Маленький Лёша ибольшая перестройка
Книга для родителей
Вдревности у китайцев было одно, особострашное проклятие. Его посылали злейшимврагам. Звучало это проклятие так: «Чтобты, такой-сякой-разэдакий, жил в интересныевремена!» Нам «повезло» родиться вскучное-прескучное время: казалось,годы остановились, и даже воздух неколышется. А наши дети появились на свет в другую эпоху. Каково это – расти винтересное время?
Предисловие
1
Воспитаниечеловека – удивительная вещь. Можносовсем не заниматьсяребёнком, вести разгульный образ жизни, неделями не вылезать из запоев, всёделать неправильно, и тем не менее, увас вырастет прекрасный сын с единственнойвредной привычкой – склонностью ктрудоголизму. Мало того, он будетухаживать за своими беспутными родителямидо самой их смерти. Был у меня знакомыйпаренёк: мать погибла в белой горячке,и отец тоже пил, совершенно не просыхал, а мальчик рос сам по себе, вольный, каклопушок на лугу. Чтобы прокормиться, вшкольные годы шабашил у соседей: помогалстроить дачи, рыл канавы, возводилзаборы, - был на все руки мастер. Спиртноена дух не переносил. Когда вырос, увлёксяработой с подростками, собрал в посёлкекоманду скаутов, стал ходить с ребятамив многодневные походы, обучать их тому,что умеет сам - работать, выживать.Хороший, надёжный человек получился.
Аможно закончить педагогический институт,научить тысячи детей любимому предмету,прекрасно разбираться в психологии,всё делать правильно, грамотно, понауке, здравому смыслу, руководствуясьлучшими побуждениями и собственнымопытом, всей душой любить своё бесценноечадо и оказаться сапожником без сапог– девочка вырастет бездушной, неблагодарнойэгоисткой, со склонностью к криминалу,наркомании, проституции.
Наверное,каждый из вас, не выходя за пределысвоего окружения, сможет привестипримеры и того, и другого пути развитиячеловека, и генами этот парадокс труднообъяснить, ибо кто из этих детей похожна своих родителей? Можно представить,что такие случаи - исключения, но какчасто встречаются эти исключения внашей жизни! Нет, всё-таки, педагогика,наука о воспитании человека – дамалукавая и самая сомнительная из всехнаук. То, что сделает одного лучше, чище,добрее, другого преисполнит зависти,гордости, эгоизма.
Исамое неприятное в процессе воспитания - это, конечно, пубертат, переходныйвозраст, гормональная буря, когдаподросток неожиданно теряет все данныеему в детстве ориентиры, и никто непредскажет, вернётся ли он к нимкогда-нибудь или найдёт в будущем иныевехи. А окажутся ли они правильными, несобьют ли с дороги, позволят ли остатьсячеловеком – узнается нескоро. Бываютвремена, когда родителям остаётся тольковерить, что семена добра, которые онипытались прорастить в своём ребёнке,он не растеряет, и с годами они пустяткорни и дадут плоды. Ошибки, которыедопускают так или иначе все, могутсгладиться временем и характером, амогут стать серьёзным препятствием длятого, чтобы человек не потерял самогосебя. Верующему родителю поможет молитва,вера, что Бог не допустит непоправимого.Неверующему останется только ждать инадеяться на лучшее.
2
Лёшавырос. Он совсем не похож на того мальчика,каким был когда-то. Точно не лучше. Японимаю, как претенциозно и пафосно этозвучит, но он по сути был идеальнымребёнком: добрым, щедрым, умным, отзывчивым,покладистым, спокойным, окружающиедружно восхищались им, а мы втайнегордились, но не поддерживали хордифирамбов, боясь, что рано или поздноони подействуют на сознание сынаразлагающе, и нам бывало очень неловко,когда родители начинали ругать своихдетей – то, за что мы ставили в уголЛёшу, было несоизмеримо с проступкамиего сверстников. Стал ли он хуже? Да,очевидно, характер у него теперьсовершенно другой, и он с завиднымупорством повторяет все сделанные намив молодости ошибки, как будто онизапрограммированы в нём. Как будтообязательно надо перепробовать всё то,на чём родители когда-то набили весьмаболезненные шишки. И, однако, с ним неслучилось то, чего я боялась большевсего – он не стал бесчувственнымнегодяем, бездушным сухарём, помешаннымна карьере, успехе, он никогда не пройдётпо чужим головам, не отпихнёт кого-то всторону, чтобы пробиться самому вперёд,он умеет прощать чужие ошибки и способенпо жизни довольствоваться малым. Он ужебольшой, но продолжает развиваться, ичем дальше, тем больше я вижу, что онрастёт. Его развитие не остановилось,он пробует, ищет себя. И он наконецперерос то болезненное «я сам», котороезнакомо всем родителям, но которого мытак и не дождались в его раннем детстве,а пробудилось оно в нём поздно, оченьне вовремя и болезненно в тот самый,чреватый последствиями, пубертатныйпериод. Я надеюсь, что Лёша будет пожизни хорошим человеком, и всё равно недостаточно доверяю ему - боюсь, чтоон может сбиться с пути, таков уж он,родительский удел.
Но –обо всём по порядку.
3
Бытьродителем – непростое занятие. Особенно,если это в первый раз. И если нетбабушек-дедушек. И если живёшь втроёмна одну пенсию. И невозможно достатьдетское питание, лекарства, мыло,стиральный порошок, потому что их нетв продаже. В стране – перестройка, а вкоммуналке – соседка-рецидивистка.Весёлое и отчаянное время.
Ошибокмы с Иваном наделали целый вагон, хотяперед рождением сына проштудировали гору книжек, и в первую очередь, конечноже, знаменитого доктора Спока. Мы былиподкованы теоретически, но ничего неумели на практике, даже заворачиватьмалыша в пелёнки. Этому были причины.
Моймуж Иван рос сиротой. 26 августа 1959 года– день, когда он родился, был не совсемобычным, его описал Леонид Пантелеев в«Нашей Маше». Под Ленинградом бушеваланебывалая буря – старожилы такой непомнили: ветер рвал провода, валилстолбы, с корнем вырывал вековые дубы. Вероятно, буйство природы за окном и послужило причиной тому, что в одном изроддомов медсестра забыла проверитьу роженицы совместимость групп кровиперед вливанием. Молодая женщина умерла,оставив помимо новорожденного мальчика,трёхлетнюю дочь. Отец собрал вещи, уехалв другой город и там завёл новую семью.А детьми занялась бабушка. Так получилось,что ей пришлось проводить времени свнуком совсем немного - новорожденныйВаня появился на свет с тяжёлымзаболеванием – тетрада Фалло, это такойчетырёхкратный порок сердца, еслиобъяснить попроще. Сейчас, когда ребёнокпоявляется на свет и у него диагностируетсяэтот недуг, ему сразу же делают радикальнуюоперацию, а тогда этот порок ещё не умелиоперировать, и к 14-летнему возрасту дети с тетрада Фалло умирали. Отличитьот других их было несложно – они имелисиний, цианозный цвет кожи, чёрные,словно опухшие губы, пальцы, похожиена барабанные палочки, они с трудомходили и от любой, самой слабой нагрузки,сильно задыхались. Маленький Ваня сталзавсегдатаем НИИ Кардиологии, где ипровёл большую часть своего детства.Какое уж там было воспитание? Когда емуисполнилось четырнадцать, бабушкаумерла, и старшей в семье сталасемнадцатилетняя сестра Ивана, котораяи подняла его на ноги. В отличие от другихбольных тетрада Фалло, кому не быласделана радикальная операция на сердце,Иван прожил почти в три раза большеотпущенных ему врачами лет – он дотянулдо сорока. И если б не треклятый милиционер,сбивший его и Лёшу на пешеходном переходечерез несколько лет, возможно, прожилбы гораздо дольше - организм его до тойпоры был словно чудесной силойсбалансирован и функционировал хоть ине как у здорового человека, но и не каку беспомощного инвалида. Больше всегона свете Иван любил книги, а работатьмечтал с детьми. Поэтому он устроилсяв школьную библиотеку, где мы с ним всвоё время и познакомились.
Моясемья тоже была не совсем простой. Уменя была на редкость добрая и отзывчиваямама-учительница, вытащившая в своёвремя из тюрьмы одного человека, чистопо жалости. Человек этот, увы, стал моимотцом. Сколько хорошего было в маме,столько дурного оказалось в нём, такчто едва ли моё воспитание тоже можносчитать образцовым. Имея, быть может, исовершенно добрые намерения, отец сампо себе был столь жесток, что я жила впостоянном страхе.
Мне,как и Ивану, довелось поработать, правда,очень недолго с детьми – в разваливающемся,страшном, похожем на описанный Вигдоровойв её знаменитой трилогии, сиротскомдетдоме для умственно отсталых детей.Кажется, какая-никакая, а практика, номежду общением со шкетами, которых тыстарше всего на несколько лет, и уходомза младенцем – нет практически ничегообщего, кроме того, что детей в любомвозрасте нужно любить. Но ведь и любитьнадо уметь правильно. Было ли нам даноэто? Я не знаю. Мы жили совсем не так, какдругие люди, за пределами здравогосмысла – ибо невозможно жить втроём наодну пенсию, а мы жили. И мы старались,чтобы у сына было настоящее детство, сего радостями, но часто не хваталоздоровья, сил, денег на самое элементарное,но больше всего нам не хватало опыта.Что мы делали правильно, а что нет –можно теперь только предполагать,слишком сложными зачастую оказывалисьобстоятельства.
4
Саморождение Лёши было непростым. Вскорепосле свадьбы Иван затемпературил истал слабеть – наступил рецидивсептического эндокардита, инфекционного заболевания, которое является неизменнымспутником больных тетрада Фало - хворь,грозящая смертельным исходом, если неизбавиться от вируса, а вирус этотизгнать трудно, только если использоватьочень сильные антибиотики. В течениеполугода Иван кочевал с одного отделенияНИИ кардиологии на другое, пока однаиз верующих знакомых не выцарапала егос больничной койки в антропшинскуюцерковь, где мы повенчались, и тут болезньотступила как бы сама по себе. Мы считалиэто чудом.
ПокаИван болел, многие наши друзья и подруги,и не только зелёные юнцы вроде нас, адаже те, кому было за сорок, словносговорившись выжить во что бы то нистало назло горбачёвской перестройке,стали родителями. Мы больше всего насвете хотели иметь ребёнка и страшноим завидовали, но было сперва не до того,а потом оказалось, что мне почему-то незабеременеть. Мы ходили в гости к друзьям,которые совершенно позабыли типичные