Сверкающие на страшной, поросшей щетиной физиономии!
Чудик посмотрел на свою укушенную руку. Она была волосатая, её покрывала короткая шёрстка, как у морской свинки, а вместо нормальных ногтей Чудик увидел маленькие острые коготки. Другая, здоровая, рука имела самый обычный вид. Чудик с опаской оттянул ворот футболки и осмотрел себя. Нет, ни единого волоска. Ну хоть какое-то утешение…
Он еле поднялся с края ванны, так тряслись колени, и снова подошёл к зеркалу.
– Привет! – шепнул он своему отражению.
Всё изменилось на его лице, кроме носа. Брови стали кустистыми. Щёки и подбородок заросли тонкими серыми волосками. А когда Чудик попытался улыбнуться, он увидел два острых торчащих клыка, слева и справа, да ещё и длинных…
Но хуже всего были глаза. Дикие жёлтые глазищи.
Раздался стук в дверь.
– Руди! – окликнула его мама. Только она называла Чудика его настоящим именем. – Ты что там застрял? Папе и мне тоже нужно в ванную, слышишь? Мы собираемся в гости.
– Я уже скоро! – поспешил ответить Чудик. Но получилось у него какое-то рычание.
– Господи, да ты никак простудился? – заволновалась мама. – Ты ужасно хрипишь!
– Просто я поперхнулся, – прорычал Чудик. В темноте сверкали его жёлтые глазищи.
– Да какое там поперхнулся! Ты же рычишь, точно дикий зверь! Давай-ка выходи, и поживее! – велела мама.
– Мне надо было посидеть, – буркнул Чудик и спустил воду в унитазе.
– Ладно. Но поторапливайся!
Мамины шаги затихли. Чудик всё смотрел на себя в зеркало и не знал, то ли смеяться, то ли плакать. «Надо рассказать всё Лине, – подумал он. – Но прежде всего нужно незаметно проскользнуть к себе в комнату».
Он приложил ухо к двери ванной.
Слух у Чудика был в полнейшем порядке. Вернее, он стал намного острее, чем раньше.
– Мне кажется, надо завтра показать нашего младшего врачу! – Эти слова мамы, находившейся в кухне, Чудик расслышал так явственно, как будто она проговорила их чуть ли не прямо над его ухом. Он услыхал даже, как зашуршало её платье, когда она опустилась на стул.
– Э-э, ты с каждым пустяком сразу тащишь его к врачам, – возразил отец. – Превращаешь мальчишку в неженку. Он и так у нас тепличное растение.
– У него что-то с голосом! Ты вот не слышал, какой у него голос, а ты бы послушал! Жуткий хрип, просто мороз по коже.
Отец засмеялся:
– Голос ломается? В его возрасте, пожалуй, рановато, это факт!
– Он, скорее всего, притворяется больным, хочет увильнуть от завтрашней контрольной, – предположил Пауль.
Ага. Значит, все трое пока сидят в кухне.
Чудик приоткрыл дверь ванной, с опаской высунул наружу свою заросшую щетиной физиономию и быстро шмыгнул за угол, к себе в комнату.
Дверь закрыть! На ключ. Теперь он в безопасности.
– Руди! – позвала мама из кухни. – Хочешь горячего молока?
– Нет! – крикнул Чудик.
– Ух ты, ну и голос, правда испугаться можно, – сказал Пауль.
Чудик быстро открыл окно. Холодный воздух приятно остудил его заросшее шерстью разгорячённое лицо. За окном на спущенной сверху бельевой верёвке болталась капсула инфопровода, устроенного Линой. Но когда Чудик хотел втащить его в комнату, на другой стороне улицы показалась фигура. Ну конечно, соседка, фрау Эммербир, самая любопытная особа на свете. Чудик присел у окна и осторожно выглянул, чуть-чуть высунув нос над подоконником. Если фрау Эммербир его заметит, то через десять минут к дому прикатит пожарная команда и откроет облаву на жуткое чудище. Но соседка, исподтишка заглянув в одно-два чужих окна, перешла через улицу и скрылась в подъезде. Она жила на четвёртом этаже, как раз под квартирой Лины и её родителей.
Теперь на улице было пусто. Только кошка шныряла возле припаркованных машин. Увидев Чудика, она зашипела, выгнув спину, и быстренько юркнула под ближайший автомобиль. Чудик втащил капсулу инфопровода в комнату и опять присел под подоконником.
Инфопровод изобрела Лина. Для обмена секретными сообщениями. Или на тот случай, если Чудику и самой Лине ночью не спалось. Капсула представляла собой круглый, закрывающийся крышкой футляр для поздравительных писем в виде свитков, снаружи он был обклеен пластиковой плёнкой, чтобы не намок, если попадёт под дождь. Инфокапсула висела на пластиковой верёвке, верхний конец которой был прикреплён на окне Лины. Там к верёвке был привязан колокольчик – когда Чудик, положив что-нибудь в капсулу, дёргал за верёвку, колокольчик звенел, и Лина знала, что для неё есть сообщение. А если она сама что-то посылала Чудику, то просто раскачивала верёвку туда-сюда, и капсула плясала перед его окном.
Своими острыми когтями Чудик мигом открыл крышку инфокапсулы. Он положил внутрь красный стеклянный шарик. Лина сразу поймёт, что он означает: нужно срочно встретиться в секретном убежище, уровень опасности – красный.
Чудик выкинул капсулу за окно и услышал, как наверху звякнул колокольчик. Хоть бы Лина сидела сейчас у себя в комнате! Хоть бы она оказалась там… Обычно она в это время сидит в гостиной, уставившись в телевизор.
Чудику повезло. Впервые ему повезло за весь этот злосчастный, ужасный воскресный день. Инфокапсула дёрнулась и поползла наверх. Чудик так обрадовался, что чуть не забыл, что надо прятаться под подоконником.
– Мы уходим! – крикнула мама из коридора.
– Приятного вечера! – отозвался Чудик.
– Вот так история! – услышал он удивлённый возглас отца. – С голосом-то у парнишки беда, и впрямь испугаться можно.
Входная дверь захлопнулась, Пауль прошёл по коридору в свою комнату. Теперь он зависнет там за своим компьютером и – хоть гром греми – ничего не услышит.
Возвращения инфокапсулы Чудику пришлось ждать целую вечность. Когда она наконец спустилась к его окну, внутри лежали два красных шарика. Это означало: иду!
Чудик уткнулся себе в колени колючим волосатым лбом и вздохнул. «Лина наверняка найдёт какой-нибудь выход, – подумал он. – Она всегда знает, что делать». Проблема теперь лишь одна – как ему добежать до последнего этажа и при этом не угодить в зоопарк. Дело в том, что их секретное убежище находилось на чердаке дома.
Чудик принялся соображать. Но, надо признаться, соображение у него ничуть не улучшилось. Даже наоборот. В ушах так и звенело от неимоверного количества всевозможных звуков, в носу щекотало от бесчисленных запахов. Ужасно, впору спятить. В подобных условиях разве может человек о чём-то размышлять? Да, но человек ли он теперь вообще?
«Лучше лягу в постель да спрячусь с головой под одеялом», – подумал Чудик. Постель! Вот оно, решение! Может, и получится… Он сдёрнул с постели простыню и набросил себе на голову. Лучше всё-таки быть привидением, чем чудовищем. Для глаз Чудик вырезал в простыне две дырки. И в таком вот виде крадучись выбрался из комнаты.
Боксёр соседа Клопуса
Когда Чудик отпирал входную дверь, Пауль даже не шелохнулся. На лестничной площадке свет не горел, однако волчьи глаза Чудика отлично видели в темноте. И это ему понравилось. Даже очень понравилось. Он бесшумно припустил вверх по лестнице. Третий этаж. Четвёртый… И тут открылась одна из дверей и вышел сосед Клопус со своим боксёром.
Обычно Чудик, стоило ему на лестнице лишь услышать сопение боксёра, поспешно скрывался в квартире. Обычно. Да только сегодня-то вечером всё, решительно всё стало необычным. Боксёр Клопуса стоял всего в двух шагах от Чудика – и Чудик ни капельки не боялся.
– А-а-а! – завопил Клопус. – Нерон, фас! Возьми его!
Из двери напротив высунулась голова фрау Эммербир. Привидение! О, такого она ещё не видела. И тут же дверь захлопнулась.
Клопус выпустил из рук поводок. Нерон оскалил зубы, захрипел и бросился на Чудика. В любой другой день Чудик со страху кубарем покатился бы по лестнице. Но не сегодня. Спина у него выгнулась, верхняя губа задрожала и приподнялась, обнажив зубы.
– Р-р-р! – вырвалось откуда-то из глубины его груди. Он жутко оскалился, волосы на затылке встали дыбом. А его когти царапали и рвали простыню.
Боксёр громко взвизгнул, попятился и в страхе прижался к ногам своего хозяина. А тот, дрожа, застыл на пороге своей квартиры, обеими руками закрыв лицо.
Чудик прорычал в последний раз, проскочил мимо Клопуса с его боксёром, ринулся наверх, на пятый этаж, и там нырнул в открытую дверь чердака.
– Помогите! – тонким голоском пискнул Клопус. – Помогите!
Чудик подбежал к огромному платяному шкафу, который стоял в самом тёмном углу чердака. Рванул на себя дверцу, пробрался между висевшими в шкафу допотопными зимними пальто и прочими оставленными за ненадобностью одёжками и отодвинул в сторону доску в задней стенке шкафа.
За ней-то и было секретное убежище. До сих пор его никто ещё не обнаружил. Чудик ощутил запах пыли и мышей, средства от моли, чёрствой пиццы, а также шампуня Лины.
– Ну наконец-то, – сказала Лина. Она сидела на старом продавленном диване, положив ноги на низкий кривобокий столик. – И к чему этот маскарад?
– Привет, – сказал Чудик. Его с головы до ног била дрожь. – Выключи-ка лампу.
– Лампу выключить? Ты что, спятил? Не понимаю, тебе же вечно не хватает света, сколько ламп ни включай. – Лина убрала ноги со стола, встала. – Так в чём дело? Почему красный уровень опасности? И что такое у тебя с голосом? У тебя голос как у чудовища, которое создал Франкенштейн, или как у ещё кого-нибудь из компании вампиров.
– Случилось кое-что ужасное, – сказал Чудик. – Совершенно ужасное. Но ты не пугайся, ладно?
И он резко сдёрнул со своей головы простыню.
Лина завизжала точно поросёнок.
Схватив со стола чугунный подсвечник, она вспрыгнула на диван, ни на секунду не переставая визжать.
Это было уже слишком, чересчур! Чудик и так натерпелся. Сначала его кусает в руку та желтоглазая псина. Потом он превращается в заросшее шерстью чудище. Потом на него нападает боксёр Клопуса. А теперь вот самая лучшая подруга визжит, увидев его, будто её режут! Чудик сел на коврик и разревелся. Слёзы катились градом по его волосатым щекам, капали на его заросшую шерстью лапу, когда-то бывшую человеческой рукой.