– Нет, бросить все и уехать было бы просто непростительно, тем более что дядюшка Джордж дал нам денег и мы до самого октября спокойно можем хоть два раза в день питаться в ресторане «Веккьо ристоро», – твердо проговорила она.
– Да-а, какой человек от нас ушел… – сказала Софи, закатив глаза.
На втором этаже они обнаружили еще не менее шести спален; все со смежными ванными комнатами, все в идеальном порядке. Отлично, подумала Софи. Если она решится пригласить Криса погостить – Рэйчел, понятное дело, возражать не будет, – найдется готовая комната и для него. Они вошли в кабинет дяди Джорджа, и Софи вновь ощутила острую душевную боль: его осиротевшие личные вещи снова напомнили ей, что дядюшку она никогда больше не увидит. Изо всех сил стараясь не раскисать, они с Рэйчел подошли к компьютеру и приложили к его экрану ладони: одну над другой, пальцы одной лежат в промежутках между пальцами другой согласно полученным указаниям. Софи молча помолилась о том, чтобы все так продолжалось и дальше, все три месяца. Компьютер, как и следовало ожидать, загудел, рамка экрана снова стала зеленой, на нем появилось сообщение, в котором говорилось, что они успешно зарегистрировали свое присутствие: день второй… осталось всего-то каких-нибудь девяносто дней и ночей.
На следующем этаже царил полный хаос, видно было, что сюда почти никто никогда не заходил, и сестры сразу поняли, что задача перебрать все эти вещи, которые дядя Джордж назвал старым хламом, будет для них не из легких. Здесь было три обширных помещения с низкими потолками, куда кое-как, в полном беспорядке были сложены самые разные, видимо больше не нужные предметы, среди которых можно было найти все, что угодно: от пачек старых, пожелтевших от времени газет и журналов, копившихся, возможно, даже еще с фашистских времен, до таких восхитительных штучек, как, например, затейливо исполненная, прекрасной ручной работы деревянная клетка для птиц, три старинные удочки и целый ряд металлических предметов, возможно имеющих отношение то ли к сельскому хозяйству, то ли к орудиям испанской инквизиции, назначение которых теперь было невозможно, да и просто незачем, угадать. От верхней лестничной площадки к низенькому дверному проему с запертой двумя массивными задвижками мощной дверью вела узкая деревянная лестница. Помогая себе плечом, Рэйчел отворила дверь, и сестры, щурясь от яркого солнца, вышли на крышу замка.
Вид отсюда, как и ожидала Софи, был невероятно красивый. На многие мили в обе стороны был виден морской берег, который, закругляясь, уходил на восток и на запад, и до самого горизонта открывались широкие просторы синего моря, усеянного яхтами, рыбачьими лодками, среди которых виднелось и более крупное судно, похожее на круизный лайнер. А с обратной стороны шли ряды покрытых деревьями холмов и горы, образующие так называемые Лигурийские Апеннины – мощный барьер между Лигурией, где они сейчас находились, и остальной частью Северной Италии, в результате чего на этом участке побережья создавался свой особенный, очень мягкий микроклимат.
– Вот это да, какой вид!
Софи подошла к бойнице, выглянула и посмотрела вниз, но тут же торопливо отпрянула, увидев, как высоко они забрались.
– Ух ты, – сказала она. – Просто жаль армию, которая попытается взять этот замок.
Она оглядела крышу. На другой ее стороне виднелись две дымовые трубы, и она вспомнила, что в их задачу входит также указанная в списке дядюшки Джорджа работа и с ними. Рэйчел уселась на скамейку из сучковатого дерева, Софи подошла, села рядом и погладила по голове подошедшего и устроившегося между ними Дживса, который на жаре часто дышал.
– Дживсу нельзя долго находиться на солнце, – сказала она. – Темные объекты поглощают больше тепла, чем светлые, так говорит закон элементарной физики.
Несколько минут они сидели и молчали, ощущая на лицах обжигающий жар солнца. Дживс оказался не единственным существом, которому очень скоро понадобится спрятаться куда-нибудь в тень. Первой нарушила молчание Рэйчел:
– Ну а ты что собираешься делать в эти три месяца, а, Соф? Каникулы – это прекрасно, конечно, но тебе ведь это скоро надоест, правда же?
– Почему… я ведь без дела не сижу. Да и по замку работы тоже порядочно. Кстати, сегодня у нас среда, верно? Так вот, завтра к полудню я должна отправить в издательство одну вещицу, а я с самой пятницы ничего не делала. Конь не валялся.
– Так, значит, ты все еще пишешь? – (Софи кивнула.) – А что именно? Ты, кажется, говорила, что потеряла в Риме работу.
– Ну да. И с тех самых пор для парочки журналов сочиняю короткие рассказы. Платят, конечно, гроши, но печатают регулярно, каждые две недели, и это покрывает квартирную плату, пока ищу другую работу… правда, до сих пор без толку.
– Но благодаря дяде Джорджу в ближайшее время тебе беспокоиться незачем, так ведь?
После визита в банк и сделанного Рэйчел открытия, сколько примерно может стоить замок, мысли в этом же направлении возникали и в голове у Софи, но она по натуре была человек осторожный. И понимала, что, пока им с Рэйчел не удастся, во-первых, прожить под одной крышей весь отведенный период, а во-вторых, продать замок, бросать поиски постоянной работы или отказываться от сочинительства своих рассказиков было бы неблагоразумно, тем более что это занятие ей очень нравилось.
– Нет, писать я продолжу. То есть даже если мы с тобой вдруг станем миллионершами… – Софи посмотрела сестре прямо в глаза и улыбнулась. – А звучит потрясающе, скажи? Но все равно, если в конце концов у нас появится куча денег, надо же будет чем-нибудь заниматься, иначе от скуки сдохнешь. Ты ведь вот нацелилась на свою карьеру. Ну и мне тоже надо что-то делать в этой жизни.
– А эти твои рассказы… про что они у тебя? Про любовь?
– Ну да, в общем-то, это женское чтиво, хотя я подбрасываю порой и психологии: душевные переживания, например… ну, там кто-нибудь умирает или кто-то от кого-то уходит… просто чтобы читатель призадумался, озадачился, пошевелил мозгами.
– Да-а… С воображением у тебя всегда было все в порядке, не то что у меня. Знаешь, что тебе надо? Написать большую книгу, любовный роман. Разве тебе самой никогда не хотелось?
– Если честно, всегда об этом думала. Но дело в том, что заработать на жизнь этим трудно, если ты не какая-нибудь Джоан Кэтлин Роулинг или Дэн Браун. Есть один фильм, не помню, как называется, где какой-то персонаж говорит: «Единственный вид писательства, который дает реальные деньги, – это записка с требованием выкупа». Так вот, он в этом деле кое-что понимает.
– Но теперь тебе вручили бесплатный билет или как бы возможность попробовать, у тебя целых три месяца, почему бы тебе не начать?
– Можно, конечно… Ну а ты, Рэйч? Как станешь заполнять свободное время?
– Я вот что подумала… завтра надо будет пообщаться с садовником. Ведь Дэн говорил, что он приходит по четвергам, так? Может, разрешит помогать ему. Я бы очень хотела научиться выращивать виноград. Мало ли где я буду жить, но выращивать собственный виноград и даже делать свое вино… это было бы так здорово! А кроме того, у меня огромный список книжек, которые надо прочитать перед работой над дипломом. В общем, скучать нам с тобой не придется. Ведь мы же сейчас в Парадизо. Ты когда-нибудь слышала о том, чтобы кто-то скучал в раю?
– Насколько я помню Библию, это уже случалось. И если тебе вздумается сорвать яблочко, будь осторожна и держись подальше от змия.
– Ой, только мне для начала понадобится какой-нибудь Адам, а я такового поблизости что-то не вижу, – с улыбкой ответила сестре Рэйчел. – Хотя я была бы не против скушать райское яблочко вместе с нашим соседом-американцем.
Софи тоже была бы не против, но от комментариев воздержалась. Главное было, однако, не в этом: как здорово, что сестра сейчас так похожа на себя прежнюю, которую она знала и любила когда-то давно. Неужели после страшного разрыва все у них постепенно возвращается к нормальным отношениям? И все же, напомнила она себе, еще нужно разузнать, что именно заставило Рэйчел так близко подойти к опасному краю пропасти. Загруженность учебой на последнем курсе? Какой-то до сих пор не названный мужчина? Или что-то еще?
Но она не успела придумать какую-нибудь гипотезу. Дживс встал, отряхнулся и направился к тени, которую отбрасывали дымовые трубы. Софи тоже встала:
– Так, Дживса лучше отвести обратно в дом. Не хватало, чтобы наша собака от этой жары взбесилась..
Она посмотрела на часы:
– Ого, уже третий час. После вчерашнего ресторана я думала, что до конца жизни не стану есть, а сейчас вот пришло в голову, что от бутербродика я бы не отказалась. Или еще чего-нибудь вкусненького. Пошли?
Они вернулись в прохладную кухню, и Софи проверила содержимое холодильника. Оказывается, Рэйчел вчера вечером не шутила. Холодильник был буквально забит едой. Но не только одной едой: здесь стояли и бутылки с вином, включая шампанское «Дом Периньон» урожая 1998 года, за которое наверняка выложили небольшое состояние. Они достали салат, помидоры, сыр, салями и соорудили себе прекрасные сэндвичи со свежим хлебом, который еще утром принесла Рита. Софи запивала свой сэндвич минеральной водой – сестры решили в первой половине дня вина не пить вообще, – как вдруг увидела в углу узенькую дверцу, которой раньше они не замечали.
– Интересно, куда эта дверь ведет, – заметила она.
– Наверняка куда-нибудь в подземелье или в какую-нибудь пыточную.
– Да хватит тебе, Рэйчел! И вообще, кто вчера ночью с до смерти испуганным видом бродил по коридору?
– Ладно, ладно, я уверена, что никаких подземелий здесь нет. Я вот что тебе скажу… возможно, там, внизу, есть винный погреб.
Покончив с едой, Софи покормила и Дживса, и пока он был занят тем, что с рекордной скоростью набивал пустой желудок, она подошла к дверце. Повернула торчащий в замке ключ, и дверца открылась легко и, к счастью, без этого скрипа, от которого по спине мурашки бегают. Увидев выключатель, она обрадовалась, щелкнула, и перед ее взором предстала ведущая вниз каменная лестница. Софи оглянулась на Рэйчел, которая в эту минуту возилась с кофеваркой: