— Не могла бы ты перечислить эти черные и белые стороны? — попросил он.
— Я…
— Вообще-то подожди, не говори. Дай я сам догадаюсь. Славу может омрачить то, что ты, например, родился черным.
— У меня такое впечатление, — вмешалась Пэмми, — что Анна говорит прежде, чем думает. Но знаете, хотя ее идея может показаться наивной, честно говоря, эта тема не лишена интереса. Конечно, она не имеет отношения к проблеме преодоления прошлого. Поэтому сейчас мы не можем на ней останавливаться. Но, может быть, мы вернемся к ней позже, хорошо, Анна?
И, Майк, если ты вдруг захочешь позже поговорить о предрассудках, то я в твоем распоряжении. Договорились?
«На нее нельзя положиться даже как на врага», — подумала Анна, рассматривая розовую ленту на груди Майка, которую он надел в честь Дня борьбы с раком груди. «Я думаю, мы все должны надеть ленты, — сказала Пэмми. — Я не знала, что для этого существует особый день».
— Так или иначе, — продолжала Пэмми, — я хотела предложить тему «Каково быть незамужней». Потому что, в конце концов, она напрямую связана с преодолением прошлого. Я хочу сказать, что все мы, женщины, хотим рано или поздно найти себе мужа и…
— На самом деле это не так. Большинство западных женщин в наши дни не зависит от мужчин ни в материальном, ни в эмоциональном плане. Едва ли им нужен муж, чтобы устроиться в жизни.
К удивлению Анны, эти слова произнесла Блондинка.
Анна словно бы наблюдала за тем, как фотография на развороте порнографического журнала ожила, освободилась от сдерживающих ее скоб и, вырвавшись на свободу, превратилась в ярого защитника прав женщин. У самой Анны не хватало смелости подняться и публично заступиться за женщин. Впрочем, в этом она обвиняла как раз таких женщин, как Блондинка, которые среди толпы в полной мере показывали свою злобу и коварство. Они высмеивали других женщин, которые все еще не нашли свою эрогенную зону. Они насмехались над женщинами, которые красятся.
Такие, как Блондинка, не красились. Им это было ни к чему.
Для очаровательной Блондинки все было легко. Она не боялась услышать в ответ, что она фригидная сучка, которая никак не может подцепить себе мужика — как это случилось с Мирной в пабе «Лебедь», когда она решила вмешаться в семейную разборку. «Неудивительно, что ты здесь без мужчины! — крикнула Мирне женщина, которую она кинулась было защищать. — Фригидная шлюха, ты ему все равно не понравишься!»
— Я всего лишь хочу сказать, — продолжала Блондинка, — что одна воспитываю троих детей без какой-либо помощи со стороны их отца, где бы он сейчас ни был. И все идет отлично. Я имею в виду, что я в состоянии оплатить свои счета. У меня собственная квартира. Дорогая машина. Я независима. Наверно, тут нет ничего удивительного, но я счастлива.
Ей бы давать частные объявления в раздел знакомства, подумала Анна и представила себе, как звучало бы ее собственное объявление: «У меня превышен остаток на счете. Я снимаю конуру. Езжу на старенькой “Мини”, у которой настолько потрепанные фары, что кажется, будто она плачет. Я завишу от всех, кого только знаю. Наверно, нет ничего удивительного в том, что я несчастна».
— Чего ни коснись, от мужчины никакого проку, — продолжала Блондинка. — Женщины должны разрушить мифы о себе. К примеру, считается, что единственное, чего хотят женщины, так это мужчину. Эти мифы создаются самими мужчинами и только потому, что нам они больше не нужны. Ну, или, по крайней мере, большинству из нас. — Она покосилась на Анну.
— Ну, в этом смысле я похожа на Анну, — заявила Пэмми. — Видишь ли, мне как раз нужен мужчина.
— Я этого не говорила, — запротестовала Анна. — Я не думаю, что…
— Я имею в виду, что я — Элли МакБил[27], — перебила ее Пэмми, грузно ерзая на стуле.
Анна извинилась за свой смех.
— Не переживай, Анна. — Пэмми с мерзкой улыбкой повернулась к ней. — Мы отвергаем не тебя, а твою идею. Лично мне очень понравилась идея посвятить целую передачу одиноким…
— Но это не моя…
«У меня даже нет визитных карточек», — мелькнуло у нее в голове.
— И очень хорошо, что ты захватила с собой эту маленькую папку. — Пэмми похлопала по папке, лежащей на коленях Анны. — Это говорит о твоей инициативности.
Вдруг Шон подался вперед.
— Я хотел бы посвятить передачу мести, — сказал он, проведя пальцами по своим густым волосам.
— В самом деле, — поддержала Анна. «И начнем с Пэмми», — подумала она.
— Я не имею в виду месть за мелкие каждодневные обиды, — пояснил Шон. — Я сейчас говорю про злобу, которая гложет нас на протяжении всей жизни. Злые мысли, которые замыкаются сами на себе и превращаются в ненависть к себе самому. Месть людям, которые разрушили часть нас самих.
Блондинка посмотрела на него, приподняв брови.
— Так. Понимаю, — медленно проговорила Пэмми, как будто едва поспевала за развитием спора.
— Месть… — озвучил ход своих мыслей Майк — А что, я думаю, это должно получиться.
— Ну, не знаю. Я полагаю, сначала нам следует научиться трансформировать свой гнев.
Шон не взглянул на Блондинку, которая произнесла эту фразу. К радости Анны, он с легкостью оспорил ее:
— Все это очень хорошо для академических теорий. Но в реальности людей обуревают настоящие чувства. И люди чувствуют настоящий гнев. Например, кого-то дразнили в школе. Какой тогда смысл ходить на сеансы к психотерапевту тридцать с лишним лет, чтобы избавиться от связанной с этим проблемы? Вместо этого лучше отомстить. Преодолеть прошлое.
— Не знаю, не знаю… — задумчиво протянула Пэмми. — Что-то я не чувствую особого восторга при мысли о том, что мне придется пропагандировать эту идею.
— А мне нравится эта идея, — сказал Майк. — Она очень хорошо увязывается с книгой Гриэ Лаутона «Вернись назад», которая выходит на Рождество.
— Разве счастье — это не лучшая месть? — настаивала Блондинка. — Разве не лучше было бы, если бы мы не тратили свою злость на врагов, а направили бы всю эту энергию на позитивные стороны нашей жизни?
Она посмотрела на Шона так, как будто он представлял собой всю мужскую половину человечества. Казалось, между Блондинкой и Шоном завязался безмолвный диалог, который остается тайной для остальных. Впрочем, может быть, у Анны просто разыгралось воображение.
Шон держал свою ручку так, словно это была сигарета. Он вздохнул и сказал:
— Я не согласен. Еще со времен Гамлета месть не в почете. Но на самом деле месть — это хорошая штука. Психология доказала, что месть — это хорошо.
— Но это не означает, что это правильно! — Блондинка повысила голос.
— Месть разгоняет кровь, — продолжал Шон, пропуская ее слова мимо ушей. — Она греет сердце, особенно если наказание стоит преступления.
— Месть — это чисто мужская реакция на гнев! — вскричала Блондинка. — Ну, давай, атакуй!
— Неправда. Женщины тоже часто мечтают о мести, хотя надо признать, что разница, конечно, существует. Мужчины, например, предпочитают быструю и жестокую месть, в то время как женщины выбирают более изощренный и более медленный способ.
Анна чувствовала, как вид Шона греет ей сердце. И слово «психология» в его устах.
— Я действительно согласна с тем, — сказала Пэмми, рассеянно чиркая в своем здоровенном блокноте, — что наш прошлый опыт может стать для нас настоящими кандалами. Но, Шон, разве это не напоминает битву с ветряными мельницами?
— И это хорошо. Лучше бороться, чем просто сидеть сложа руки, разыгрывая из себя жертву.
Он многозначительно посмотрел на Блондинку. Она бросила на него взгляд, который Анна не сумела истолковать.
— Хотя на деле отыграться бывает очень трудно, — невесело проговорил Майк — Ну, скажем — это только в качестве примера — школьный задира переехал за тридевять земель. Или устроился на работу в ваш полицейский участок, с которым у вас хорошие отношения. — Говоря «хорошие отношения», он пальцем нарисовал в воздухе кавычки, — я пытаюсь сказать лишь одно… хотя знаю, что меня все равно не будут слушать, потому что я женщина и к тому же блондинка… Но я хочу сказать одно: вместо того, чтобы лелеять планы мести, мы должны сосредоточить свои усилия на том, чтобы попытаться наладить отношения с нашими обидчиками. Мы должны говорить о наших отношениях.
— Разговоры разговорами, — невозмутимо ответил Шон, — но настоящему гневу нужен настоящий выход. И потом, существует разница между здоровым и нездоровым гневом. Нездоровый гнев замыкается на себе самом. И это нездоровая реакция — винить самого себя вместо того школьного задиры, если вернуться к твоему примеру, Майк.
— К моему примеру? — переспросил Майк, глядя по сторонам. — Это не мой пример. Я привел его в качестве общего примера. У меня никогда не…
— Вы начинаете убеждать себя: «Это все моя вина». А это может действовать только разрушительно.
Пэмми, казалось, сбита с толку. Блондинка с силой сжимала зажим на своей папке.
— Давайте не отвлекаться от темы, — предложил Майк — Мне нравится эта идея — месть. И я не думаю, что эта тема негативно отразится на нашем рейтинге. На самом деле это довольно-таки сексуальная тема. Дункан очень обрадуется.
— В таком случае я думаю, что нам следует ее воплотить, — сказала Пэмми и щелкнула своей многоцветной ручкой, переключив ее на зеленый цвет.
— Отлично.
— И не только из-за рейтинга, — поспешила добавить она, — а потому, что наша передача должна решительно браться за…
— … самые трудные проблемы, — кивнул Шон. Пэмми кивнула ему в ответ и нацарапала что-то неразборчивое в своем блокноте. Блондинка вложила ручку в свою папку с зажимом, будто в старинный инструмент для пыток.
— Отлично, — сказал Шон. — Мы все фильтруем наше настоящее через призму прошлого. Когда на самом деле нам следует избавиться от нашего прошлого. И что может быть приятнее, чем отомстить своему бывшему любовнику…
— … разрезав на мелкие кусочки его костюмы, — закончила Блондинка, открывая и снова закрывая зажим на своей папке. Ее тон несколько смягчился. — Наверное, Шон, мне стоило поступить именно так, а не пытаться по-взрослому разобраться в непростой ситуации между взрослыми людьми.