Когда Фанни наконец узнала, кто создаёт эти фильмы – таинственный, редко попадающий в поле зрения других человек по фамилии Гуидили, то отправилась на студию, где он, предположительно, работал. Она надела своё самое красивое платье, вошла в здание и спросила у администратора в холле, есть ли у них свободные вакансии.
И продолжала делать это каждую неделю в течение восьми месяцев, но всегда получала отказ.
Однажды весной во время еженедельного визита Фанни администратор, которая к тому времени уже успела привыкнуть к ней и относилась доброжелательно, улыбнулась, когда Фанни спросила, не появилась ли какая-нибудь вакансия.
– Вам повезло, – сказала она. – Только что освободилось место стажёра. Поначалу платят мало. Но какой-никакой первый шаг. Что скажете?
Фанни приступила к своим обязанностям на следующий же день. Она надеялась встретить мужчину, которым, по её мнению, был Нико, в коридоре или вестибюле, но вскоре узнала, что ни у кого нет к нему доступа. Он приходит и уходит через служебный вход. И никогда не сталкивается с сотрудниками.
Фанни засомневалась: не были ли все её усилия напрасной тратой времени?
После года обучения Родриго, наставник Фанни, сообщил ей, что уходит на пенсию. По состоянию здоровья. Он поздравил Фанни – сказал, что она способная ученица и уже готова к переходу на более высокий уровень.
– Что вы имеете в виду?
– Ты заменишь меня.
Сердце Фанни заколотилось. Она понимала, что это значит.
– Просто помни, – предупредил Родриго. – Всегда приходи вовремя. Делай то, о чём он просит. И никогда не разговаривай с ним, пока он сам к тебе не обратится.
Фанни кивнула. А в ноябре официально вступила в должность.
В качестве личного киномеханика Финансье.
Четыре столкновения
Чем больше сталкиваешься лицом к лицу с правдой, тем больше расстраиваешься. Но если верить древнему выражению «правда освобождает», то не значит ли это, что я именно то, чего вы втайне желаете?
В 1980 году наши четыре героя наконец столкнулись с правдой, которая долгое время ходила за ними тенью.
Дальнейшие их поступки закладывают основу для завершения нашей истории.
После того как Себастьян увидел Удо Графа, он больше не мог ни о чём думать. Сделанные снимки получились чёткими и яркими, а при сравнении со старой фотографией, которую раздобыл Охотник, стало очевидно, что это действительно Удо Граф. Несмотря на минувшие годы, шуцхафтлагерфюрер почти не изменился.
Но Охотник был прав. Встретиться с дьяволом лицом к лицу и поймать его – это две разные вещи. Несмотря на многочисленные звонки американским политикам, никто, похоже, не был готов поверить в то, что высокопоставленный нацист нашёл убежище в Соединённых Штатах. Себастьян вернулся в Вену с пустыми руками.
Он потратил целые месяцы на выстраивание своего дела, изучал всю доступную информацию о Графе по документам, которые собрал Охотник. Себастьян несколько раз возвращался в Нью-Йорк и встречался с различными еврейскими группами, которые были ошеломлены тем, что бывшие эсэсовцы могут скрываться в их стране. Как они сюда попали? Кто их укрывает?
Наконец, в начале 1980 года Себастьян встретился с женщиной, родственник которой был сенатором США и, как оказалось, евреем. Он согласился встретиться с Себастьяном в своём офисе недалеко от Капитолия.
Себастьян приободрился. Если он сможет убедить высокопоставленного американского политика преследовать Графа, тогда правительство США наверняка его отыщет.
Вечером накануне встречи Себастьян сидел в отеле в Вашингтоне и доедал сэндвич с курицей, заказанный прямо в номер. Закончив, он снова набрал номер, по которому звонил Фанни в Калифорнию. Себастьян много раз пытался дозвониться, но никто не отвечал. Однако в этот раз, спустя несколько звонков, Фанни взяла трубку.
– Это я, – сказал Себастьян.
В голосе Фанни слышалась растерянность.
– Где ты? Как будто где-то неподалёку.
– Я в Вашингтоне.
– Зачем ты приехал?
– Из-за Графа. Того, из Аушвица. Наконец появились подвижки.
Себастьян услышал вздох в трубке.
– Мы найдём его, Фанни, клянусь.
– Надеюсь, так и будет, Себастьян.
– Обязательно найдём.
– Только, пожалуйста…
– Что?
– Будь осторожен.
Когда Фанни произносила подобные слова, Себастьяну казалось, что она всё ещё любит его, хоть они и подписали бумаги о разводе ещё пять лет назад. Его голос стал мягче.
– Как ты? – спросил он.
– Нормально.
– По-прежнему работаешь в закусочной?
– У меня новая работа.
– Где?
– На киностудии.
– Ого. И успешно?
– Да. Ты разговаривал с Тией?
– Нет, мы не общались с моего приезда сюда. Слишком дорого. Телефонные звонки. И разница во времени.
– Позвони ей. Скажи, что у тебя всё хорошо.
– Обязательно.
– Спасибо.
– Фанни. Послушай. Что ты скажешь, если я приеду к тебе в гости, когда всё закончится? Никогда не был в Калифорнии. И не знаю, когда ещё буду так близко.
– Вашингтон не настолько близко к Калифорнии.
– Да. Знаю. Но. Ты поняла, о чём я.
– Да.
– Значит, ты согласна?
Пауза.
– Нет.
Больше не было смысла отрицать. Они напали на его след. Хотя Удо вернулся в Вашингтон и продолжал спектакль – жарил стейки на барбекю, выпивал с женой и соседями, – всё-таки что-то изменилось. Его прошлое не было погребено так глубоко, как он думал. Брат Нико доказал это, когда раскрыл свой еврейский рот.
Теперь Удо был начеку. Его внутренний солдат проснулся.
В следующие нескольких недель после чикагского митинга он тайком позвонил двум бывшим эсэсовцам, которые тоже жили в Америке: один в Мэриленде, другой во Флориде. Удо спрашивал, не слыхали ли они о еврее по имени Себастьян Криспис. Никто ничего не знал. Однако у них были способы найти информацию о нём. Оба эсэсовца удивились, что Удо вообще пошёл на тот митинг.
– О чём ты думал? – спросил один из них.
– Хотел понять, готовы ли они.
– Они не мы, Удо. Они подражают нам, но им не хватает навыка убеждения.
– Они нуждаются в нашем лидерстве.
– Согласен. Но только на наших условиях. Не на цирковом представлении для журналистов в парке. Мы так не работаем.
– Согласен.
– Удо.
– Да.
– Возможно, нам не стоит говорить по телефону.
– Почему же?
– Телефонные линии. Нас сейчас могут подслушивать. В следующий раз свяжись с нами через посредника.
– Понял. Хорошо.
Удо повесил трубку, он был ужасно зол на себя. Один опрометчивый шаг после стольких лет осмотрительности? Он же мог всё испортить. Коллега был прав. Осторожность крайне необходима.
Но. США – огромная страна. Здесь трудно отследить одного человека. Удо утешался этой мыслью. Да и Охотник был уже не так силён, как раньше. Удо слышал, что его средства постепенно иссякают.
Прошли месяцы. Никто его не искал. Удо использовал это время, чтобы разобраться в деятельности Охотника за нацистами. Он узнал, что еврей Криспис стал старшим лейтенантом старика. Благодаря связям в Австрии Удо выяснил, что Криспис живёт один в венской квартире. Это разочаровало его. Если в доме есть семья, у нападающего появляются рычаги давления. Есть кому угрожать или кого взять в заложники.
В начале 1980 года Удо получил сообщение из Австрии о том, что Криспис уехал из Вены в Соединённые Штаты. Никто не знал куда именно и зачем. Однажды утром Удо отправился в офис сенатора Картера, прошёл мимо охранника по ротонде. Показал пропуск и взглянул на очередь из посетителей, ожидающих приёма. Кровь застыла в его жилах.
Вот же он. Еврей. Опять! Он был одет в серый костюм и как раз подходил к столу. Еврей повернул голову в сторону Удо, и на долю секунды они встретились взглядами, после чего Удо развернулся и торопливо зашагал по коридору. Он забежал в переполненный лифт как раз в тот момент, когда дверь уже закрывалась. Нащупал кнопку и трижды судорожно нажал её. Опустил глаза, избегая взглядов окружавших его людей.
Какого чёрта он здесь делает? И что ему известно?
В день, когда Фанни узнала, что её ждёт повышение, она задержалась на работе допоздна и пропустила свой автобус. Стоя на остановке в ожидании следующего, она увидела, как с парковки задним ходом выруливает старенький автомобиль, а когда он остановился на светофоре, у Фанни перехватило дыхание.
Это он. Мужчина за рулём. Так похож на него. Взрослая версия, да, но ведь это Нико. Мальчик, который сидел перед ней в классе. Тот самый мальчик из чулана на улице Клейсурас. Подросток на Дунае, который назвал её имя, прежде чем она потеряла сознание.
Фанни захотелось подбежать к машине, постучать в окно и крикнуть: «Это я, Фанни! Что же ты делаешь? Почему живёшь под другим именем?»
Но она не стала этого делать. Сначала нужно было убедиться, что это действительно Нико. В следующий вечер Фанни вернулась на то же место, на этот раз одолжив машину у своего бывшего босса в закусочной. Когда старенький автомобиль снова выехал с парковки, она проследила за ним до жилого дома рядом с аэропортом. Водитель припарковался и зашёл в дом. Было темно, Фанни ничего не могла разглядеть. Утром она вернулась к этому дому. Машина была на месте. На следующий день – то же самое. На следующий день – тоже.
В этом не было никакого смысла. Зачем влиятельному бизнесмену жить в таком бедном районе? Фанни начало казаться, что она ошиблась, что все эти безумные предположения лишь плод её богатого воображения и что её несчастливые отношения с Себастьяном каким-то образом заставили её поверить, что Нико, её первая любовь, человек, который, возможно, когда-то спас ей жизнь, является ответом на все её вопросы. Но это был лишь глупый повод отвлечься. Фанни стало стыдно, она почувствовала, что ведёт себя как маленькая девочка.