? — Еще ничего не понимая, но предчувствуя что-то нехорошее, Ирина встала из-за стола и стала пятиться к окну. — Саша, что происходит?
— Кто, как не ты, должен был сделать это?
— Да что? Ты пугаешь меня!
— Так Валентину же убили…
Ирина с трудом сглотнула. Закашлялась.
— В смысле — убили?
— Я же говорю — не надо! Не надо меня бояться! Я даже не стану спрашивать тебя, как ты это сделала. Ну, ударила чем-то тяжелым — и хорошо!
— Да ты с ума сошла! Никого я не убивала! Бред!
— Как это?.. — теперь уже растерянно выглядела Саша. — А я-то обрадовалась!
— Да как можно такому радоваться? Расскажи, что знаешь!
— Знаю, что Валентину убили. Разбили ей голову. Ее нашли на какой-то квартире…
— Но это не я!
— Кто же тогда?
— Откуда мне знать? А ты подумала, что это я способна на такое? Саша, ты меня совсем, получается, не знаешь.
— Ира, но если это не ты, а кто-то другой, то и мотив у этого человека был свой… Но станут же копать… Что-то мне нехорошо стало… Я-то пришла тебя поддержать, спросить, не нужна ли тебе моя помощь. Ну, там… алиби, может.
— Но мне не нужно никакое алиби. Зачем? Или ты думаешь, что меня станут подозревать? Чушь! — Она раскраснелась теперь, разволновалась и, плеснув им обоим еще водки, выпила, чокнувшись с рюмкой Саши. — Кто я ему: жена, невеста? Это ты ему сестра, это скорее на тебя подумают. Ты уж прости, что я так говорю, но просто рассуждаю логически.
— Ты права. Они действительно смогут подумать на меня, у меня-то точно есть мотив, не то что у тебя…
— Постой, давай не паниковать. Когда ее убили?
Саша сказала.
— Ты можешь вспомнить, где была той ночью, точнее, вечером?
— Да дома я была, где мне еще быть-то? У меня все вечера, как близнецы, друг на друга похожи.
— Получается, что алиби у тебя нет. Или, может, тебя кто-то видел? Соседи, к примеру?
— Да нет… не помню. Пожалуйста, не пугай меня.
— Я не пугаю, но если это не ты убила Валентину, то все равно должна быть готова к тому, что к тебе придут…
— Постой… Ты хочешь сказать, что обо мне могут знать из-за той записи, которую я тебе передала? Ты ее кому-то показывала, что ли?
— Да ты что?!
— Но тогда как следователи могут выйти на меня? Повторяю, я же Аркадию была не невеста, никто… Я просто его коллега по работе. Это все наши смогут подтвердить.
Саша подлила ей водки. Вот водка как-то хорошо легла на историю с убийством Валентины. Страх испарялся, уступая место чувству удовлетворения и какой-то ядовитой радости.
— Я нехороший человек, — призналась Ирина, чувствуя приятную расслабляющую вялость во рту, язык словно засыпал. — Я, представляешь, рада, что ее убили. К сожалению, это не я. Но я готова поблагодарить того человека, который сделал это за нас. А ты?
— Ирина, ты не понимаешь… Тебе надо куда-то уехать, спрятаться…
— В смысле? Почему? Я ни в чем не виновата. С какой стати?
— Кто-то из вашего коллектива может вспомнить о твоих чувствах к Аркаше, понимаешь?
— Нет-нет… Это самый настоящий бред! Вот ты — это совсем другое дело. Вот у тебя точно был железный мотив! Ты же сестра! Так это, может, ты и сделала? — Она сказала это и испугалась, даже замахала спьяну руками: — Прости-прости!
— Зря извиняешься. Ты права — я сестра. И у меня точно был мотив. Но я бы тоже не смогла убить. И что теперь делать? Прятаться?
— А как ты узнала о том, что ее убили?
— Мне позвонил один знакомый, он работает в полиции, он знал Аркашу, вот и сообщил.
— Так что делать?
— Ты права, тебя точно никто не заподозрит, а вот меня… Я, как никто другой, желала ее смерти. Больше того, я так ее боялась, что тоже, как и ты, не пошла в полицию с записью с пикника. Получается, что я приехала, чтобы предупредить тебя, чтобы помочь тебе с алиби, если у тебя его нет, но раз ты ни при чем и это не ты проломила ей голову, то…
— То это я должна помочь тебе с алиби. Ты сама-то где была, когда произошло убийство? И как точно ее убили?
— Ударили чем-то тяжелым… кажется… И алиби у меня, как и у тебя, тоже нет. Я тоже была дома. И меня никто не видел.
— Тогда это тебе надо бежать, прятаться… Позаботься о себе, пока не поздно!
— Но как?
— У меня есть дача. Я могу отвезти тебя туда. Там поселок, есть магазины, можно купить продукты. Поживешь там, пока идет следствие. Или же я чушь говорю? Но ты сама виновата, что я запаниковала! Уф… До меня только что начинает доходить, что ее больше нет. Но как? Кто и за что ее убил? А это точно убийство?
Возбужденная, опьяневшая от водки и известия о смерти убийцы Аркадия, она сыпала и сыпала вопросами, и в ее воспаленном мозгу никак не увязывалась смерть ненавистной ей Валентины. Да, она желала ее смерти, но теперь, когда ее не было, она никак не могла понять, виновата ли она, пусть и косвенно, в ее смерти или нет. И никак не могла разобраться, грозит ли им с Сашей опасность, могут ли они попасть в круг подозреваемых в убийстве и надо ли им куда-то бежать.
Когда была съедена вся закуска, Ирина достала из кладовки еще одну банку огурцов, подогрела котлеты и, вспомнив, что за книгами в шкафу припрятана бутылка дорогого виски, которую она выиграла на каком-то дурацком конкурсе на корпоративе, достала ее и предложила Саше «напиться».
— Ты как хочешь, можешь, конечно, спрятаться на моей даче, а я не буду. И с какой стати они будут меня подозревать? Ну нет у меня алиби, и что? Чтобы меня заподозрить, нужны серьезные улики, а их нет! И на тебя у них тоже ничего нет! И вообще, может, она еще кого-нибудь убила, ограбила, и именно за это ее и грохнули. Я имею в виду, это может быть какая-то уже другая история. Я вот только никак не пойму, почему ты решила, что это сделала я? Я что, по-твоему, похожа на убийцу?
После еще нескольких рюмок виски она уже не чувствовала своего тела и не понимала уже, что говорит, да и Саша перед глазами расплывалась. Ей стало нехорошо, она заперлась в ванной комнате и не могла, конечно, видеть, как ее гостья, пошатываясь, забрела в кладовую и, вынув из пакета мраморную ступку, положила ее за коробки с макаронами.