– Кто?
– Не знаю. Я хотела спросить, имеешь ли ты к этому какое-то отношение.
– Я?
По саркастическим ноткам в смехе Себастьяна Фанни сразу поняла, что он здесь ни при чём.
– Забудь, – сказала она. – Глупая была идея.
– Прости.
– Тогда пока.
– Постой.
– Что?
– Фанни?
– Да?
– Ты скоро вернёшься домой?
Фанни коснулась рукой груди.
– Я хочу ещё попутешествовать.
Долгое молчание.
– А я думал, ты звонишь сказать, что нашла моего брата.
– Почему ты так подумал?
– Не знаю. Неважно.
– Пока, Себастьян.
– Позвонишь ещё?
– Да. Позвоню.
– Когда?
Фанни потерла лоб.
– Позвоню.
И повесила трубку.
В тот же день Фанни прогуливалась по берегу Дуная. Летний ветер сдувал тёмные локоны Фанни с плеч. Она переживала, что приезд пробудит слишком болезненные воспоминания, однако при свете дня, более двадцати лет спустя, она больше не видела в этом месте ничего знакомого. Просто полноводная река, пересекающая весь город и через полконтинента бегущая к Чёрному морю.
Фанни разглядывала огромное здание парламента в Будапеште, его фасад в готическом стиле и огромный центральный купол. Любовалась церквями, расположенными вдоль берегов. Ей стало интересно, чем занимались люди в этих зданиях два десятилетия назад, когда евреев расстреливали под покровом ночи и сбрасывали в реку.
Она мысленно отгораживала себя от многих подробностей той ночи. Так было проще. Пока Себастьян переживал из-за каждого своего воспоминания, Фанни выстроила в голове стену, чтобы защититься от мрачных воспоминаний. В тот день она могла бы остаться по ту сторону стены, если бы, когда солнце расположилось прямо посередине неба, не села на скамейку на берегу Дуная.
Мгновение спустя появился старик с молитвенником в руках. Он подошёл к краю набережной и начал раскачиваться вперёд-назад. Фанни узнала слова молитвы. Они были на иврите.
Закончив, мужчина вытер лицо носовым платком и прошёл мимо Фанни.
– Кого вы оплакиваете? – спросила она.
Он остановился, на его лице отобразилось удивление.
– Вы знаете Кадиш?
Фанни кивнула.
– Я оплакиваю свою дочь, – ответил он.
– Когда она умерла?
– Двадцать три года назад. Они убили её прямо здесь. – Мужчина перевёл взгляд на бушующую реку. – Даже могилы нет. Одна вода.
– Мне очень жаль.
Он вгляделся в её лицо.
– Вы не из Венгрии. Я слышу акцент.
– Из Греции. Но я уже была здесь раньше. На этой реке. Ночью. Со связанными руками.
Она отвела взгляд.
– Мне повезло больше, чем вашей дочери.
Старик уставился на неё. Его глаза стали влажными от слёз. Он присел и мягко дотронулся до плеча Фанни. И заметил, что она тоже плачет.
– Барух а-Шем, – прошептал он. – Прежде я не встречал никого, кто пережил бы тот ужас. Расскажите мне. Кто вас спас?
– Не знаю, – выпалила Фанни. – Столько лет прошло, а я не знаю до сих пор. Я слышала, что это была актриса, но я её не видела. Было темно. Нас отвели в какой-то подвал. Мы жили там несколько недель.
Мужчина подался вперёд. На его лице читалось потрясение.
– Каталин Каради, – пробормотал он.
– Кто-кто?
– Та актриса. Говорят, это была она.
– Вы знали её?
– Каждый венгр её знал. Она была очень известной. А потом выступила против правительства, и они разрушили ей жизнь. Избили. Изуродовали красивое лицо. Говорят, сломали челюсть.
Ходили слухи, что она отдала «Скрещённым стрелам» свои драгоценности в обмен на еврейских детей. И теперь вы говорите мне, что всё это правда. Вы правда были одной из тех детей?
– Да! – ответила Фанни. – Где она сейчас? Пожалуйста! Мне нужно её найти!
Старик покачал головой.
– Каталин давно выжили из Венгрии. Её репутацию разрушили. Она больше не могла здесь работать.
Я где-то читал, что теперь она живёт в Нью-Йорке. У неё там свой магазин. Шляпы продают или что-то в этом роде.
У Фанни отвисла челюсть. В Нью-Йорке? У неё потекли слёзы.
– Что такое? – спросил старик.
– Ничего. Просто… Я так хотела её найти. Поблагодарить. Ещё мне нужно спросить её кое о ком, о мальчике, которого я знала и видела той ночью. Судя по всему, он работал вместе с ней.
Фанни подняла глаза на старика.
– Я думаю, что это он меня спас.
Резко дунул ветер. Старик вытер глаза платком.
– Знаете, что говорится в Талмуде о спасении жизни?
Фанни кивнула.
– Тот, кто спасает одну жизнь, спасает весь мир.
– Верно. – Он скрестил руки на груди. – Сколько вам лет?
– Тридцать восемь.
– Столько было бы моей дочери. – Он грустно улыбнулся. – Если бы она дожила.
– Простите. Вам, наверное, тяжело всё это слышать.
– Нет-нет, дорогая. Вы подарили мне больше радости, чем можете себе представить. Вы выжили. Вы одолели их. Одна спасённая жизнь. Всё равно, что целый мир был спасён вместе с вами.
Он накрыл её ладони своими.
– У вас есть дети?
– Дочь.
– Это лучшая месть, – сказал он, улыбнувшись.
Старик посмотрел на реку, потом на секунду глянул на солнце. Убрал платок и встал.
– Пойдёмте в мой офис, – предложил он. – Здесь недалеко.
– Зачем? – спросила Фанни.
– Хочу помочь вам найти то, что вы ищете.
Фанни отправилась в офис старика, располагавшийся на втором этаже ковровой фабрики. Он познакомил её со своими рабочими и показал детскую фотографию дочери. Перед уходом Фанни мужчина подошёл к шкафу, открыл сейф и положил в конверт сумму, которой хватит на авиабилет до Нью-Йорка. Я говорила вам, что в этой истории будут неожиданные повороты. Этот – как раз один из них.
Сначала Фанни отказывалась от такого великодушного подарка, но старик, улыбаясь, настоял на своём – сказал, что не зря копил деньги и что чувствует, будто помогает собственной дочери, которая погибла, так и не успев осуществить свои мечты.
Фанни обняла старика на прощание. Он прошептал слова молитвы над её головой. А потом так же шёпотом произнёс то, что заставило Фанни вздрогнуть: «Расскажи миру о том, что здесь случилось».
Она вышла из здания в задумчивости. Три недели спустя Фанни уже шла по одной из улиц Нью-Йорка с листком в руках, разыскивая нужный адрес.
Часть V
Она плачет, она лжёт
В Библии есть история об Аврааме и Сарре. Когда им было уже за девяносто, к ним пришли три незнакомца, которые оказались ангелами Господними. Сарра находилась в шатре и готовила еду. Тем временем снаружи один из ангелов сообщил Аврааму потрясающую новость.
– Я вернусь к тебе в следующем году примерно в это же время, – сказал ангел, – и у твоей жены родится сын.
Сарра услышала этот разговор и рассмеялась. Она сказала себе: «У меня совсем нет сил, муж уже очень стар – и именно сейчас мы удостоимся такого счастья?»
Конечно, говорить с собой в присутствии Всемогущего – значит говорить не только с собой. Ангел тут же спросил Авраама:
– Почему Сарра рассмеялась? Почему сказала: «Как же у меня появится ребёнок? Неужели Бог может делать всё, что пожелает?»
Авраам позвал жену, а та испугалась и солгала.
– Я не смеялась, – ответила Сара.
– Смеялась, – сказал ангел.
Вот так. Эта история учит нас, что Бог не приемлет ложь, даже самую незначительную.
С другой стороны, заметьте, что, когда ангел передал Аврааму слова Сарры, он не стал озвучивать её мысли об Аврааме – что он слишком стар для отцовства. Ангел поступил так, чтобы не оскорбить мужа и не допустить разлад между супругами.
Из этого можно сделать вывод, что ангелы тоже лгут.
Я смотрю на эту историю иначе. Ради сохранения гармонии можно молчать о некоторых вещах, даже если они правдивы. Формально это обман. Но это и проявление любви. Эти вещи связаны между собой гораздо больше, чем можно подумать.
И скоро мы это увидим.
Открытки из прошлого
Фанни вошла в магазин на Восточной 23-ей улице. Шляпы были повсюду: на крючках, полках, головах манекенов. Других покупателей не было. Из небольшой колонки доносилась тихая классическая музыка.
– Добрый день, – произнёс кто-то на английском с акцентом.
Из подсобки вышла женщина средних лет. Это была она. Актриса. Наверняка она. На вид ей было далеко за пятьдесят, но возраст никак не отразился на её необыкновенной красоте. Лицо было ярко накрашено: тени для век тёмно-синего оттенка, помада цвета винограда. Тёмные волосы собраны в высокую модную причёску.
– Jó napot (добрый день – венг.), – сказала Фанни на венгерском.
Женщина посмотрела прямо в глаза Фанни, так пронзительно, что та вздрогнула.
– Кто вы?
– Извините. Мне нужно спросить вас кое о чём.
– Хотите купить шляпу?
– Нет.
– Что ж, тогда ничем не могу помочь.
Женщина развернулась и пошла обратно в подсобку.
– Стойте! – крикнула Фанни. – В 1944 году на берегу Дуная собирались убить группу евреев. Говорят, вы были там. И там же был мальчик, одетый в форму немецкого офицера. Прошу вас, помогите. Вы его знаете?
Женщина медленно повернулась.
– С кем вы здесь?
– Ни с кем.
– С кем вы здесь?
Фанни потрясла головой. Она почувствовала головокружение и схватилась за стеллаж, чтобы устоять на ногах.
– Ни с кем. Я здесь ни с кем. У меня… совсем никого не осталось.
Женщина молча наблюдала. Она скрестила руки на груди, а Фанни начала плакать.
– Как звали того мальчика?
– Нико. Его звали Нико.
– Никогда не слышала такое имя.
– Он из Греции.
Женщина покачала головой.
– Мне очень жаль. Я его не знаю.
– Можно присесть? Мне нехорошо.
Актриса указала на стул у зеркала. Фанни села, женщина встала позади девушки. В зеркале отразились две фигуры.