С этими словами библиотекарь направилась к выходу из маленькой комнаты. Я остановила ее вытянутой рукой.
– Не могли бы вы помочь мне настроить микрофишу?
Ее глаза сузились.
– Для чего?
– Я бы хотела поискать сама. Связь.
– Боюсь, это невозможно. Наши записи очень старые – тысяча девятьсот пятидесятые и шестидесятые годы. Ничего из восьмидесятых или девяностых.
Это казалось странным.
– Но вы могли бы заказать материалы.
– Позаимствовать из другой библиотеки? Только если вы точно знаете, чего хотите. Мне нужно название периодического издания, номер выпуска и номера страниц. У вас это есть?
Конечно у меня этого не было – так я и сказала.
– Что ж, возвращайтесь, когда выясните, что вам нужно. Либо вы можете обратиться в библиотеку в Таосе или Санта-Фе. У них, скорее всего, будет широкий выбор.
Таос. Я могла бы отправиться туда. И я могла бы попытаться разыскать Альберто Родригеса. На самом деле, если бы я поговорила с Родригесом, возможно, я смогла бы избавить себя от необходимости часами изучать микрофиши. Он казался знающим человеком, чье перо было нацелено на Нихлу.
Моей последней остановкой была закусочная Мануэлы. Стелла не шутила – смотреть было не на что. Десятиместное, с длинной стойкой и шестью табуретками, кафе располагалось в старом модульном доме с навесом. Соседняя заправочная станция представляла собой свалку с двумя колонками, и следовало проехать через территорию заправки, чтобы добраться до «У Мануэлы». Но запахи, исходящие из этого места… в животе заурчало.
Я открыла дверь и была встречена взглядами полудюжины мужчин. В основном дальнобойщики, как я догадалась по трем полуприцепам, припаркованным на стоянке. Одна пожилая пара делила кусок пирога в дальней кабинке. Я сняла рюкзак с плеч и откинула волосы с лица. Не обнаружив обслуживающего персонала, села на табурет и стала ждать.
Мужчина рядом со мной, темноволосый парень с густыми усами, наклонился и прошептал:
– У Мануэлы не хватает рук, так что это может занять некоторое время. Она и готовит, и подает.
Неудивительно, что Стелла предложила это место. Несколько минут спустя из кухни выбежала – нет, неторопливо вышла – женщина. Она была чрезвычайно высокой и пышногрудой, с густой копной иссиня-черных волос. Вскоре я разглядела, что часть ее роста обусловлена туфлями на шпильках, а кадык подсказал, что остальная часть столь экстремального роста связана с Y-хромосомой, которая, конечно же, никуда не делась после операции по смене пола. Мануэла положила передо мной меню в пластиковой обложке, хриплым шепотом сказала «больше никаких тамале[8]» и убрала посуду со стойки перед двумя мужчинами. Усатому парню она кинула:
– Пять минут, и мясной рулет будет готов.
Я заказала тарелку энчиладас[9], а также посоле[10] и самую большую сопапилью[11], которую я когда-либо пробовала.
Мануэла с усталой улыбкой пододвинула ко мне банку меда.
– Попробуй, – сказала она.
Я так и сделала, и это было восхитительно. Все было очень вкусно. Я поняла, что уже несколько недель как следует не ела. Может быть, месяцы. Насытившись, я стала наблюдать, как Мануэла прокладывает себе путь через закусочную, подавая тарелки с едой и собирая наличные. Она дипломатично обращалась даже с самыми грубыми мужчинами, позволяя легким и не очень легким взглядам скользить по ее стройной спине. Когда в закусочной осталась лишь пожилая пара, я рассказала Мануэле, почему я здесь.
– Стелла из хозяйственного магазина, да? – спросила она. Ее ресницам позавидовала бы парижская модель с подиума. – Какими навыками ты обладаешь?
– Я трудолюбивая. И быстро учусь. – Я кивнула в сторону кухни. – Плюс немного умею готовить.
– Умеешь мыть туалеты?
– Конечно.
Мануэла посмотрела на мои руки, костлявые от нервов и слишком малого количества физических упражнений.
– У тебя ведь нет проблем с питанием, не так ли? Мне не нужна медицинская драма. Однажды девушка упала в обморок прямо на рабочем месте.
– Я просто худая.
Она откинула волосы назад.
– А как насчет мужчин? Как ты справляешься с мужчинами? У нас их здесь много. Дальнобойщики. Строительные бригады. Они любят немного подразнить своими тамале, слегка потрясти сосисками, если ты понимаешь, о чем я говорю.
Я готова драить унитазы, мыть полы и жарить вонючий лук на грязной кухне – это пожалуйста. Но если Мануэла предлагает по-быстрому заняться сексом в туалете с клиентами – ни за что. Я так и сказала.
Мануэла захлопала в ладоши.
– Хорошо! Мне нравятся женщины с границами. Ты принята! Можешь начать хоть сейчас.
Конечно, почему бы и нет.
– Хоть сейчас – это прекрасно! – ответила я.
– В задней комнате есть фартук. Надень его, умойся, и давай начнем. – Она прищурилась, вглядываясь в мое лицо. – И как мне тебя называть?
– Конни.
Она решительно кивнула.
– Конни из ниоткуда и отовсюду, – сказала она и рассмеялась. – Ты будешь хорошим дополнением к Мануэле. Я это чувствую.
Глава двадцать первая
«Дворец Киски» – подходящее название для мотеля с тараканами под названием «The Cat`s Meow». Ева смотрела, как мужчины один за другим покидают это место. У всех у них было одинаково глупое выражение на лицах, когда они входили: наполовину ожидающее, наполовину испуганное. Некоторые нервно оглядывались, переступая порог здания; другие устремлялись вперед, полностью сосредоточенные на цели, будто боялись, что малейшее отвлечение может сорвать удовлетворение потребностей, какими бы пошлыми они ни были.
Ева была нетерпима к мужчинам. Она знала все об их потребностях и была нетерпима и к ним тоже.
Ей было интересно, кого они здесь навещали, потому что она редко видела, чтобы возле пансиона появлялись женщины. Казалось, приходили и уходили только Флора и еще одна девушка, и, хотя Ева нисколько не удивилась бы, узнав, что они обе проститутки, во время их прихода и ухода и их униформа говорили об обратном.
Так это были гей-перепихоны? Или женщины, которые обслуживали клиентов, жили прямо там? И если они там жили, было ли это добровольно? Еву не особо заботило тяжелое положение этих женщин, но если в «Дворце Киски» держали пленниц, то одной из них могла быть Келси – и это действительно интересовало ее. Она могла бы остановить одного из клиентов, когда он входил или выходил, но сомневалась, что тот заговорит даже за наличные. Мужчинам было что терять – брак и работу, которые могли оказаться под угрозой, если бы стало известно об их неблагоразумии.
Так что она просто подхватила с пассажирского сиденья сумочку, запахнула на груди кремовый кардиган и ворвалась внутрь.
Она вспомнила, что управляющий жил в первой квартире слева. Ева постучала. Когда никто не ответил, она постучала еще раз, сильнее.
– Ради всего святого! – крикнул кто-то через дверь. – Черт возьми, подождите минутку. Я собираюсь посрать. Разве человек не имеет права посрать?
Минуту спустя управляющий Рауль открыл дверь. Он держал беспроводной телефон под подбородком, возясь с пуговицами брюк. Хмурый взгляд превратился в чистое раздражение, когда он увидел стоящую перед ним Еву.
– Я же сказал тебе: я не гребаный сторож Флоре! Если хочешь поговорить с ней, сама придумай, как это провернуть.
Воспользовавшись минутной недееспособностью Рауля, Ева пробралась в его квартиру. Та была маленькой и старомодной, но на удивление опрятной. Прежде чем он успел возмутиться, она протянула ему стодолларовую купюру.
– Меня не волнует, что ты управляешь борделем. Честно говоря, мне все равно, даже если у тебя в подвале заперты двадцать девушек. Я просто хочу знать, является ли моя дочь одной из них.
Парень выглядел искренне смущенным.
– Какого хрена?..
– Мужчины. Приходят и уходят. Я наблюдала за этим местом, и не нужно быть гением, чтобы понять, почему они здесь. Есть причина, по которой они называют эту свалку «Дворцом Киски». – Она помахала деньгами. – Где Келси?
Казалось, Рауль не знал, что делать. Наконец, он выхватил деньги у Евы.
– Ее, твою мать, здесь нет. Я тебе это уже говорил.
– Докажи. Позволь мне обыскать это место.
– Ты что, с ума сошла, дамочка? Здесь живут люди. Я не могу пустить тебя в их комнаты. – Он впился в нее взглядом, холодным и расчетливым. – Ты сумасшедшая. Черт. Хорошо, если я покажу тебе, ты оставишь меня в покое, мать твою?
Ева кивнула.
– Еще сотня, – сказал он. – Только не гостевые комнаты. И ты больше не возвращаешься.
– Сначала экскурсия, потом деньги. – Ева указала на банкноту, которую он теперь сжимал в руке. – Я проявила некоторую добрую волю.
Рауль что-то пробормотал себе под нос. Он надел тапочки и открыл дверь в коридор.
– Двинули, – сказал он, схватив пистолет из ящика у двери и засунув его в штаны. – Для пущей убедительности. Никогда не знаешь, с какими придурками здесь столкнешься.
Ева последовала за управляющим по коридору первого этажа и спустилась вниз.
– Наверху сдаются комнаты. А нам ниже, – сказал Рауль. – Вот где… ну, вот откуда взялось это прозвище, если ты понимаешь, что я имею в виду.
Воздух был сырым и промозглым. Они миновали четыре закрытые двери. Возле пятой, в самом конце коридора, Рауль остановился, чтобы найти свои ключи. Он открыл двойные замки и протиснулся в своего рода служебное помещение – наполовину комнату отдыха для персонала, наполовину подсобку. Два деревянных стула, маленький письменный стол и большой стеллаж, уставленный консервами и туалетной бумагой, занимали две стены. Из комнаты выходили еще три двери. Он открыл одну из них. Та вела в небольшую ванную комнату – раковина, туалет, душевая кабина. Чисто, без излишеств.