– Я плохо себя чувствую, – посетовала она, – планирую как следует выспаться.
На следующее утро в 7:15 Ева в джинсах и рубашке с блестками ждала в задней части отеля, рядом с жалким бассейном, пока не подъехала машина, которая отвезла ее в ближайшее агентство по прокату автомобилей, где Ева выбрала простой серый седан. Она преодолела двадцать две пыльные мили от Нихлы до Эвансвилла и припарковалась за «Беллас Бест».
Заведение явилось печальным разочарованием. Салон красоты площадью четыреста квадратных футов с невообразимым декором и ошеломляющей музыкой кантри состоял из раковины, двух обитых металлических складных стульев, небольшого маникюрного столика, одного кресла стилиста и стойки администратора. Яркие украшения были выставлены на прозрачных пластиковых полках рядом с шарфами из полиэстера и солнцезащитными очками со стразами. Ева села на один из складных стульев и подождала, пока хозяйка салона закончит с синеволосой каргой со старомодным начесом.
– Вы, должно быть, Эдвинна Мартинелли, – проворковала Белла с улыбкой, – и записаны на стрижку и окрашивание?
Боже, нет. Она лишь притворилась, что хочет сделать так много всего, только чтобы обеспечить себе запись.
– Просто на маникюр.
– О… – Белла казалась расстроенной. Она снова заглянула в журнал предварительной записи посетителей. – Не пойму, почему я тогда забронировала целый час для стрижки? Ну что ж, давайте взглянем на ваши руки.
Она провела Еву к небольшому столику, накрытому скатертью и заставленному маникюрными принадлежностями. Зад женщины был в два раза шире ее узких плеч, и она вульгарно покачивала им при каждом шаге. А она по-своему привлекательна, подумала Ева, хотя и немного грубовата. Приятное круглое лицо подчеркивалось челкой цвета карамели и длинными прямыми прядями. Белла откинула волосы за спину, когда села напротив. Взяв пальцы Евы в свои, она осмотрела их, продолжая болтать:
– Ух ты, какие красивые ногти! Не уверена, что вам нужно что-то делать, Эдвинна. Они само совершенство. – Она наклонилась ближе. – Вау, вы, должно быть, заплатили кругленькую сумму! Кто бы это ни сделал, он знает в этом толк. Честно говоря, вам не нужно свежее покрытие, обработка кутикулы или что-то еще.
– Я устала от этого цвета.
– Хм-м-м… Что ж, вот мой ассортимент. – Она указала на полку на стене, на которой стояла радуга лаков. – Думаю, вон тот красный.
Она указала на самый красный из всех красных на полке.
– Я возьму весь флакончик, когда мы закончим. Это для моих ногтей на ногах.
Владелица салона улыбнулась.
– Тогда давайте начнем!
Белла удалила старый лак, а затем смочила руки Евы чем-то похожим на мыло для мытья посуды.
– Что привело вас в город? Здесь, в Нью-Мехико, не то чтобы центр туризма.
– Развод, – солгала Ева. – Очень неприятный.
– Сочувствую.
– Да ну! Я чувствую себя счастливой от того, что могу начать все сначала.
– Вы переезжаете в Эвансвилл?
– Я навещаю друга в Таосе. Решила совершить экскурсию по штату, раз уж я все равно здесь.
Лицо Беллы просияло.
– Мне нравится Таос! Я подумывала о том, чтобы переехать туда, когда мой брак развалился. – Она на секундочку помрачнела. – Знаете поговорку: «Хочешь рассмешить Бога – расскажи ему о своих планах»?
– Понимаю. – Ева нахмурилась. – Вы тоже разведены?
– Да, но теперь у меня новый муж. Он – настоящая любовь. – Белла оторвала взгляд от рук Евы, которые массировала. – Мне повезло с ним.
– Как давно вы женаты?
– С нынешним-то? Чуть больше четырех лет.
– А как насчет бывшего? Вы долго были вместе?
Белла сильнее необходимого стиснула ладонь Евы, и та вздрогнула.
– Два года, но даже этого слишком много.
– Мне жаль.
Белла кивнула. Она схватила другую руку и начала работать над ней, используя больше давления, чем нужно для массажных движений.
– Вы делаете мне больно, – проговорила Ева. – Мне кажется, думать о своем бывшем в то время, когда вы делаете маникюр, – не лучшая идея.
Белла криво улыбнулась.
– Это в любое время отвратительная идея. – Она отпустила руку Евы и промокнула ее теплым полотенцем. – Простите. Прошло уже больше пяти лет, а я все еще ненавижу этого человека.
– Тяжелый брак?
Белла поднялась, чтобы взять лак для ногтей.
– Думаю, можно и так сказать, – бросила она через плечо. – Мы с ним были несовместимы, это стало очевидно довольно быстро. Я люблю текилу – он ее не пьет. Мне нравятся морские круизы с вечеринками – он предпочитает рыбалку на озере. Я обожаю танцевать – он заявил, что мне придется ходить на танцы одной. Женщина выходит замуж не для того, чтобы все делать самой! – Она пожала плечами и снова села. – Мы же не молодеем.
– Мой бывший тоже часто пропадал, – со вздохом призналась Ева.
– Да? Понимаю тебя. На мой взгляд, когда всё вот так – это никакой не брак.
– По крайней мере, ваш развод был цивилизованным?
Белла фыркнула.
– Я бы не сказала. – Она сильно встряхнула лак. – Не все так хорошо. – Белла махнула рукой, указывая на складные стулья и единственную стойку стилиста. – Как видишь.
– Мне жаль это слышать.
Хозяйка салона развела руками:
– Он всегда был властным ублюдком. Я должна была догадаться по тому, как он контролировал каждую мелочь, когда мы собирались пожениться. Есть всего два типа мнения: либо его – либо неправильное, как говорится.
Ева села немного прямее.
– Властный?
– О да! – Белла перестала встряхивать лак и отвинтила колпачок. Она поставила флакон на стол, постучала по нему длинным ногтем с лавандовым блеском. – Не так, как некоторые мужья, которые говорят тебе, с кем ты можешь встречаться или куда ты можешь пойти. Ничего подобного. Он контролировал другими способами, странными способами. Как будто он должен был добиваться своего, даже в мелочах. Цвет полотенец в ванной, марка машины, на которой я ездила, то, как я застилала постель. – Белла взяла Еву за руку. – Я даже не уверена, что его действительно заботили эти вещи, но он определенно злился, когда я делала что-то не по-его. Тихо, пугающе, если ты понимаешь, о чем я. – Она покачала головой. – Я могу вынести крик – но молчание в течение нескольких дней подряд? Нет, спасибо.
– Звучит ужасно.
– Еще бы.
– Условия развода тоже он контролировал? – Ева пыталась говорить небрежно, но ее сердце бешено колотилось. Она надеялась, что Белла не почувствует, как бьется ее пульс на запястье.
– У него были нужные связи. А у меня нет.
– Связи?
– Удобно, когда твой шурин – судья.
– Мерзость какая.
– И не говори. У меня была успешная парикмахерская в Нихле. Хорошие клиенты, много работы. Но здание принадлежало моему бывшему. Собственно, так я с ним и познакомилась: он был моим арендодателем. Теперь там прачечная. – Она фыркнула. – Я слышала, что он встречается с какой-то мексиканкой в моем доме, возможно, в моей постели. Держу пари, он трахался с ней еще до того, как мы расстались. – Она оперлась одной рукой о стол, а другой накрыла пальцы Евы своими. Ее ладонь была теплой, прикосновение твердым. – Ублюдок.
– Может быть, именно поэтому его так часто не было дома?
– Считаешь, спал в это время с другой женщиной? – Белла провела кисточкой по ногтю Евы, оставляя кроваво-красную полосу рядом с бледно-персиковой кожей. – Может быть… вполне возможно. Кто знает? – Белла снова фыркнула. – Скатертью дорожка! Пусть теперь та другая разбирается с этим ублюдком. Я уверена, что они стоят друг друга.
Ева вернулась в отель вскоре после полудня. Она припарковалась на задней стоянке, натянула широкополую ковбойскую шляпу, чтобы скрыть лицо, и воспользовалась черным ходом в здание. Вернувшись в свою комнату, она сняла джинсы и рубашку с блестками и сменила их на льняной брючный костюм. Она положила темные очки и парики, которые купила за городом, в ящики шкафа. Когда в два часа раздался звонок, она спросила, не искал ли ее кто-нибудь.
– Какой-то джентльмен спрашивал о вас, – сообщил менеджер. – Я сказал ему, что вы спите.
В 2:30 Ева покинула отель. Она демонстративно садилась в свою машину, все это время осознавая, что с другого конца парковки за ней наблюдает мужчина. Ей нужно было решить кое-какие задачи. Она позволила полицейскому следовать за ней, водя его за нос в старомодной игре в погоню.
С закрученным сюжетом.
Глава тридцать первая
Распятие и змея продолжали преследовать меня. Если в эти игры играл не Джет, то кто? Перед работой я вернулась в библиотеку. Я настроила свой ноутбук, подключилась к бесплатному Wi-Fi и начала поиск. Я просмотрела старые дела в Нихле и ее окрестностях, пытаясь найти какую-то связь с домом на Мэд-Дог-роуд. Кроме близости к тому месту, где было найдено тело Эсмеральды, похоже, не имелось ничего. Я переключила внимание на поиск любого упоминания о двух дальнобойщиках, заключенных в тюрьму за более ранние убийства.
Мне потребовался час и два телефонных звонка, дабы убедиться, что Марк Леброн и Нортон Смоллвуд мертвы. Леброн погиб от ножевого ранения. Смоллвуд перенес инсульт в шестьдесят один год и вскоре после этого умер. Оба мужчины скончались в тюрьме, что, конечно, означало, что, даже если они и стояли за первоначальными убийствами, новые преступления – не их рук дело.
Две вещи в Смоллвуде и Леброне привлекли мое внимание. Сперва упоминание о заупокойной службе Смоллвуда. У него осталась вдова, Анита Линн Смоллвуд, некогда проживавшая в Уэллсе, всего в нескольких остановках вниз по шоссе. Я не смогла найти некролог Аниты, так что она, возможно, все еще была жива. Хотя мне и не удалось обнаружить домашний адрес, я увидела ее имя в списке менеджеров магазина в Санта-Фе. Я собиралась поехать завтра. Стоило попробовать.
Во-вторых, я обратила внимание на расплывчатую ссылку, скрытую в статье 1997 года об убийствах. Репортер упомянул о пропавшей девушке из Филадельфии – девушке, чье тело так и не было найдено.